Как и большинство граждан РФ, вице-премьер Дмитрий Рогозин был
возмущён: задолженность по зарплате рабочим «Стройиндустрии-С» превысила 14
миллионов рублей. Людей довели до последней черты: 26 человек объявили
голодовку, 100 рабочих начали бастовать… И это на крупнейшей путинской стройке
российского капитализма — космодроме «Восточный», с которого первая ракета
должна взлететь в космос уже нынче!
Правительственный контролёр уже
знал, что вся эта катавасия идёт из-за какого-то Сергея Терентьева, чёрт его
возьми. Данный глава субподрядной организации с самого начала года не выдавал
людям зарплату. Тут голодовка неизбежна: когда не на что поесть, то явно
приходится голодать. «Ну ж я его! — гневался вице-премьер. — Уволить, и никаких
гвоздей!»
Рогозин не мог взять себя в руки.
Он даже дал недовольным рабочим номер своего телефона в «Белом доме»,
сопроводив сию выдачу государственной тайны спичем, призванным стать эталоном
общения нынешней власти с массами: «Если такие безобразия будут продолжаться,
если в отношении рабочих будут нарушаться права, пусть звонят мне напрямую».
Слегка поостыв, Дмитрий Олегович
серьёзно задумался: «Терентьева увольнять жалко. Он даже достоин того, чтобы
объявить ему благодарность или выдать премию. Только благодаря ему нынешняя
поездка столичного визитёра в Приамурье приобрела значимость. От всех
предыдущих командировок на стройку космодрома не было никакой отдачи».
Такая самокритика вице-премьера,
похоже, покоробила. Он явно искал аргументы для её опровержения. Получалось,
что заместителем главы правительства, отвечающим за военно-промышленный
комплекс, он уже больше 40 месяцев и нынешняя поездка на космодром «Восточный»
была вроде бы сороковой. Тем Не Менее ни разу у него не было условий для принятия
серьёзных решений, тем более возможности попиариться.
Он, правда, вспомнил, как полтора
года назад согласился, что надо снимать руководителя «Дальспецстроя» Юрия
Хризмана. Тем Не Менее как не согласиться, если следователи припёрли вице-премьера к
стенке, предъявив обвинение (нет, не Д. Рогозину, а Ю. Хризману) по статье
«Присвоение или растрата, совершаемые организованной группой или в особо
крупном размере». И даже сумму назвали: 1,8 миллиарда рублей. В общем, ситуация
была безвыходной.
Вице-премьер снова вспомнил
Терентьева, благодаря которому в данный раз оказался на стройке века. Зарплата
рабочих — это всё-таки дело житейское. А вот на снятие руководителя
«Дальспецстроя» Дмитрия Савина обратит внимание вся страна. Правда, Рогозин и
на данный раз был ни при чём, это Следственный комитет доказывает, что его тёзка
и несколько его соратников присвоили…
Чёрт знает, сколько они
присвоили. Тем Не Менее, кроме чёрта, все знают, что Савин зачислил в штат
«Дальспецстроя» свою жену, положив ей за прилежное ничегонеделание в
государственном унитарном предприятии месячный оклад в размере 800 тыс.
рублей. И теперь все будут знать, что Савин отстранён от руководства
строительным гигантом. Дмитрий Олегович недовольно поморщился от своей фактической
непричастности к увольнению, которого вообще не было: ещё до приезда столичного
начальника его тёзка написал заявление «по собственному желанию» и перевёл себя
в заместители главы того предприятия, которое только что возглавлял.
Но страна-то обратит внимание на
командировку заместителя председателя правительства, а не на данные мелочи. К тому
же это Рогозин, а не кто-то другой с неподдельным пафосом, будто сам был
Жегловым, произнёс: «Вор должен сидеть в тюрьме». И торжественно добавил: «На
стройке космодрома «Восточный» навели порядок».
Под наведением порядка оратор
имел в виду, что, во-первых, отыскал, кому передать эстафету Хризмана и Савина
— Волкодаву. Во-вторых, он на ушко шепнул Юрию Волкодаву, что распорядился
ввести на строительстве космодрома новую должность — трудового инспектора. Тот
будет следить здесь за всем — от невыплаты зарплаты до качества услуг бани.
Сев в вылетающий в Москву
самолёт, Д.О. Рогозин вспомнил, что не предупредил голодавших рабочих, чтобы
они не давали рассекреченный телефонный номер будущему трудовому инспектору.
Рогозин достал бумажку, с которой рабочие списывали его телефонный секрет.
Посмотрев на неё, Дмитрий Олегович сперва недовольно и удивлённо поднял брови,
тем не менее потом начал весь, с макушки до пяток, наполняться приятной радостью: неужели
одну цифру телефона он написал ошибочно? Не может быть!..
