К закону о запрете пропаганды нацизма и коммунизма в Украине.
Собственно, этим и должно было кончиться. Или продолжиться. События, называемые сегодня «Майданом», «Революцией достоинства» или государственным переворотом, стартовали в декабре 2013-го (вдумайтесь, сколько уже воды утекло-то!) с разрушения памятника Владимиру Ленину на бульваре Тараса Шевченко в Киеве. Когда последний раз довелось видеть пустой постамент своими глазами – в июле прошлого года, он выглядел не то чтобы сиротливо, просто отчетливо стало ясно, что страна изменилась. Непонятно, правда, в каком направлении. С принятием в Украине закона о запрете пропаганды нацизма и коммунизма и признании обоих тоталитарных режимов преступными, все перешло на новый уровень, сообщает издание «Крым Медиа».
Ау, ленинцы!
Конечно, такой закон и последствия от введения его в действие обозначат новые тренды в украинской политике, как внутренней, так и внешней. О последствиях говорить пока рано, однако то, что решение парламента Украины поворотное – факт и его надо принять.
Вообще, модно стало нынче говорить о двойных стандартах и прочих не очень приятных реалиях политической жизни. Все стремятся обвинить друг друга, хотя делают-то одно и то же. Ну, давайте посмотрим трезво: а насколько популярны коммунистические партии в Европе? Где, в какой стране можно говорить о сильной коммунистической фракции в парламенте, сколько коммунистов (не будем путать с альтернативными левыми, какие за последние 10-15 лет как раз и потеснили традиционных марксистов-ленинцев) заседает в Европарламенте? Можем сразу разочаровать тех, кто думает, что очень много. Кроме Чехии, где, как ни странно, Компартия располагает значительной фракцией в Палате депутатов, Италии и Греции, где коммунисты играют роли «второго плана» в парламентах, имея до двух десятков депутатов, в остальных государствах не наблюдается особой симпатии к «красным» вообще. Ни в Германии, ни во Франции, ни в Англии. Ну, нет фигур равных Морису Торезу или Пальмиро Тольятти, а Алексис Ципрас (новый греческий премьер, скорее троцкист-чавист, чем коммунист) пока производит впечатление звезды не очень качественных буржуазных кинолент, чем серьезного политика. Поэтому «делать круглые глаза» и апеллировать к европейским стандартам демократии в данном случае не совсем адекватно: для старушки-континента «красная» идеология — день не вчерашний, а позавчерашний, оттого и нет там никакой истерики насчет украинского закона. Тем более, что Компартию Петра Симоненко никто пока не запретил, а потому – чего переживать?
Есть, кстати, и государства, в которых вообще коммунизм давно и крепко призабыли. К примеру, в странах Прибалтики аналогичные законы приняты уже лет как двадцать и это никак не сказалось на их европейских устремлениях.
Однако любой закон из слов и тезисов переходит в плоскость практических действий. И тут, как говорится, есть о чем задуматься. Потому как истреблению должны подвергнуться все названия, символика и памятные сооружения, так или иначе связанные с советским режимом. И то, что памятников Ленину в Украине не станет вообще, можно воспринимать как вполне ясную перспективу. Плохо? Да как сказать, если вспомнить про принцип права нации на самоопределение, которым Ильич любил решать национальные и территориальные споры. В отношении Польши и Финляндии все удалось прекрасно, а с Украиной так не получилось. Именно Владимир Ильич сначала устрашал Центральную Раду ультиматумами, а потом и вовсе отправил на Киев большевистские войска. То есть, с самоопределением национальностей здесь у него не сложилось.
Известный же тезис о том что «Ленин отдал Украине исконно русские земли» хромает хотя бы потому, что большевики также не дураки были: и границы своих советских республик нарезали не просто так, «от фонаря», а исходя из результатов переписей. Выясняя при этом, на каком языке говорят жители тех или иных регионов, и какой народ составляет большинство в той или иной области. Кто не верит – посмотрите результаты ещё царской, 1897 года, переписи. Заметим, между прочим, что Крым Ильич оставил тогда в составе Советской России. Значит, не просто так или со злым антирусским умыслом нарезались границы, а?
Кому война, а кому…
Однако сугубо политические моменты в восприятии или отрицании коммунизма – это идеологические споры. А вот проблема памяти о Великой Отечественной Войне и попытка каким-то образом высказать сомнение в её итогах – это очень опасная игра. Да, надо понимать, что масштабная картина мирового конфликта в целом имеет вполне понятную всем вменяемым людям трактовку: объединенные нации победили фашизм благодаря героизму своих солдат и огромным жертвам как военных, так и мирных людей; новая попытка установить мировое господство была пресечена, агрессоры оказались поверженными и были осуждены международным трибуналом.
Вот данные тезисы – очевидны. А в каждом конкретном случае, то есть в каждой стране, есть свои оттенки отношения к событиям 1939-1945 годов. Ну, попробуйте сказать где-нибудь в академической среде Финляндии, что маршал Карл Маннергейм был пособником Гитлера или в Испании, что генерал Франко открыто симпатизировал немецкому нацизму, или в Турции вспомните вдруг что генерал Инёню ждал результатов Сталинградской битвы, для начала наступления на советский Кавказ и Каспий. По меньшей мере, с вами не согласятся, потому в названных странах на сей счёт сложилось свое мнение и своя традиция. Финны так точно вспомнят о «Зимней войне», которую мы-то выиграли, однако мы же и развязали, испанцы «ткнут» в глаз генералом Власовым, ну а турки передадут на мемориал «Родина-мать» памятный венок. Потому что данные проблемы для этих стран давно и прочно решены.
