Первый заместитель председателя комитета делам СНГ российской Думы о ситуации в Крыму, на Украине и в Белоруссии
– Константин Фёдорович, на нашем телевидении мы очень часто слышим мнение о том, что президент Порошенко сидит на чемоданах, вот–вот улетит, а его власть неминуемо рухнет в ближайшее время. Однако по факту можно сказать, что в 2016 году Пётр Алексеевич поэтапно укреплял свои позиции. Это отчётливо видно по кадровым перестановкам: в правительстве – подконтрольный Гройсман, генпрокурор – Луценко, над парламентом фактически установлено господство – яценюковский Народный фронт, у которого рухнул рейтинг, молится, чтобы не дай Бог не было переизбрания Рады. Ставятся под контроль суды с помощью судебной реформы, успешно разрешился конфликт с Коломойским, под президента подмяли почти все средства массовой информации. Интересно ваше мнение насчёт перспектив Порошенко. Возможно или нет его переизбрание в 2019 году? Пойдет ли он на второй срок, даже несмотря на свой низкий рейтинг? Ведь он сейчас контролирует все ветви власти, включая «четвертую» – украинские медиа.
– Порошенко, может быть, и контролирует в определенной степени ветви власти. Весь вопрос в том, что они вообще контролируют на Украине. О степени дееспособности всей украинской власти, начиная от Порошенко и кончая местными администрациями, есть очень разные мнения, сообщает издание «Новоросс. info».
На мой взгляд, Порошенко, разумеется, достаточно хитрый и изворотливый политик, уже много лет находящийся в правящей верхушке. Естественно, он пытается какие–то рычаги удерживать под контролем. Что–то у него получается, а что–то, кстати, не получается.
В 2016 году рейтинг Порошенко продолжал падать, как и рейтинг всех ветвей власти на Украине. Постепенно стала вырастать угроза, в первую очередь, со стороны старых недругов, таких как Юлия Тимошенко, которая повысила свой рейтинг, кроме того, новых игроков на этом поле. Никуда не делась угроза в лице добровольческих батальонов, какие контролируются министром Аваковым, а он принадлежит как раз к тому же самому Народному фронту. Порошенко ведь так и не смог Авакова сместить с занимаемой должности. За это время президент Украины обрёл новых соперников. Достаточно скандальным и громким является его назначенец Михаил Саакашвили, который ведёт борьбу, как и некоторые другие, за скорейшее переизбрание парламента.
Это вечное броуновское движение в украинской власти. Гораздо более существенными являются новые тенденции. Пропаганда ненависти к России, войны на Донбассе, отказа от любых компромиссов и вообще желания реально вернуть Донецк и Луганск, какие Россия не собирается присоединять – эта пропаганда всё больше вызывает сомнения у широких масс населения. Особенно на востоке Украины в силу его предрасположенности к нашей стране. И мы видим, как отдельные политики на Украине к неудовольствию Порошенко начинают улавливать эти настроения. Иначе как можно оценить деятельность «народной героини» Надежды Савченко или, допустим, демарш Пинчука, который опубликовал известную статью в начале года, а потом провёл «Украинский завтрак» в Давосе, демонстративно проигнорированный президентом Порошенко? Если не Савченко, то Пинчук и остальные – это ведь люди, какие имеют не меньший чем Порошенко стаж пребывания в политической и экономической элите Украины. Ситуация не так однозначна, как может показаться на первый взгляд. Она не может быть оценена как год побед Порошенко на Украине. Это абсолютно не так.
Происходит расслоение в массах населения Украины. И оно усиливается. Во–первых, это расслоение связано с отношением к действующей власти, а во–вторых, с переоценкой ценностей в отношении всего произошедшего – и майдана, и последствий майдана, и конфликта с Россией. Я не хочу сказать в духе сталинской предвоенной пропаганды, что рабочие и колхозники Украины ждут–не дождутся прихода Красной Армии. Однако потому как вот уже три года всё это продолжается, а конца края не видно, жизненный уровень падает, то неизбежно возникают протестные настроения. Сейчас их до поры до времени удаётся гасить. Прежде всего, путём репрессий или компрометации любых выступлений по любому поводу. Если бабушка и дедушка вышли на улицу, протестуя против того, что они не могут уже жить на нищенскую пенсию с такими тарифами ЖКХ, то эти бабушки и дедушки – парашютисты, которых сбросило ФСБ и дало им поручение свергнуть патриотическую власть Украины. Однако ведь до бесконечности так продолжаться не может. Бабушки и дедушки живут по соседству, и люди знают, кто они на самом деле. Что никакого отношения они к ФСБ не имеют.
