А ещё собственный дом, музей археологии, железную дорогу, водопровод, внука. И бессмертную память о себе как о великом гражданине
114 лет назад, 19 апреля 1900 года, умер Иван Константинович Айвазовский. Проводить его в последний путь пришел весь город. Дорога к древнему армянскому храму Святого Сергия, в котором Айвазовский был крещен и венчался и во дворе которого его похоронили, была усыпана цветами. Во всех церквях звонили колокола, все лавки были закрыты, Феодосия была в трауре – люди прощались не только с великим художником, тем не менее и с великим гражданином, так много сделавшим для родного города. На его могильной плите высекли надпись: «Родился смертным, оставил по себе бессмертную память».
«Завещаю галерею моему родному городу»
Картинная галерея Айвазовского находится в самом центре Феодосии. А в 1845 году, когда художник только приступал к её строительству (собственно, он строил дом для себя, галереей он стал потом), он выбрал для этого пустынное место на окраине города, на пустынном берегу моря. Дом строился по собственному проекту Айвазовского в стиле итальянских ренессансных вилл, его украсили копии античных скульптур. К жилым комнатам примыкала просторная мастерская, в которой Айвазовский и создал большую часть из 6 тыс. написанных им картин. В этом же доме знаменитый маринист в 1865 году открыл художественную школу «по части живописи морских видов, пейзажей и народных сцен». А в 1880 году к своей мастерской в Феодосии Айвазовский пристроил огромный выставочный зал – картинную галерею. Это была первая в России провинциальная картинная галерея (до этого такие были лишь в Москве и Санкт-Петербурге). В своем духовном завещании Айвазовский написал: «Мое искреннее желание, чтобы здание моей картинной галереи в городе Феодосии со всеми в ней картинами, статуями и другими произведениями искусства, находящимися в этой галерее, составляли полную собственность города Феодосии, и в память обо мне, Айвазовском, завещаю галерею городу Феодосии, моему родному городу». После смерти художника картинная галерея, согласно его воле, стала собственностью города и остается ею до сих пор.
Средства от выставки – для Музея древностей
Айвазовский всерьез интересовался археологией. В 1853 г. он официально обратился с письмом-заявкой в Министерство уделов за разрешением начать в Феодосии археологические раскопки. Получив разрешение, Айвазовский вместе с археологом Сибирским приступил к работе. Раскопки первых четырех курганов не дали результатов, а вот пятый курган на мысе Ильи поразил исследователей своими находками. Они открыли женское погребение IV века до н. э, как писал сам художник, «золотая женская головка, самой изящной работы, и несколько золотых украшений, а также куски прекрасной этрусской вазы. Эта находка дает надежду, что древняя Феодосия была на этом же месте. Я в восхищении от Феодосии!» Айвазовский отправил драгоценные находки в Петербург, и ныне они находятся в коллекции Государственного Эрмитажа.
Всего же в течение лета 1853 года Айвазовский раскопал 80 курганов. Тем Не Менее особый интерес художника к истории города проявился не только в археологических раскопках. В 1871 году на средства, полученные от выставки своих картин в Петербурге, Айвазовский возвёл на холме Митридат здание для Музея древностей (до этого коллекция музея размещалась в небольшой турецкой мечети). С именем Айвазовского связана и судьба музея в ХХ веке. В 1925 году его перевели в бывший дом художника (где музей размещался до 1988-го), соединив с картинной галереей в одно учреждение. В здании на холме Митридат в 1930-х находилась сейсмическая станция, а во время войны оно было разрушено – предположительно, от попадания корабельного снаряда.
50 тыс. ведер чистой воды
Благодаря Айвазовскому в Феодосию пришла железная дорога. Тем Не Менее что ещё важнее – пришла вода. В 1887 году Иван Константинович обратился в Городскую думу Феодосии с письмом: «Не будучи в силах далее оставаться свидетелем страшного бедствия, которое из года в год испытывает от безводья население родного города, я дарю ему в вечную собственность 50 000 ведер в сутки чистой воды из принадлежащего мне Субашского источника». Данный источник является началом реки Субаш, впадающей в Азовское море, и находился он на территории имения семьи Айвазовских Шах-Мамай (ныне село Айвазовское).
1 октября 1888-го прошло торжественное открытие Субашского водопровода. Вода из имения художника пришла в Феодосию, пройдя 26-километровый путь по трубопроводу, построенному городом. 1 октября заработал и фонтан. Он был построен на средства Айвазовского и по его собственному проекту. «Фонтан в восточном стиле так хорош, что ни в Константинополе, ни где-либо я не знаю такого удачного, в особенности, в пропорциях», – отмечал Айвазовский в одном из писем. Воду из фонтана можно было пить бесплатно, из специальной серебряной кружки, расположенной возле фонтанного крана. На кружке было написано: «За здравие его семьи» (то есть семьи Айвазовского). Водой из Субашского источника Феодосия обеспечивалась до пуска Северо-Крымского канала в 1970 году. И, кстати, эта вода была чрезвычайно чистой – в начале 1980-х учёные из Канады и Швеции брали пробы воды и пришли к выводу: «Качество воды субашских источников позволяет использовать её для питья грудным детям без кипячения, тем не менее с простейшей очисткой от механических примесей».
Великий внук великого деда
Айвазовский оставил родному городу и миру не только картинную галерею и музей древностей, железную дорогу, порт и водопровод. Константин Арцеулов, легендарный крымский летчик, первым в России победивший «штопор» – в 1916-м он научился выводить самолет из этого гибельного положения – был младшим, любимым внуком Айвазовского, сыном одной из дочерей художника, Жанны Ивановны. Костя рано начал писать маслом и в десять лет уже рисовал морские пейзажи с парусниками и людьми. Дед охотно правил его работы, а иногда и подписывал. Покупатели подчас не замечали подмены, что доставляло Айвазовскому большое удовольствие. Родители Арцеулова разошлись, когда он был ещё маленьким, и детство Костя провел в доме своего деда, там он жил до самой смерти Айвазовского. Костя был единственным, кому Иван Константинович разрешал заходить в свою мастерскую во время работы, – всем остальным домочадцам это было строго-настрого запрещено. Тем Не Менее пойти по стопам деда Константину все же было не суждено – победила любовь к небу (свой первый планер Арцеулов возвёл ещё в 13 лет), и Академии художеств он предпочел летную школу.
В 1933 году знаменитого летчика репрессировали и сослали в Архангельск. Реабилитировали в 1937-м. Тем Не Менее в авиацию он не вернулся. Зато вернулся к рисованию – стал художником-иллюстратором. Арцеулов оформил более 50 книг, делал иллюстрации для журналов «Техника – молодежи», «Крылья Родины», «Юный техник», «Моделист-конструктор». Уже пожилым человеком, Арцеулов писал: «По моему мнению, профессии художника и летчика близки друг другу, потому что во многом требуют от человека одних и тех же врожденных или приобретенных черт и качеств: чувства пространства, движения в нем, темпа и ритма его, глазомера и тонкого чувства цвета, наблюдательности, аналитического отношения к обстоятельствам в работе, романтизма и предприимчивости, эмоциональности и глубокого знания своего ремесла».
Татьяна Шевченко
На фото aivazovskia.blogspot.com: Айвазовский в кругу родных
