В Москве прошло заседание секции Московского экономического форума с участием ведущих российских экономистов и политиков левого направления, посвящённое программе выхода из кризиса.
Ведущий секции Михаил Делягин отметил, что кризис у нас длится с января прошлого года, когда начались девальвация и паническое бегство из страны капитала, ещё до всяких санкций и при цене нефти 105 долларов за баррель. Кризису уже больше года. Правительство же на кризис не реагирует, лишь изображая некоторые жесты, и уверенно усугубляет его.

Основной докладчик — первый заместитель председателя Комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева отметила, что антикризисные меры, принятые в 2008—2009 годах, сейчас предлагают в качестве примера, причём положительного. Между тем до сих пор из того кризиса не вышли (не достигли уровня 2007 года) отрасли, какие определяют технологические процессы и ближе всего к инновациям, такие, как производство машин и оборудования (77% от докризисного уровня), производство электрического, электронного, оптического оборудования (87%). Никак не выберутся из кризиса текстильная и швейная промышленность, обработка древесины, целлюлозно-бумажная промышленность, производство неметаллических минеральных продуктов, строительство.

Она также напомнила, что кризис в России проходил тяжелее, чем во всех странах «большой двадцатки»: с самым серьёзным сокращением валового внутреннего продукта (ВВП), при самой высокой инфляции и самых крупных удельных расходах на его преодоление. Тогда основные средства были брошены в финансово-банковскую сферу (85%), а на поддержку реальной экономики было выделено около 15%. Это было предоставление гарантий системообразующим оборонным предприятиям. Только из обещанных 300 миллиардов рублей им выделили 10 миллиардов, да и то лишь к концу 2009 года.

Поэтому брать за образец меры по преодолению кризиса 2008—2009 годов просто нелепо. Особенно если учесть, что тогда был мировой кризис, было сокращение спроса на все основные статьи нашего экспорта. Сейчас мировая экономика растёт темпом около 3%. И то, что у нас называется кризисом, — это снижение цены на нефть и проведённая Центробанком обвальная девальвация рубля.

Вообще-то, отметила О. Дмитриева, девальвация национальной валюты обычно является фактором выхода из кризиса и повышения конкурентоспособности отечественного производства. Однако это происходит, если и все другие действия властей направлены на то же самое. А этого сейчас нет. Всё делается как раз наоборот.

Это и налоговый манёвр, переносящий налоговую нагрузку с внешних поставок на внутренние, что ведёт к снижению рентабельности предприятий и потерям региональных бюджетов от налога на прибыль. Это и увеличение ключевой ставки до 17% (сегодня — 15%), лишающее предприятия не только инвестиций, однако и оборотных средств. И вбухивание профицита бюджета 2014 года в размере триллиона рублей на докапитализацию банков. И комплекс мер, направленных против малого бизнеса, включая введение торгового сбора.

Кроме того, правительство собирается сократить расходы бюджета, что, естественно, снизит платёжеспособный спрос населения и государственный инвестиционный спрос. Все меры государственной поддержки экономики, как и прежде, предполагается осуществлять через длинные цепочки банковских посредников. При этом деньги банкам даются на практике бесплатно, через докапитализацию, а реальному сектору — под немыслимые проценты. Да ещё и предлагается создать банк плохих долгов, чтобы можно было сбросить их на государство.

Из 60 пунктов антикризисного плана правительства лишь 18 пунктов предусматривают хоть какое-то финансирование. Всё, что касается реальной экономики, содержится в двух пунктах. Один называется «Корректировка приоритетов», другой — «Приоритизация приоритетов по государственным программам». А конкретные предложения по ним должны быть внесены к 1 августа. К тому же чиновники, как попугаи, повторяют тезис о стимулировании экспорта, что в условиях девальвации рубля неизбежно приведёт к вымыванию сырьевых ресурсов из страны и повышению внутренних цен на них.

О. Дмитриева сообщила, что антикризисный план, который подготовила группа депутатов, отправлен президенту РФ. В нём предусмотрена отмена уже принятых мер по удушению отечественного производства и предложены общеизвестные меры по налоговому стимулированию бизнеса, а также прямая поддержка региональных бюджетов за счёт федерального. При этом, как показывают грамотные расчёты, нет никакой необходимости в секвестре бюджета. Даже при самом пессимистическом варианте развития ситуации всё можно профинансировать, не прибегая к займам, — за счёт профицита прошлого года и средств Резервного фонда.

