С 1966 по 1982 годы министром МВД СССР был доктор экономических наук, Герой социалистического труда, генерал армии Николай Анисимович Щёлоков. Он оказался мастером хищения государственного имущества в крупных размерах. Чтобы избежать позорного судебного процесса, застрелился, передаёт «Крымское Эхо».
Несколько ранее покончила с собой его жена. Однако надо отдать ему должное, он очень многое сделал для министерства, а главное — для сотрудников милиции. Все заслуги перечислить невозможно, так как их предостаточно. Отмечу главные. При нём сотрудникам, кроме ставки заработной платы, стали оплачивать звание и выслугу лет. Им была создана Академия МВД.
Все, кто жил в СССР, помнят, что на День милиции по телевидению транслировался грандиозный концерт, в котором принимали участие все самые знаменитые артисты Страны Советов. Концерт пользовался необыкновенной популярностью у всех, кто уважительно относился к милиции, и у тех, кто был с ней на ножах. Организовывал такие концерты лично Щёлоков Н. А. В этом его прямая заслуга.
При Щёлокове появилась новая служба — служба профилактики, которая структурно входила в состав уголовного розыска. Основную рабочую силу этой службы составляли участковые инспектора. Их функциональные обязанности, казалось, не имели ни начала, ни конца. В них входила борьба с алкоголизмом, бродяжничеством, попрошайничеством, проституцией, наркоманией, тунеядством, самогоноварением, незаконной торговлей, незаконным владением оружием и т.д. и т.д.
Они должны были поимённо знать и заниматься профилактикой со всеми ранее судимыми, условно-досрочно освобождёнными, с освобождёнными из мест лишения свободы по отбытию срока наказания, однако находящихся под административным надзором, с лицами, имеющим в распоряжении зарегистрированное огнестрельное оружие, и, вообще, знать весь контингент, от которого можно было ожидать неприятность.
На них же возлагалась вся работа с добровольными народными дружинами. Вместе с ними каждую ночь выходили на дежурство. Никто при этом не снимал с них обязанность по раскрытию совместно с оперативниками уголовного розыска преступлений, совершённых на территории, ими обслуживаемой. Написал только десятую часть всего того, что должен был делать участковый.
…Я ТОЛЬКО ПОЛУЧИЛ звание майора милиции. Работал старшим следователем. Был молодым коммунистом. Неожиданно милицейское руководство с согласия горкома партии назначило меня начальником молодой службы профилактики, т.е. заместителем начальника отдела уголовного розыска УВД города. Разумеется, я не желал расставаться со своей любимой работой — проводить расследование по уголовным делам. Однако у члена партии в подобных случаях о его желании особенно не спрашивали.
Как надо встречать и провожать всевозможных проверяющих, я отлично знал, имея приличный стаж работы в милиции. Всего насмотрелся. Однако так как я не был руководителем, то в этих мероприятиях не принимал никогда никакого участия. Как говорят, Бог миловал.
На новой должности я быстро разобрался во всех тонкостях работы службы профилактики. Моими основными помощниками были начальники службы профилактики РОВД города. В городе было три РОВД, по количеству районов. Все товарищи хорошо справлялись со своими обязанностями. По показателям работы в области мы постоянно находились в первых рядах.
НЕОЖИДАННО из области пришло сообщение, что из Симферополя в наш город на машинах выехала киевская комиссия по проверке работы уголовного розыска и службы профилактики. Начальник нашего управления дал команду К., начальнику отдела уголовного розыска, срочно обеспечить прибывающих хорошим жильём и питанием. В подобных случаях оказывают очень большую помощь коллеги из ОБХСС, имеющие всюду хорошие связи.
В дальнейшем оказалось, что хлопоты были напрасными. Главное, К. должен был достойно встретить киевлян, неожиданно, без предупреждения, свалившимся на нашу голову. К. серьёзную комиссию встретил на въезде в наш город. Он должен был товарищей из министерства отвезти к месту их временного проживания, однако сначала хорошо накормить в ресторане.
Мы с нетерпением ждали возвращения К. с важной информацией. Кода он появился без комиссии, все обратили внимание, что на нём, как говорят, не было лица. Он был в глубоком шоке. Я таким его раньше никогда не видел. Лицо было перекошено и всё время нервно поддёргивалось. Начальники отделов и служб собрались в кабинете начальника управления. Он, как и все остальные, с нескрываемым испугом смотрел на К. Замерли, как в финале последней сцены гоголевского «Ревизора».
Начальник первым не выдержал и, не сдерживая себя в крепких выражениях, потребовал у К. в конце концов разжать челюсти и начать хоть что-то говорить, иначе он силой сам ему раскроет рот. Эта угроза подействовала на К. отрезвляюще, и он заговорил голосом ожившей скульптуры. Вот что мы услышали.