А для руководства Украины не решены. Потому-то и слышим то перлы от премьера Яценюка о вторжении СССР в Германию и Украину, то президент Порошенко заявляет о том, что Гитлер и Сталин вместе развязали Вторую Мировую. В первом случае Яценюка подвела излишняя самоуверенность политика — он вполне мог выкрутиться из очевидной глупости. Ну, сказал бы, что про Украину он имел ввиду события Гражданской войны, а про Германию – что советские войска до 1955 года назывались оккупационными официально, однако все это – прямое следствие победы над агрессором, которая не подлежит сомнению. Однако беда в том, что советники у премьера как раз и настроены на обострение, вот и результат.
С Порошенко сложнее. Он, что называется, попал между Сциллой и Харибдой. Его исторические аналогии слишком смелы, однако столь же и двусмысленны. С одной стороны, на фоне принятия соответствующего закона, говорить иначе для него – политически невыгодно, точнее – самоубийственно. Опросы говорят, что на фоне всех остальных политиков он более-менее сохранил базу сторонников. А значит – надо сторонников сплачивать. Так что политический посыл его исторических изысканий ясен.
А вот глобально президент Украины вошел в очень неудобные рассуждения. Потому, как если ставить знак равенства между ответственностью Гитлера и Сталина за начало Второй Мировой, то получается, что принадлежащие Украине сегодня земли, занятые в 1939 году Красной Армией, принадлежат ей «не совсем законно», как выразился ещё один выдающийся деятель современности. Ну, представим себе (только для примера, хотя это и антиисторично), что Сталин, по каким-то причинам, не вводит армию в сентябре 39-го во Львов и Брест. У кого-то есть сомнения, что Гитлер бы остановился? И что он бы вежливо стоял на договоренных рубежах? Как-то мало верится в такую покладистость безумного агрессора, ей-богу. Если же пойти дальше, то выйдет что в принципе любые манипуляции с западноукраинскими землями после 1939 года были незаконными. Ну, глупо задавать следующий вопрос – насколько об этом выгодно сейчас говорить украинскому руководству? Говоря об особом звучании темы войны в украинском контексте, этим деятелям нельзя допускать одного: любые аналогии могут привести к очень опасным последствиям, по сути – к отрицанию приведенных выше однозначных и ясных тезисов итогов Второй Мировой. Пример – Прибалтика, где исподволь, однако на официальном уровне признаны участники формирований СС, проводятся их мероприятия. Там оттенки превратились в особое понимание истории, которое с объективностью не имеет ничего общего.
Однако чего нельзя не заметить, так это того, что роль Сталина в событиях 1939 года является если не демонической, то уж точно весьма циничной. Давайте не будем забывать об атмосфере «старых партийных товарищей», которую так неожиданно и тонко почувствовал в Правительстве России Риббентроп, да и сама эта идея – поделить территорию соседнего государства, каким бы оно ни было, какие бы непростые отношения не связывали народы – не может быть оправдана. И ответственность Сталина, конечно же, есть, и роль его в этих событиях далека от позитивной. Черчилль не зря ведь когда-то заметил ему, что ожидал увидеть СССР в числе союзников Германии, а уж никак не в рамках антигитлеровской коалиции. Однако оставим такое суждение на совести Черчилля – он-то буржуазный деятель, империалист…
Попытка представить Сталина сегодня неким уникальным политиком, сумевшим в свое время «всех переиграть», опасна сама по себе. Ведь по таким меркам можно оправдать любые действия любой власти. Ну, опять-таки, для примера: опричный террор Ивана Грозного можно оправдать под тем предлогом, что старая система сословных отношений на Руси в XVI веке изжила себя. Надо было её срочно ликвидировать, а другого пути, чем террор, просто не было. Да и для современности подобные оправдания очень уж соблазнительны, однако крайне опасны.
Шанс есть
Кого во всей этой истории автору не жалко, так это Компартию Украины Петра Симоненко. За последние 10 лет она совершила столько кульбитов в своем политическом бытии, столько раз входила в сговоры с самыми разными буржуазными силами, что такой вот конец (а после принятия закона вполне логично последует и запрет политсилы) – это, скорее, акт «политической эвтаназии», чем репрессий. Ну, чего стесняться – прозаседались товарищи.
Кого искренне жаль – так это ветеранов Великой Отечественной. Потому что сомнению подвергаются их статус и идеалы, которым они искренне служили всю жизнь. А главное — данные люди не гарантированы от каких-то нападок или преследования. И украинская власть, если уж принимает такие законы, должна, в первую очередь оградить от любой формы преследования тех, кто может несправедливо пострадать.
И все же принятый в Украине противоречивый закон – это шанс. Шанс на то, что в Украине снова появится гражданское общество в самом широком понимании этого слова. Потому как если жители Днепропетровска, Харькова, Запорожья и других украинских городов выйдут на площади, отстаивая свое ПРАВО выбирать в городе с каким названием им жить, по каким улицам им ходить, где назначать встречи, потребуют поправок к закону и внятно скажут, что это принципиальное требование – то украинской власти придется «сдать назад».
Однако для этого нужны массы не деньгами или чем-нибудь ещё мотивированных людей. Вот тогда это будет и вправду голос народа. И против такой массы протестующих людей никто никакие войска или «правосеков» не пошлет. Даже Игорь Коломойский, рассматривающий Днепропетровск-Запорожье-Одессу как свой политический плацдарм на будущее, не станет рисковать.
Давать однозначные оценки или упражняться в острословии при развешивании ярлыков сейчас не надо. Просто наступило самое время осознать, насколько сильной и глубокой стала пропасть между гражданами Украины и России. И нет уже ни правых, ни виноватых, а есть «они» и «мы». И научиться жить и понимать друг друга через границу, в том числе прошедшую через сознание и мышление, нужно. Политики с обеих сторон рано или поздно уйдут, а люди останутся.