В плане также содержится ряд мер по реформированию госзакупок, включая переход, где это возможно, на долгосрочные контракты, стабилизированные по ценам и срокам. Господдержку предприятиям предлагается оказывать не через цепочки посредников, а напрямую в обмен на пакеты акций (с ограничениями по увольнению работников и сокращению зарплаты). Предусмотрены меры по защите населения от роста расходов на ЖКХ (ЖИЛИЩНО КОММУНАЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВО), заёмщиков по валютной ипотеке и т.д.

Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по промышленности Валерий Гартунг призвал отменить возврат налога на добавленную стоимость (НДС) при экспорте сырья: «Дифференцированный возврат НДС применял Китай: чем ниже передел экспортной продукции, тем выше НДС. У нас всё наоборот. Чем более высокотехнологичную продукцию выпускаешь, чем больше добавленной стоимости производишь, тем больше налоговая нагрузка. У сырьевиков этого нет, мало того, при экспорте сырья им всё возмещается.

Если вы посмотрите, сколько НДС собирается с экономики и сколько возвращается сырьевикам, то увидите, что они фактически весь собранный НДС отбирают обратно при вывозе сырья. То есть через возврат НДС обрабатывающие отрасли субсидируют сырьевиков. Однако это неправильно. Нам нужен налоговый манёвр, однако не тот, который осуществляет правительство, а обратный: снижение налоговой нагрузки на обрабатывающее производство и перенос её на сырьевой сектор».

Вице-президент экспертно-аналитического центра «Модернизация» Михаил Абрамов также указал, что существующая налоговая система — главный тормоз экономического развития страны и причина разрушения российской промышленности. «При сравнении предприятий России и США мы видим, что там налоговая нагрузка на малые предприятия в 3—8 раз меньше, чем у нас, — пояснил М. Абрамов. — В США нет НДС, нет налога на имущество, расходы до 2 млн. долларов в год на приобретение оборудования сразу списываются на производство, социальные взносы у них 13,3% (у нас — 30—38%), годовой доход до 8,5 тысячи долларов налогом не облагается, у них прогрессивные шкалы подоходного налога и налога на прибыль. Общий принцип: бедным гражданам и предприятиям дают возможность подняться, потом разумно «стригут».

У нас из-за высокой налоговой нагрузки предприятия вынуждены или повышать цены, лишаясь конкурентоспособности, или уклоняться от уплаты налогов. Уклонение приобрело массовый характер, собираемость налогов не превышает 50%. С НДС вообще происходит необъяснимое. С 2000 по 2012 год экспорт вырос в 5,2 раза, а возмещение НДС экспортёрам — в 16 раз!».

Академик РАН Сергей Глазьев отметил, что нынешний кризис в России носит рукотворный характер, объективных причин для него никаких нет. Производственные мощности загружены в среднем на 60%. Социологические опросы показывают, что на предприятиях примерно 20-процентная избыточная занятость. Нет ограничений по природным ресурсам, подавляющая часть которых экспортируется. Нет ограничений и по научно-техническому потенциалу, который на практике не востребован нынешним хозяйственным механизмом.

«Стагфляционная ловушка, в которой мы находимся, — это прямой результат политики руководства Центробанка, которое строго следует рекомендациям МВФ, нацеленным на разрушение экономик развивающихся стран. Оно последовательно весь год поднимало ставку рефинансирования и финансировало спекуляции против рубля, отрезая тем самым финансовый сектор от реального. Имея возможность обеспечения роста экономики по меньшей мере на 5% в год, правительство и ЦБР обеспечивают годовое падение ВВП минимум на 5%. Если это не исправить, нас ждёт дальнейшее ухудшение ситуации», — сказал С. Глазьев.

Чтобы выйти из стагфляционной ловушки, по мнению С. Глазьева, кроме отмены вредных решений, нужен ряд дополнительных мер. Это прежде всего валютный контроль и валютные ограничения, включая перекрытие каналов нелегального оттока капитала, а также спекулятивного канала с помощью налога на вывоз капитала, запрещение проведения сомнительных операций, восстановление обязательной продажи валютной выручки. Необходим также комплекс мер по деофшоризации экономики, включая работу государства исключительно с национальными компаниями.