Комиссию возглавлял полковник внутренних войск МВД Украины, поэтому на нём была не милицейская, а общевойсковая форма одежды. В министерстве он отвечал за работу исправительно-трудовых колоний Украины, в которых отбывали наказание лица, осуждённые за различные преступления. Входившие 12 человек в комиссию были сотрудниками управления уголовного розыска министерства. Они были одеты по гражданке.
Полковник произвёл на К. неизгладимое незабываемое впечатление странного человека. Был наиболее корректен и немногословен. Он с удовольствием согласился после дороги пообедать со всеми членами бригады. К. привёл их в ресторан «Керчь», где заранее заказанный столик ломился от разных блюд. На нём красовались разных конфигураций и размеров графинчики с коньяком и водкой, от которых ещё никогда не отказывались члены ни одной комиссии.
Как только полковник сел за стол, он тут же подозвал официантку и вежливо попросил убрать со стола спиртные напитки. Это сразу же, как молотом по голове, ударило К. Удар был наиболее ощутимым и ниже пояса. Такое случилось впервые. А К. встречал не первую комиссию. В тот момент, как сказал К., было бы лучше, если бы задерживаемый им бандит бросил в него боевую гранату.
С этого момента ему в горло ничего не лезло, так как напавший патологический страх и предчувствие беды не давали возможности шевелить онемевшими челюстями. Когда гости поели горячее блюдо и запили обед соком, полковник подозвал официантку и попросил счёт. К. в полубреду сказал, что платить не надо, так как за всё уже уплачено, и что это скромные любезные знаки внимания и гостеприимства южан.
Полковник попросил К. повторить, что он сказал, так как он не совсем понял какую-то нелепую фразу. К. не смог ничего сказать, так как язык онемел окончательно. Узнав от не менее перепуганной, чем К. официантки, счёт, полковник быстро в уме его разделил на присутствующих, потребовав от своих подчинённых каждому названную им сумму выложить на стол. К. ничего не оставалось делать, как положить и за себя деньги.
Полковник сказал К., что они все устроятся в гостинице, немного отдохнут после обеда и через полтора часа прибудут в управление. К этому времени должны быть собраны все участковые. К. с перепугу и по поведению полковника решил, что тот приехал со специальным заданием обязательно кого-нибудь из должностных лиц милиции бросить в тюрьму. К. это сказал тихим, однако настолько уверенным голосом, что все почему-то почувствовали себя сидящими на тюремных нарах. По спинам побежали мурашки.
Надо же! Полковник оказался непьющим! А это значит, кому-то пришёл конец. Кто-то из нас станет жертвой злого полковника. К. решил, что, разумеется, его как начальника розыска посадят первым. Все пошли срочно собирать, как было приказано полковником, абсолютно всех участковых.
НАЧАЛЬНИКИ ОТДЕЛОВ и служб, начальник УВД с замами и участковые собрались в милицейском клубе, ожидая приход грозного полковника. Каждый срочно делал в своих документах всевозможные записи, какие могли бы заинтересовать полковника. По прибытию в управление полковник представился встретившему его нашему начальнику сам, а затем представил членов комиссии.
Киевские товарищи плотной группой зашли в клуб. Из руководства и руководителей разных служб полковник в клубе оставил только меня. Всех остальных попросил удалиться. Мои товарищи по работе из клуба не выходили, а выползали, чуть ли не поддерживая друг друга. С таким в практике проверяющих мы столкнулись впервые.
Полковник сказал, что удалённые им начальники из зала должны работать, а не убивать впустую рабочее время. Руководитель комиссии удалил даже нашего начальника управления, полковника милиции. Что после этого хорошего можно было ожидать от такого проверяющего, к тому же непьющему водку?! К. всё-таки нашёл в себе силы и подошёл ко мне, прошептав: «Держись». Для меня прозвучало как «прощай».
ПЕРЕД ПОЛКОВНИКОМ, сидящим за длинным столом, предназначенным для избираемого на собраниях президиума, лежал список всех участковых. Он смотрел в него и называл чью-нибудь фамилию, задавая вопрос. Начал с того, что проверил знание участковыми норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Один раз я тихо желал подсказать замешкавшемуся с ответом участковому. Полковник немедленно засёк моё дерзкое поползновение на установившийся порядок. Он тут же, чеканя каждое слово, чётко произнёс: «Товарищ майор, если вы ещё раз попытаетесь поступить таким же вульгарным образом, я немедленно вас удалю из клуба». После такого жёсткого замечания мне не захотелось даже дышать.