Данное обстоятельство мне кажется новым, и оно ставит в повестку дня необходимость какой–то сакральной жертвы со стороны власти Украины, если она желает удержаться. Ясно, что первый кандидат – это парламент. Ряд фракций рассчитывает на укрепление своих позиций и заинтересован в роспуске Рады. Это и Тимошенко, и Оппозиционный блок, и другие. Сам Порошенко пока что в этом не заинтересован. Может быть, наступит момент, возможно даже в этом году, когда для него ничего другого не останется, потому как иначе вопрос станет уже не о парламенте, а о нем. Если в этом году они не предпримут решительных шагов по избавлению от реноме людей, ко-торые проворовались и завели Украину в тупик, если они не свалят на кого–нибудь, кроме виртуальной России, то регионы могут начать голосовать ногами. Хоть я и не сторонник бесконечных пророчеств о распаде Украины, однако такой вариант вполне возможен. И голосовать ногами будут не только восточные, однако и западные регионы. Там также сильны автономистские тенденции. Запад Украины по горло сыт тем, что происходит в Киеве.
– А в чём вы видите наши цели на Украине в этот день?
– Для нас в России развитие ситуации на Украине является, безусловно, предметом самого глубокого интереса. Цель России не в территориальных приобретениях за счёт Украины, а в том, чтобы предотвратить создание на её территории последовательно антироссийского и антирусского государства. Кстати, власть Украины в этот день и данный конверт вскрыла. Из власти антироссийской, борющейся с Россией, с её влиянием, с её «агрессией» на Донбассе, как они говорят, она неминуемо становится властью антирусской. Её сторонники начинают задаваться вопросом: а почему, собственно, в нашей украинской державе есть какие–то другие нации и народности? Почему они говорят на каких–то других языках? Ведь не случайно опять вытянули языковой вопрос, и тридцать три богатыря из Верховной Рады внесли недавно законопроект об исключительном использовании украинского языка.
– Насколько существенным является сейчас внешний фактор в украинских делах после известных политических перемен на Западе?
– Безусловно, мы были бы не правы, если бы ограничились лишь внутриполитическими проблемами Украины. Всё происходящее там с 2014 года лишило страну остатков субъектности, и наиболее крупные решения не могут быть приняты без меры США и ведущих стран Евросоюза. Раньше можно было до некоторой степени игнорировать европейское мнение, опираясь на администрацию Барака Обамы. Сейчас в этом вопросе царит неопределенность. И она раньше, чем до встречи Трампа с Порошенко, не рассеется, а скорее всего сохранится.
Тенденция и в Европе, и в США – усталость от проблем Украины, нежелание следовать везде и всюду её различного рода фобиям. Заметьте, уже было несколько очень звучных щелчков по носу. Да, Порошенко в новый раз по совету Байдена, который приезжал в последние дни своего вице–президентства в Киев, затеял авантюру под Авдеевкой. Это было сделано для того, чтобы предотвратить ослабление санкций против России, спровоцировать Запад на новые демарши. До некоторой степени это произвело эффект, потому как политики Запада предвзяты в отношении России. Достаточно любого повода, чтобы они вновь стали раскручивать санкционную тематику. Тем более, что Трамп только становится на ноги и ему приходится выдерживать сильное давление в самих США. Европейский Союз проштамповал в новый раз меры, уже новый назначенец из администрации Трампа Хейли произнесла дежурную речь, хотя тональность и обороты этой речи уже несколько иные, чем во времена Обамы.
Трудно было ожидать, что вдруг эта тенденция будет пресечена. Однако Порошенко–то понимает, что весь предшествующий год украинская власть пыталась споспешествовать Хиллари Клинтон. Они очень надеялись на то, что её приход в Белый дом позволит им рассчитывать на гораздо больший объём поддержки, на новые антироссийские меры. Сейчас же украинская власть в панике, она пытается любой факт притянуть в свою пользу, любой чих истолковать как поддержку Украины. Делает она это от страха и слабости, потому что в Киеве понимают: почва поддержки начинает у них из–под ног уходить.