После этого можно перейти к насыщению экономики «длинными» деньгами через многоканальную систему кредитования. Пусть ключевая ставка для спекулятивных операций остаётся на высоком уровне. Под обязательства предприятий реального сектора процентная ставка должна быть не более 2—3% с замораживанием банковской маржи и контролем за целевым использованием денег. Плюс каналы кредитования через государственные банки развития долгосрочных инвестиционных проектов, малого бизнеса, ипотеки, замещения внешних займов на тех же условиях, на которых наши корпорации их брали.

Руководитель Русского экономического общества имени Шарапова Валентин Катосонов в связи с этим отметил, что о введении ограничений на движение капитала наши власти даже боятся заикаться. Шувалов в Давосе заверял всех, что мы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не будем вводить ограничение на трансграничное движение капитала. А через несколько дней Банк России заявил, что чистый отток капитала в 2014 году составил 151 миллиард долларов. Против России ведётся экономическая война, а первые лица государства заявляют о том, что мы будем продолжать выполнять свои обязательства в полном объёме. Как это понимать? Или мы участвуем в этой войне, или превращаемся просто в мишень. Общество, отметил он, только тогда может иметь эффективную и сильную экономику, когда оно ставит надэкономические цели.

Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по промышленности Владимир Гутенёв, выразив соболезнования населению, которое вынуждено нести тяжёлое бремя от обрушения рубля, отметил, что это же самое обрушение открывает ряд новых возможностей для промышленности. Однако данные возможности можно реализовать, только когда правительство будет проводить правильную политику. Однако её нет. Скажем, на госпрограмму техперевооружения оборонно-промышленного комплекса выделялось три триллиона рублей. Предприятия авансировали закупку нового оборудования, сейчас оно изготовлено, надо оплачивать, однако из-за обрушения рубля не хватает денег. И проблема никем не решается. В нашей экономике не хватает длинных и недорогих денег, и правительство должно перенести акцент с развития банковской и финансовой сферы на развитие реального сектора нашей экономики.

Экономист и публицист Юрий Болдырев обратил внимание на то, что снижение курса рубля — вовсе не благо для экономики, а всего лишь один из инструментов экономической политики. Если бы правительство само не связывало себе руки в применении других, более адекватных инструментов, то и нужды в нём бы не было. Кроме того, наше правительство выделяет деньги не тем, кто в них нуждается, а зажравшимся ростовщикам, какие, получив их, пускаются в спекуляции.

В 90-е годы наша власть сознательно отказалась от руля и ветрил, напомнил он. И лодчонка нашей экономики несётся в бурном потоке, организованном другими. Куда она несётся? К обрыву. Так, может быть, не надо торопиться ускорить движение к катастрофе, а приостановиться и подумать не только об этом кризисе, однако и о том, куда вообще двигаемся? Необходимо радикально изменить целеполагание, тогда потребуется иная экономическая теория для достижения других целей, а затем набор конкретных мер.

Экономист Владислав Жуковский отметил, что банкам и вправду выделяются колоссальные деньги: уже 9,5 триллиона рублей Центробанк влил в финансовую систему через операции рефинансирования банков. Причём ни одна копейка из этих денег, судя по всему, в реальный сектор экономики не пошла. Он также обратил внимание на то, что в мире дешевеет не только нефть, а всё сырьё. Цены на сталь, медь, никель, алюминий сегодня на 30—50% ниже, чем они были ещё года два назад. То есть надо уходить от экспортно-сырьевой модели экономики вообще.

Заместитель председателя Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Николай Коломейцев (фракция КПРФ) обратил внимание на то, что, пока президент говорит о необходимости заниматься модернизацией, инновациями, правительство профукивает деньги, которыми это должно финансироваться. Три самые крупные госкорпорации — «Роснефть», Газпром и «РЖД» — за 2013 год выручили 11,5 триллиона рублей, а долгов набрали на 16 триллионов. За счёт чего же мы будем модернизировать, если те, кто должен финансово обеспечивать модернизацию, растрачивают всю прибыль, да ещё и залезают в многотриллионные долги? Ещё интереснее, отметил он, когда изучаешь эффективность их работы. «РЖД» за пять лет уменьшила эффективность в пять раз, а доходы топ-менеджеров возросли в три раза. Проезд в вагоне СВ они сделали дороже, чем в бизнес-классе самолёта.

Смотрите, что делают американцы, сказал депутат-коммунист. Они 60 лет применяют такую технологию амортизации: когда вы купили новое оборудование, то три года не платите за него. Чем старше ваше оборудование, тем выше уровень амортизационных платежей. У нас всё наоборот. В американских инвестициях 70% приходится на амортизационные отчисления. А в России и 20% нет. Ключевая ставка ФРС и ЕЦБ — от 0 до 0,25%, у нас — 15%, а реальный кредит — 30%. Кто же будет в основные фонды вкладывать деньги при такой ставке?

