Президент Украины Петр Порошенко внёс в Верховную Раду законопроект с длинным названием, суть которого — изменение порядка объявления призыва на срочную воинскую службу. Само это изменение должно, по мнению главы государства, заключаться в том, чтобы предоставить властям возможность сделать призывы внезапными для населения. Пока на Украине порядок таков. Чтобы в будущем году затеять массовое пополнение войск новобранцами, нужно в году нынешнем опубликовать соответствующий указ президента. Причем — не позднее, чем за месяц до начала января. Таким образом, население заранее узнает о грядущем бедствии. И спешит от него укрыться. Кто — за границей, кто — у родственников в другом городе или деревне, кто — просто на сеновале или на чердаке. В результате у военкоматов возникают непреодолимые проблемы, нужного количества новобранцев загнать в казармы не получается.
Теперь Порошенко решил вылечить данную головную боль украинского государства. Он просит депутатов разрешить ему никого и ни о чем заранее не оповещать. Бац — сегодня указ. А завтра военком у твоих дверей с повесткой. А если потребуется — и с полицией. И никуда ты, голубчик, не денешься. Отправишься защищать державу. На которую, правда, так пока никто и не нападал.
Почему именно сегодня возникла срочная необходимость в нововведении? Потому, видимо, что в Киеве так и не могут решить, как все же быть с Донбассом. Вопреки Минским соглашениям брать его штурмом? Или продолжать нынешнюю бесконечную и все более бессмысленную переговорную тягомотину в рамках «нормандской четверки»?
Штурм, как минимум, не исключается. Очевидно, поэтому не исключается и необходимость срочного пополнения армии посредством новой «волны мобилизации». Уже седьмой по счету. Однако и декабрь, и январь давно миновали. Указ президента о «седьмой волне» Киевом так и не опубликован. Получается — любой призыв на срочную службу в 2016 году уже незаконен. Вот и просит Порошенко депутатов внести изменения в закон.
Но если даже политики на Украине не могут сообразить, как решать задачу Донбасса, их генералы тем более в растерянности. Относительно грядущего призыва на срочную службу они делают абсолютно противоречивые заявления. Вот только самые последние из них.
15 января киевский Генштаб решительно опубликовал: «Седьмая волна мобилизации в ВСУ будет проведена… Уже сейчас можно сказать, что седьмая волна будет меньше предыдущих».
Проходит меньше недели, и министр обороны Украины генерал армии Степан Полторак задумчиво трет подбородок: «Будет ли „седьмая волна“ мобилизации — это много от чего зависит. Мы сейчас смотрим, есть ли необходимость, Генштаб делает расчеты. Я надеюсь на увеличение количества желающих служить в ВСУ на контракте. Много факторов влияют на это, однако вопрос сегодня не стоит».
Проходит ещё неделя, и 28 января начальник Генштаба генерал армии Виктор Муженко выступает перед руководящим составом органов военного управления Вооруженных сил Украины в Житомире. И напрочь отметает все сомнения нерешительного министра обороны: «Седьмая волна» будет, однако меньше, чем все предыдущие".
Впрочем, в минувшую пятницу появились новые свидетельства, что одним лишь пополнением численности войск главные беды украинской армии не вылечить. С её качественными показателями также нужно что-то срочно делать. Потому что нынешнего украинского солдата мало призвать на службу и затолкать в казарму. Его нужно ещё там как-то удержать и заставить заниматься делом.
В том, что это непросто, убедило выступление заместителя генерального прокурора — главного военного прокурора страны Анатолия Матиоса на заседании комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны. Из этого и некоторых иных публичных заявлений Матиоса следует, что проблемы дезертирства и повального пьянства в нестройных рядах ВСУ с каждым годом только обостряются.
Все началось с Крыма, когда Украина и устремилась в крутое пике. По последним подсчетам главного военного прокурора, обнародованным перед народными избранниками, по состоянию на 26−27 февраля 2014 года на территории полуострова находилось 20315 военнослужащих. Причем, подчеркнул Матиос, в расчёт входили лишь те, кто имел доступ к оружию, «не считая подразделений и штатной численности Министерства чрезвычайных ситуаций, а также не считая всех остальных государственных учреждений, какие имели право и властные инструменты для выполнения функций государства — органы прокуратуры, система судей».
Если говорить о конкретных силовых ведомствах, то, как оказалось, в Крыму в тот промежуток времени проходили службу «из Вооруженных сил — 13 468 военнослужащих, Национальной гвардии — 2560, Государственной пограничной службы — 1870 человек, СБУ (офицерский состав) — 1614, Управления государственной охраны — 527, Государственного космического агентства — 274 военнослужащих».