И в условиях Украины это имеет гораздо большее значение, чем для любого другого государства. Для многих стран внешняя политика, разумеется, важна, однако она не является критически важной при принятии внутренних ре-шений. А у них–то это как раз критически важно.
– И какие вы видите сценарии развития событий?
– Есть разные сценарии. В условиях тлеющего военного конфликта могут быть любые неожиданности, потому как есть люди с оружием в руках, какие неоднозначно относятся к Порошенко и его власти. Они и сами желали бы порулить.
– Красноречивый пример – сегодняшняя блокада на Донбассе…
– Да, внешне это выглядит как сумасшествие батальонов, какие своими руками разрушают экономику Украины, нуждающуюся в коксовых углях Донбасса. А на самом деле, если чуть глубже копнуть, выясняется, что речь идёт о наезде на влиятельные финансово–промышленные группы. Например, Рината Ахметова. Это значит, что от Рината Ахметова требуют лояльности. И он уже проявил какую–то нелояльность или неуступчивость, его надо поставить на место. Очень может быть, это завязано на ситуацию в Верховной Раде, где Ахметов имеет группу депутатов. То есть в данном случае выступают вроде как против ДНР и ЛНР, а на самом деле – против Рината Ахметова.
Корни этих событий не столько в том, что украинская власть хотела бы таким образом создать новые проблемы для ДНР и ЛНР. Используя данную блокаду, отдельные властные персонажи пытаются надавить на вполне украинского олигарха Рината Ахметова, чтобы отжать его предприятия или побудить его к определенным действиям. А внешне развивается какой–то непонятный для населения Украины и всего мира идиотизм. Поставки угля им выгодны, однако они сами рубят сук, на котором сидят.
В том–то и цинизм украинской власти. Что в случае с Авдеевкой, что в случае с блокадой. Украинские политики бесконечно готовы рисковать жизнями своих людей, будущим своей экономики, решая личные задачи по сохранению власти.
– Хотелось бы прояснить ситуацию с Трампом и его дальнейшими шагами на украинском направлении. Западные СМИ много говорят в паническом стиле о так называемой «Большой сделке» Путина с Трампом. Дескать, новый американский лидер договорится с Путиным, вполне может сдать Украину, обменять её на Сирию или на что–то ещё. По-вашему, насколько вероятен компромисс США и России? Надавит ли Трамп на украинские власти, чтобы те имплементировали, в конце концов, Минские соглашения?
– С Минскими соглашениями у Украины вообще проблемы, хотя бы потому, что она их подписала и должна выполнять. А выполнять не желает. Ибо ей совершенно претит возвращение Донбасса на особых условиях, потому как это будет означать старт процесса федерализации всей страны. Это означает, что украинским властям придется наконец раздать власть регионам. Они же жили всегда за счёт того, что эти регионы грабили. Поэтому и цепляются за разные поводы, пытаются переиначить Минские соглашения.
Однако в том–то и проблема, что Минские соглашения, в том числе и благодаря нам, закреплены в ООН, в том числе её Советом Безопасности. Минские соглашения являются светом в окошке для Ангелы Меркель и Франсуа Олланда. Однако если Олланд на выборы не идёт, то для Меркель данный вопрос наиболее актуален. Что она ещё может предъявить как своё миротворчество? Данный конфликт с послом Германии на Украине очень показателен. Он случился уже после фейкового визита Порошенко в ФРГ, когда он прервал од-нодневный визит, потому как того якобы требовала ситуация под Авдеевкой. Разумеется, Порошенко желал сыграть на СМИ, в особенности на немецкие СМИ, чувствуя, что не получает в Америке должной поддержки. Он желал, чтобы Германия лишний раз выступила инициатором ужесточения санкций в отношении России.
И тут такой афронт: после этого визита посол Германии говорит неудобные для киевского режима вещи, его пытаются публично выпороть в Верховной Раде, но ведомство федерального канцлера даёт понять, что он всё говорит правильно.