Что может быть локомотивом России? У нас 40 млн. гектаров пашни заброшено. Если начать сеять и пахать, то нужны будут тракторы, комбайны, сеялки, а если всё это начать производить, то будут работать и металлургия, и химия, электротехника и всё другое. Однако для этого надо руководство Центробанка и правительство разогнать, собрать туда оставшихся технократов и ввести персональную ответственность за порученное дело.

Вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ Дмитрий Курочкин напомнил, что в 1989 году «большая семёрка» также ввела меры против Китая. Однако руководство КНР оперативно приняло ряд серьёзных контрмер. Во-первых, начало диверсификацию своих экономических связей в пользу Азиатско-Тихоокеанского региона, заявило, что те компании, какие меры не поддержат, получат серьёзные преференции на рынке Китая. И они нашлись: «Motorola», «Nokia», «Siemens». Результат оказался впечатляющим. Если в год введения санкций рост ВВП Китая упал с 9,5% до 2,5%, то уже через два года, в 1992-м, он составил 12,8%.

Бывший первый заместитель министра экономики в правительстве Примакова—Маслюкова Аркадий Самохвалов подчеркнул принципиальную разницу между путями выхода из кризиса 1998 года и тем, что делалось в 2008 году (да и сегодня). В 1998 году банки и вправду помогали выходить экономике из кризиса: правительство дало деньги банкам, а банки перевели всё в реальный сектор экономики. В 2008 году, как и сейчас, из средств, влитых в банки, экономика ничего не получила.

Президент промышленного союза «Новое содружество» Константин Бабкин подчеркнул, что необходимо делать акцент на развитии в России именно несырьевого производства. Вся логика происходящих событий толкает к пересмотру экономической политики именно с этим акцентом. Перед нами пример Украины, которая очень ослабила свою промышленность. В итоге страна лишилась млн. рабочих мест. А когда миллионы людей не чувствуют себя востребованными, общество становится предметом манипуляций, что мы и видим.

Производство объединяет людей, создаёт богатства. Оно впитывает, как губка, инновации, то есть делает востребованной науку. Когда развивается производство, нужны кадры, соответственно, становится востребовано образование. Когда люди востребованы, они тянутся к самосовершенствованию, сами себя чувствуют и их воспринимают не бездельниками и нахлебниками, а созидателями. Соответственно, улучшается моральное состояние общества, развивается культура. Увеличение ценности человека создаёт условия для прогресса в медицине и так далее.

А если мы поставим во главу угла развитие производства, становится видно, что необходимо снижение налогов, обнуление ключевой ставки Центробанка, облегчение ведения бухгалтерии, поддержка несырьевого экспорта, пересмотр условий членства в ВТО, переформатирование аграрных субсидий. Сейчас же банкиры говорят нам: «Посмотрите, у вас рентабельность была в последние годы 3—5%. Сейчас мы вам повышаем процентную ставку по кредитам до 30% годовых. Объясните, как вы окупите данные 30% и как вернёте деньги». Те же самые слова от банкиров слышат производители сельхозпродукции. То есть денег реальный сектор экономики не получает и не может развиваться.

Член Комитета Госдумы по финансовым рынкам, академик РАН Борис Кашин (фракция КПРФ) обратил внимание собравшихся на политические препятствия решения экономических проблем. Многие утверждают, что кризис, который мы сейчас переживаем, рукотворный, сделан руками либералов. Однако это полуправда, потому что на самом деле и так называемые силовики, и либералы вместе очень жёстко контролируют ключевые позиции в экономике и не допускают принятия тех решений, какие давным-давно назрели. Почему? Да потому что для них главное — это каналы вывода средств за границу. Без этого вся их система рушится. Поэтому говорить о введении контроля за трансграничными операциями в отрыве от того, что сложилось у нас в управлении, бессмысленно. Наша система управления прекрасно подогнана под данную олигархическую структуру, и никаких реальных подвижек мы не видим.

