По вечерним новостям в субботу на разных каналах ТВ поведали о годовщине Брусиловского прорыва. Однако
никто не упомянул, что Брусилов встал на сторону большевиков после
Октября, став по сути генералом Красной Армии. Он стал руководителем
Особого совещания при главнокомандующем всеми вооружёнными силами
Советской Республики, вырабатывавшего рекомендации по укреплению Красной
Армии. 30
мая 1920 г., когда для России сложилось угрожающе положение на польском
фронте, офицерство России обратилось с призывом «Ко всем бывшим
офицерам, где бы они не находились» выступить на защиту Родины в рядах
РККА. Замечательные слова этого обращения, пожалуй, в полной мере
отражают нравственную позицию лучшей части русской аристократии,
настоящих русских патриотов:
«В данный критический исторический
момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся
к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с
настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни
нанёс, а добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную
Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской
Рабоче-Крестьянской России вас не назначило и служить там не за страх, а
за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что
бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить её расхищения, ибо, в
последнем случае, она безвозвратно может пропасть и тогда наши потомки
будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы
из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых
знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою
Матушку-Россию».
Под обращением стояли подписи генерала от
кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова, генерала от инфантерии Алексея
Андреевича Поливанова, генерала от инфантерии Андрея Меандровича
Зайончковского и многих других генералов Русской Армии.
В 1921
году Брусилов был председателем комиссии по организации допризывной
кавалерийской подготовки, с 1923 года состоял при Реввоенсовете для
особо важных поручений, а в 1923–1924 годах был главным инспектором
кавалерии РККА.
Белая эмиграция сыпала на голову Брусилова
проклятья. В списках «предателей, продавшихся большевикам» он числился
на гордом первом месте. Сам генерал реагировал на это довольно иронично,
заметив: «Большевики, очевидно, больше меня уважают, потому что никто
из них никогда и не заикнулся о том, чтобы мне что-либо посулить».
Вот
об этом также надо говорить в репортажах, посвящённых великому
Брусилову, настоящему патриоту своей Отчизны. Однако это не укладывается в
навязываемое совеременной системой определение патриотизма.