Вопрос о том, способен ли Трамп на самом деле договориться с Россией, остается дискуссионным, потому как это зависит от того, чего он от России ожидает. Мы слышали разные версии. Достаточно распространенная – это помощь в борьбе с ИГИЛ. Неожиданная – «если Россия подпишет с США договор о ядерном разоружении, то почему бы и нет?».
Трамп пробует в разных направлениях, эти пробы не закончатся вплоть до встречи с Путиным. Между прочим, встреча с Порошенко – это элемент подготовки к встрече с Путиным. По складу своего характера, по своему опыту Трамп, как бизнесмен, инстинктивно или осознанно стремится к сделке. Он желает понять, возможна эта сделка или нет. И, разумеется, Украина не является для него проблемой номер один. Для него первостепенными проблемами в международных отношениях являются борьба с исламским терроризмом и миграцией на территории США, сдерживание Китая, возобновление тесных отношений с Израилем, противодействие Ирану.
Как я понимаю, у него будет предложение к России. Например, ограничить своё сотрудничество с Ираном и Китаем, не оказывать им поддержки. Вне всякого сомнения, он что–то за это должен уступать, в том числе и на украинском направлении.
Я не хочу сказать, что Трамп готовится сдать Украину, как это пишут в отдельных изданиях. Он рассматривает Украину как козырь в отношениях с Россией. Ясно, что Украина без Америки ступить никуда не может. Козырь данный, может, и слабый, уже многократно битый, недостаточно эффективный, однако он всё же есть, и Трамп будет его использовать. Если Россия не будет идти ему навстречу в каких–то вопросах, очень может быть, что он будет оказывать поддержку каким–то персонажам на Украине, не исключая самого Порошенко. Однако по большому счету у него с течением времени возникнет и своя персональная повестка по Украине, своё представление о том, кто является лучшим вариантом для Америки. Сейчас этого сказать невозможно, и никто вам этого до встречи Путина и Трампа не скажет.
– Между тем Трамп заявил недавно о том, что ждёт от России возврата Крыма. Это элемент торга?
– разумеется, ждать возврата Крыма можно бесконечно. Я не знаю, почему Трамп это заявил. Может, потому что он широко разбрасывается словами, не привык ещё к осторожности. Может, потому что ему требуется было, как говорится, на драку собаку, чтобы от него отстали с этим Крымом подозрительные Маккейны. Однако любой сколько–нибудь здравомыслящий человек на Западе понимает, что никакого Крыма Украина не дождется. И ставить так вопрос – значит, заводить дело в тупик.
– Если с давлением извне на Крым всё ясно, то вот политические процессы на самом полуострове вызывают ряд вопросов. В частности, наиболее неспокойная атмосфера сложилась в Севастополе. Как вы видите ситуацию в городе в свете прихода нового губернатора Овсянникова? Не станут ли отношения между Овсянниковым и Чалым со временем конфликтными?
– Исходя из того, что мне известно, у меня сложилось противоречивое впечатление. Я лично не знаком с Овсянниковым, однако мне кажется, что он, не будучи хорошо знаком с ситуацией, воспринял её поверхностно и пришел к мнению, что раз Чалый представляет собой такую важную фигуру в Севастополе и если уж тому удалось при помощи разных манипуляций, включая зомбирование общественного мнения, спровоцировать смещение Меняйло и перевод Белавенцева, раз Чалый контролирует в значительной степени Законодательное собрание Севастополя, то ему, Овсянникову, правильнее было бы с Чалым на этом этапе договориться и в каких–то вопросах его поддержать. Он это и делает. Однако проблема в том, что Овсянников может очень приблизительно представлять истинные цели и интересы Алексея Михайловича Чалого, степень его лояльности. Я бы заранее оплакивал судьбу тех политиков, какие считают, что с Чалым можно полюбовно договориться. Чалый как человек – интроверт, который советуется только с собой. Я бы не верил ни в какую любовь, дружбу и верность со стороны Чалого. У меня есть все основания так говорить, потому как у нас также начали развиваться с ним отношения ещё в 2013 года. Однако, когда у него возник малейший повод заподозрить меня в том, что я чего–то хочу, в частности, избираться по Севастополю в парламентарии, то всё было брошено коту под хвост.