Потом, когда из Киева пришел приказ отступать, на материковую Украину по добру, по здорову выбрались менее трети. Конкретно — 6010 военнослужащих. Тут расчёт военной прокуратуры по силовым ведомствам таков: «Вооруженные силы Украины — 3990, Нацгвардия — 1177, Госпогранслужба — 519, СБУ — 242, УГО — 20, Государственное космическое агентство — 61 человек». Скажем, из трехсот солдат и офицеров 501-го батальона морской пехоты (место прежней дислокации — Феодосия) приняли решение продолжить службу в Вооружённых силах Украины всего 59 военнослужащих.
Остальных военных без единого выстрела приказавшей долго жить крымской группировки, в большинстве принявших российскую присягу и с оружием в руках продолжающих службу уже в другой стране, Киев объявил предателями и изменниками Родины. И завели на них тысячи уголовных дел.
Две трети дезертиров из многих тыс. защитников украинского Отечества — это, конечно же, потребовало от Киева хоть каких-нибудь внятных объяснений. Их попытался дать все тот же главный военный прокурор Матиос. По его мнению, «в прошлом государством была допущена стратегическая ошибка, когда было принято решение о территориальном прохождении военной службы вместо экстерриториального. Если боец служит возле своего родного дома, то он очень долго будет размышлять в случае возникновения непредвиденных ситуаций: а стоит ли продолжать службу уже не возле дома?».
Очень миленько получается. Как-то совсем по-хуторянски. Генерал Матиос, выходит, полагает, что для большинства его соотечественников в погонах родной дом — вовсе не вся Украина. Конкретные четыре стены и крыша с чердаком — вот и все, что следует оборонять, не щадя живота своего. А как прогоним врага за родную околицу, так штык в землю. Дальше пусть дерутся те, кто не успел обзавестись ордерами. Так что ли? Тогда для безопасности державы такое войско нужно побыстрее распустить по хатам.
Не находите: как-то не вяжется нарисованная Главной военной прокуратурой картина с так любимым киевским официозом торжественным исполнением солдатами и офицерами с рукой у сердца: «Ще не вмерла…»?
Однако куда важнее для официальных властей Украины сегодня обсуждение даже не итогов и причин крымского конфуза. По-настоящему судьбоносны для Порошенко поиски ответа совсем на другой вопрос: а теперь-то не побегут? Не рухнет фронт, если опять загрохочет, предположим, в Донбассе?
На людях президент Украины успокаивает себя и других. На мой взгляд, даже сильно перехлестывает с деланным оптимизмом. По его словам, нынче под его началом совсем другая армия, не чета той, что была в 2014 году. Высокопрофессиональная и предельно мотивированная.
Менее года назад, в марте 2015 года, Порошенко так гордо и рубанул: «Сегодня боевой дух украинской армии смело можно назвать лучшим в мире». Потому что, торжественно сообщил телезрителям глава Украины, уровень дезертирства из рядов ВСУ теперь составляет «всего один процент».
Вообще-то, сугубо штатский Порошенко, возможно, и не догадывается, что уровень дезертирства в один процент — это катастрофа для любой армии. Это значит, что в течение года из каждой роты хотя бы по одному бойцу ушли в бега. Кто пишет речи этому президенту? Кто злостно обманывает его, утверждая, что в России, США, Франции или хотя бы в Сомали и на Мадагаскаре дела обстоят ещё хуже?
К тому же непонятно откуда взялся и сам так порадовавший президента «один процент». Снова обратимся к материалам Главной военной прокураты Украины. Полгода назад, в середине августа 2015 года, когда события в Крыму давно стали историей, все тот же Анатолий Матиос подвел один из самых печальных для Киева итогов войны в Донбассе: «Мы расследовали 16 тыс. производств по дезертирам, какие покинули зону АТО. Значительная часть из них ушла с оружием. Объявили их в розыск. Органы МВД за год нашли не больше тысячи из них. Куда они делись? Они же не улетели, а пришли к себе домой. Значит, не работает участковый с его зарплатой в 2 тысячи гривен. Значит, не работает вся система».
Пик дезертирства из ВСУ в промежуток времени «после Крыма» пришелся на ноябрь 2014 года, когда в течение месяца из рядов Вооруженных сил страны дезертировали более 4 тыс. человек. По 100 с лишним беглецов в сутки!
Оставим прокурорские сетования на бездействие украинской полиции. Отметим первоочередное: чуть более, чем за год войны в Донбассе, из ВСУ неизвестно куда скрылась полнокровная дивизия, укомплектованная по штатам военного времени. При том — с оружием. Если просто суммировать с «крымской» статистикой, получается, что по состоянию на август 2015 года, всего за полтора года гражданской войны на Украине, из её силовых структур дезертировало порядка 30 тыс. солдат и офицеров. Каждый восьмой, если принимать в расчёт нынешнюю численность ВСУ и Национальной гвардии.
К тому же за минувшие с того выступления главного военного прокурора полгода эта цифра, без сомнения, только увеличилась. Как это вяжется с «лучшим в мире боевым духом» порошенковского войска?