Однако основная проверка ждала участковых впереди, а к ней никто не был готов, так как с таким родом экзамена столкнулись впервые. Например, полковник поднятого с места участкового просил назвать пофамильно всех лиц, находящихся под административным надзором с указанием адреса его проживания на территории обслуживания этим участковым. После ответа он одному из членов своей бригады давал листок, на котором записал названные ему адреса, и давал команду взять одну из машин и проверить, правду ли сказал участковый.
И так по разным ответам на вопросы он поступил несколько раз. Когда мы через несколько часов вышли из клуба после явной экзаменационной экзекуции, было такое впечатление, что мы вышли из парной, где нас от души отмутузили не вениками, а палками. Рубахи от пота можно было выжимать.
ВСЕ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ члены бригады вместе с нами вкалывали до позднего вечера. И вправду, товарищи из министерства очень помогли в работе участковым и оперативникам. Так как полковник отказался жить с членами бригады в пансионате, то они расположились в гостинице, находящейся в центре города, недалеко от нашего управления. Каждый день, в двадцать два часа, вся бригада собиралась в номере полковника, где все офицеры стоя докладывали о проделанной работе с предоставлением по этому поводу подробного рапорта.
Как нам признались находящиеся под неусыпным оком помощники полковника, тот обязательно подходил близко к ним и принюхивался, не пахнет ли от кого-нибудь спиртными напитками. Поэтому они на все наши предложения где-нибудь после работы посидеть и выпить по сто граммов категорически отказывались.
КОГДА ОНИ УЕЗЖАЛИ в Симферополь на своих трёх машинах, прощание прошло прямо на улице Ленина возле здания управления. Каждому члену комиссии нами были вручены сувениры: изготовленные на заводе «Залив» мастерами высокого класса шикарные сувенирные корабли внушительных размеров, а также красочные буклеты о нашем городе.
Полковник горячо поблагодарил за буклеты, сказав, что они будут хорошей памятью о городе-герое. Тут же приказал подчинённым возвратить дорогие сувениры-корабли. Они безропотно поставили их на тротуар. Затем он подошёл к машинам, приказав шоферам открыть багажники, какие нашими умельцами были забиты всевозможной рыбой, аккуратно завёрнутой в целлофановые пакеты разных размеров.
По приказу полковника через пять минут все они оказались на земле. Потом он подошёл к каждому из нас, крепко пожал руки, пожелав успехов в работе. «Справка будет составлена в областном управлении и направлена вам незамедлительно», — коротко сообщил полковник. Бригада укатила, а мы остались с открытыми ртами стоять рядом с пакетами отвергнутой полковником рыбы и красавцами-сувенирами.
В воздухе явно запахло жареным. Конечно же, с горя хорошо выпили. Оставалось ждать справку.
В ТРЕВОГЕ, ИСТЯЗАЯ свои нервы догадками, мы без сна провели двое суток. На третьи всех руководителей отделов и служб начальник управления пригласил к себе в кабинет, где зачитал справку. Все обратили внимание что у шефа было приподнятое настроение, а глаза наконец засветились радостью. Расправились до этого согнутые плечи, а грудь, казалось, вот-вот выпрыгнет из форменной рубашки. Преобразился на глазах.
Поведение шефа всех удивило и озадачило. Справка была очень обширной, совсем не такой, к каким мы привыкли. Полностью была описана криминогенная обстановка в городе. Перечислены по пунктам все выявленные комиссией недостатки в работе уголовного розыска и службы профилактики. Было подчёркнуто, что большая часть недостатков с помощью сотрудников бригады были устранены во время проверки. Подробно и толково перечислялись мероприятия, какие ещё оставалось выполнить для окончательного устранения недостатков и улучшения показателей в милицейской работе в борьбе с уголовной преступностью.
Руководству областного аппарата было рекомендовано поощрить некоторых сотрудников с указанием их фамилий. В этом списке, помимо других фамилий, были фамилии начальников службы профилактики РОВД города и моя.
КОГДА НАЧАЛЬНИК закончил читать справку, все нетерпеливо заёрзали на стульях и одновременно заговорили. И речь шла не о самой справке, а о странном полковнике, который возглавлял бригаду проверяющих. Поэтому вечером, когда мы отмечали в одном баре радостное событие, то в первую очередь выпили за здоровье мужественного, требовательного и честного сотрудника министерства внутренних дел, который о себе оставил добрую память.
Прошло много лет моей встречи со странным полковником. Я давно забыл многочисленный отряд разных проверяющих. Не помню ни имён, ни званий и даже лиц. А отличающегося от всех других проверяющих полковника внутренних войск помню до сих пор. Вот что такое избирательная человеческая память. Видимо, хорошее лучше запоминается, чем плохое…
Рисунок mediksosplus.ru