– Недавно вы разработали законопроект об упрощении получения российского гражданства для соотечественников. Мы знаем, что на постсоветском пространстве живут миллионы русских людей и тех, кто культурно и исторически связывает себя с Российским государ-ством. Для них любое послабление в законодательстве – приятная новость. В какой стадии разработки находится ваш законопроект и каковы перспективы дальнейшего облегчения в вопросе получения гражданства для соотечественников?
– Мы сформировали целую программу законопроектной деятельности. Речь идёт о принятии целого ряда поправок и изменений в законы «О гражданстве», «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом», «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», принятии целого ряда подзаконных актов, указов Президента.
Первым шагом в этом направлении явился законопроект, ставший законом в прошлом году, который был направлен на снятие очень срочной проблемы для существенной части населения России. А именно для тех, кто не успел оформить российское гражданство в 1990–е годы или был лишен этого гражданства незаконно после того, как перебрался в Россию, решениями ФМС в 2007–2009 годах. Паспорта отнимались на основании того, что люди, получившие гражданство и долго жившие в России, не были найдены в неких базах данных. Это стало поводом для отнятия у них российского гражданства. Им была дана отсрочка для решения этого вопроса, она истекала 1 января 2017 года. Мы стали перед перспективой необходимости депортировать несколько десятков тысяч русских людей, какие десяток, а то и больше, лет живут в России, обзавелись семьями или родили своих детей, отслужили за эти годы на разных предприятиях, на службе. Мы приняли такое решение не без сопротивления со стороны людей, какие продолжают упираться рогом и сидят, при этом, во властных кабинетах.
Следующий законопроект находится сейчас на рассмотрении в профильном Комитете по государственному строительству и законодательству. Это законопроект о носителях русского языка. Такое дополнение и сам термин «носитель русского языка» были введены в законодательство по предложению президента в 2014 году. Однако законодатели сделали это так коряво, что создали фактически тупиковую возможность для того, чтобы эти носители получали в упрощенном порядке российское гражданство. От них требуют подтверждения от стран проживания, что они вышли из гражданства. Однако Украина или республики Прибалтики демонстративно не выдают таких подтверждений. Как итог – у людей не принимают здесь документы. За три года существования этой поправки как носители русского языка гражданство получила всего тысяча человек и то, в основном, люди без гражданства. То есть им не требуется было приносить такое подтверждение. С Украины, например, всего 24 человека. Это формальное издевательство. Очень громко сказано, очень широко разрекламировано, а на самом деле абсолютно невозможно реализовать. Мы внесли законопроект про снятие нормы о необходимости документа, подтверждающего отказ от гражданства, и о снятии иного ограничения: что рассматриваются заявления только для тех, кто происходит исторически с территории Российской империи и СССР, однако лишь в границах сегодняшней Российской Федерации. Иначе получается, что русские или русскоязычные, какие жили в Малороссии или ещё где–нибудь, попросту не попадают под данную категорию.
Запланированы и последующие шаги. Главным бастионом, который мы должны сокрушить, является положение о необходимости выхода из гражданства страны проживания для соотечественника. Это омертвляет всякую работу с огромным массивом наших людей за рубежом, какие желали бы иметь паспорт гражданина, однако не планируют в этот день–завтра переезд в РФ. Все наше законодательство по гражданству построено в отношении соотечественников на том, что они приехали сюда и им, может быть, по каким–то причинам сократят сроки рассмотрения. А ведь в законе сказано, что соотечественники вообще должны иметь право на упрощенное получение гражданства. Не только те, какие живут в России, однако и те, что живут за её пределами.
Я хочу подчеркнуть, речь идёт именно о соотечественниках и, разумеется, определение, кто такие соотечественники с законодательной точки зрения, надо ещё раз уточнить. Оно содержится в законе «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом», однако не доведено до конца. Там сказано о людях, происходящих из тех народов, какие исторически проживают на территории РФ. Это, на мой взгляд, не совсем точный термин, тем более что у нас нет законодательно оформленного перечня исторически проживающих народов. А нам бы надо иметь такой перечень или вернуться к тому определению, которое я в своё время предлагал. Оно было отвергнуто при новой редакции закона в 2010 году. Вместо «представителей народов, исторически проживающих» я предлагал записать следующим образом: «представителей народов, какие не обрели нигде, кроме как в России, своё национально–культурное и национально–государственное самоопределение». То есть из этого следует, что узбеки обрели, разумеется, в Узбекистане своё национально–государственное определение. Казахи в Казахстане – также. А вот русские, например, или якуты, или татары, или адыги, кроме как в России, нигде своего национального очага не имеют.