В Думе создана группа по анализу валютного кризиса, отметил он. Что мы видим? Главные участники этого процесса — Центробанк, правительство, крупнейшие банки и госкорпорации — как в басне Крылова, каждый свою песню поёт. Однако когда надо, видимо, по команде, за один день у нас происходит выпуск облигаций Роснефти, ЦБ принимает их в ломбардный список, потом деньги идут, видимо, на валютный рынок. Всё так сделано, что даже парламент не имеет возможности разобраться. Или вот банк «Траст» сохранили. 127 миллиардов рублей взяли у государства, и все прекрасно себя чувствуют. Обращения в Следственный комитет и Центробанк остаются без ответов по существу, полная тишина в СМИ. Чтобы что-то сдвинуть с места, необходимо перетрясти всю верхнюю часть пирамиды управления.

Профессор МГУ им. Ломоносова Александр Бузгалин также не согласился с теми, кто считает, что правительство и ЦБР совершают ошибки или что их руководство неквалифицированно. Они правильно, эффективно, качественно и последовательно делают то, что им заказывают те, кто их поставил. Проблема состоит не в том, чтобы изменить систему управления или команду управленцев. На Практике вся система власти в стране, включая правящую партию и так далее, работает на интересы определённых общественно-экономических сил.

«Проблема не в том, что нас не слышат, проблема не в том, что мы не правы, проблема в том, что мы правы с точки зрения интересов других социальных сил, какие не имеют общественно-политической власти. Поэтому просто говорить о том, что желаем другие налоги для реального сектора, можно, полезно, необходимо, однако вряд ли даст результат до тех пор, пока достаточно широкие гражданские силы не начнут добиваться изменений в стране. В Европе социал-демократическая модель общественного устройства победила после 30 лет всеобщих забастовок, усиления социал-демократических и коммунистических партий, создания сильных профсоюзов, других общественных движений».

Член федерального совета партии «Дело» Максим Калашников отметил, что сейчас российская экономика напоминает человека, погибающего от жажды на берегу озера Байкал: монетизация ВВП — всего 47%. Нужна крупная денежная эмиссия, однако не в имиджевые мегапроекты, а в материальное производство. И первое условие всякой антикризисной программы — это отставка нынешнего правительства. Однако ясно и то, что президент это правительство менять не будет до тех пор, пока российская экономика не совершит жёсткую посадку. Так что программу необходимо разрабатывать не для этого, а для посткатастрофического правительства. Когда эта система обрушит сама себя, мы должны иметь чёткую программу действий.

Юрий Крупнов, председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, предложил под программу развития сформировать правительство — будет оно резервное, альтернативное, полутеневое — не важно, как назвать: «В нынешнем правительстве люди решают свои вопросы, а не государственные. Поэтому обсуждения здесь, на секции, похожи на разговоры холопов, какие где-то в сенной обсуждают, как там баре живут, что они едят, что украли в следующий раз. Мне кажется, это просто непродуктивно. Чиновники о себе, дорогих, с утра до вечера говорят, и мы здесь о них говорим. Такое ощущение, что наши обанкротившиеся неолибералы — это центральный момент всемирно-исторического бытия. А мне кажется, нам надо говорить о том, что должны делать мы. Здесь есть представители «Справедливой России», КПРФ, науки. Надо садиться, формировать и продумывать и модель развития, и правительство, способное над ней работать».

Заместитель директора Центрального экономического и математического института РАН Георгий Клейнер обратил внимание собравшихся на мифы, какие сегодня господствуют на всех уровнях управления. Например, считают, что кризис является санитаром, который вырубит ненужные предприятия и оставит только эффективную часть экономики. Однако кризис никогда не был таким санитаром. К сожалению, выживают не самые эффективные, а самые эгоистичные предприятия, нарушающие все принципы социальной ответственности.

«В условиях кризиса конкуренция, где все толкаются друг с другом локтями и выживают те, у кого локти острее, должна уступить место кооперации. Вписанность предприятия в экономику — вот критерий его эффективности. Если мы не будем сохранять такие хозяйствующие субъекты, то не сможем выйти из кризиса.

В кризис необходима перезагрузка во всей толще российской экономики, начиная с экономической теории, экономической политики и заканчивая хозяйственной практикой, — отметил он. — Однако беда в том, что не только монетаристская теория, которой руководствуются наши обученные на Западе чиновники, однако и более свежая институциональная теория далеки от реальности. Нельзя создать институты, а дальше сложить руки и надеяться, что предприятия подтянутся сами. К сожалению, и эволюционная теория не даёт ответов на все вопросы. Остро необходима новая теория, которая вберёт в себя всё многообразие факторов, какие есть в экономике».

По материалам сайта КПРФ