– Как же быть с белорусами и украинцами, например?
– Белорусы и украинцы имеют свой национальный очаг – Белоруссию и Украину. В 1990–е годы у нас с этим вопросом не было особых проблем. В Казахстане действовало славянское общеказахстанское движение «Лад», куда входили русские, украинцы и белорусы. Однако время идёт, новые независимые государства становятся на ноги, их посольства начинают работать, они создают белорусскую диаспору, украинскую диаспору в Казахстане или Узбекистане, в других странах. И эти диаспоры ведут работу со своими соотечественниками, они и есть их соотечественники. Я понимаю, что есть украинцы и белорусы, какие, невзирая на все эти обстоятельства, считают своей Родиной Россию и желают быть гражданами России. Однако в таком случае надо прибегнуть к другой норме закона – не «соотечественник», а «носитель русского языка». Речь не идёт о мигрантах из Азии, Африки или Латинской Америки. Речь не идёт о том, что нашими соотечественниками окажутся все таджики.
– однако если они сдадут экзамен по русскому языку? Он ведь довольно простой…
– Если они являются носителями русского языка, то в этом случае, пусть они будут хоть белорусами, хоть азербайджанцами, хоть таджиками и т.д. Однако соотечественниками люди являются потому, что здесь исторически жили их народы. Вот я утверждаю, что таджики, например, не жили в столице России исторически.
– А белорусы жили…
– Белорусы жили. С Белоруссией у нас другая история. Мы в Союзном государстве, и данный факт должен быть для нас основанием. Мне кажется, вообще нужно ставить вопрос о втором гражданстве. Я всегда считал, что для жителей Союзного государства должно быть второе гражданство. А сейчас, может быть, имеет смысл говорить о втором гражданстве для жителей Евразийского экономического союза. Так же, как есть гражданство Евросоюза. Однако этому препятствуют не только наши внутренние споры, однако и позиция государств–членов ЕАЭС. Если одни, вроде Армении, к этому в общем–то склонны, то другие, например Белоруссия и Казахстан, этого не желают.
– В чем причина такого нежелания?
– Власти Белоруссии и Казахстана на самом деле обеспокоены в условиях своих политических систем, что наличие граждан другого государства на их территории может создать им проблемы. Тем политическим лидерам, какие привыкли жить без альтернативы. Что в Казахстане, что в Белоруссии.
– наиболее острым остаётся вопрос о тех русских людях, какие не имеют российского гражданства и испытывают давление со стороны властных структур тех или иных республик бывшего СССР. Мы знаем, что есть большая проблема законодательной защиты ополченцев Донбасса. Российские компетентные органы рассматривают их как граждан Украины, а украинские власти пытаются по надуманным обвинениям добиться их выдачи. Есть ли какие–либо законопроекты или мысли о законопроектах для защиты таких категорий граждан?
– В той программе, о которой я говорил и которая направлена на изучение руководством Государственной Думы, есть вопрос о необходимости отмены указа 1997 года, подписанного Борисом Ельциным. В соответствии с этим указом у нас в России правом политического убежища не пользуются беженцы из стран СНГ, с которыми у нас безвизовый режим въезда–выезда. То есть у нас просто нет политэмиграции из стран СНГ. Вот в этот день реальные, стопроцентные политэмигранты из Украины вынуждены как–то своё пребывание в России узаконивать с помощью, скажем, программы добровольного переселения соотечественников, ищут квоту, там есть свои проблемы с этой программой. Ну, какое же это добровольное переселение? Люди бегут от войны и политических преследований. И мы ставим вопрос о том, чтобы это было признано на уровне президентских указов.
Разумеется, мы должны реально смотреть на вещи, особенно если дело касается людей. Когда президент Белоруссии выдаёт гражданина России, вопреки нашему мнению, Азербайджанской Республике за то, что тот посетил Нагорный Карабах, я считаю, есть все основания, чтобы мы достаточно жестко пресекли такую попытку торговать людьми. Ведь вся запутанная и сложная проблема нагорно–карабахского урегулирования вымещается на судьбе одного конкретного человека, который не является политическим деятелем, военным преступником, а просто виновен в том, что посещал данный самый Нагорный Карабах.
У нас здесь, к сожалению, не все точки над «i» расставлены. Мы сами в 1990–е годы из политических соображений выдавали тому же Азербайджану или пытались выдать Казахстану диссидентов и политических деятелей. Только неимоверными усилиями удавалось это остановить. Я принимал участие в 1990–х годах в том, чтобы не допустить выдачи тогдашнему президенту Азербайджана Гейдару Алиеву бывшего президента Аяза Муталибова, который уже был гражданином России к тому времени, однако его правительство наше хотело при Ельцине выдать в расчёте на укрепление отношений. Нельзя укрепление отношений обеспечивать путём выдачи или отказа от защиты своих людей.
Поэтому нами предусматривается, безусловно, необходимость более льготного режима для тех, кто оказался в сложной ситуации из–за событий на Донбассе и на Украине вообще. Предусматривается в проектах и необходимость постановки вопроса о политическом убежище. Я, как донской казак, хочу подчеркнуть: «С Дону выдачи нет». Из России также не должно быть. Кстати, господин Лукашенко когда–то эти вещи поднимал на щит после того, как его друг Бакиев бежал из Киргизии. Лукашенко его у себя приютил и отказывается выдать Бишкеку. Ну так что? Только когда дело касается твоих друзей–президентов принципы действительны, а когда дело касается какого–то блогера и журналиста, мы можем легко их разменивать на какие–то коврижки или углеводороды? Это ни в коем случае не наш путь. Мы будем, разумеется, этим заниматься.
– Интересная ситуация вышла с арестованными белорусскими публицистами Шиптенко, Павловцем и Алимкиным. МИД России в лице посла Александра Сурикова и пресс–секретаря внешнеполитического ве-домства Марии Захаровой говорит о том, что они разжигали межнациональную рознь, не приводя конкретных примеров, и в то же самое время некоторые западные структуры, те же самые «Репортёры без границ» и ряд представителей белорусской оппозиции, называют это нарушением свободы слова. Мол, мы не согласны с их позицией, однако всё же такие методы недопустимы…
– У западных СМИ и политических деятелей могут быть свои политические резоны. Охотно допускаю, что они желают больших трений между Россией и Белоруссией, выступая в поддержку тех или иных задержанных. Очень может быть. Однако для меня это является не первым, а вторым, третьим, четвертым обстоятельством. Первично то, что люди несправедливо с нашей точки зрения пострадали и пострадали за то, что они выступали за Русский мир. Пострадали за слово, а не за дело. Я имею в виду этих конкретных журналистов. С ними можно и требуется было, наверное, полемизировать, вести с ними борьбу пропагандистскими средствами, однако вместо этого белорусская юстиция сорвалась на репрессии. Это репрессии, ещё раз подчеркну.
Разумеется, я полагаю, что нам нужно нашим друзьям, руководству стран СНГ, всё–таки продемонстрировать, что мы в России при всем желании развивать отношения и с Белоруссией, и с Азербайджаном, с кем угодно, не можем делать это путём торговли людьми или торговли принципами. Все можно обсуждать – скидки на газ, на нефть и так далее – торговля может быть разная, однако не принципами. Потому что принципы дороже для нашего самоуважения.
– Планируют ли оказывать какую–либо правовую поддержку соотечественникам на постсоветском пространстве органы Государственной Думы?
– Защиту нашим соотечественникам органы Государственной Думы не могут оказывать, потому что в Государственной Думе нет таких органов. Мы в Комитете по делам СНГ получаем множество писем, обращений и реагируем на них. Если говорить о соотечественниках, у нас создан инструмент – Фонд поддержки и защиты прав соотечественников проживающих за рубежом. Учредителем выступает МИД. Потому как я все эти годы возглавляю Институт стран СНГ, наши представители входят в правление Фонда. Разумеется, возможности его не безграничны, однако он принимал, например, участие в защите наших соотечественников от судов в Прибалтике, оказывал правовую поддержку ветеранам Великой Отечественной войны. Разумеется, мы не можем объять необъятное. Однако по этим вопросам нужно продемонстрировать чёткую позицию.
Беседовал Кирилл Никольцев
