В феврале был уволен председатель независимого профсоюза работников государственного унитарного предприятия «Московский метрополитен» Николай Гостев. Его обвинили почти что в измене Родине. Оказывается, он посмел нарушить корпоративный запрет на общение с прессой «по вопросам производственной деятельности». Надо же! Какой охальник! А в чём состав невиданного преступления? Установлением начальства, которое распоряжается всем, что связано с жизнью и деятельностью столичного метро, работникам запрещено говорить вслух, почему в нём случаются аварии. Примечательно, что Гостев общался с журналистами в личное время, в выходные от работы дни. При этом ни с какими документами, имеющими тот или иной гриф секретности и содержащими государственную тайну, Николай не знакомился и под требованием их неразглашения не подписывался.
СКОЛЬКО ЖЕ У НАС развелось производственных тайн, какие объявляются государственными! Для сравнения можно вспомнить советские времена, какие современные «хозяева жизни» поливают помоями. В начале своей рабочей деятельности я подружился с газетами, присмотрелся к порядкам на заводе, напечатал об этом статью «О добром слове и обиженном человеке» в одной из центральных газет. Начальство сразу откликнулось, ответило газете: «Факты подтвердились, меры приняты». И вправду, меры были приняты, по этому поводу провели даже партийное собрание, а его роль в заводской жизни была исключительно большой, потому, что оно формировало и определяло общественное мнение в коллективе. Кое-кого из администрации серьёзно наказали. Однако против меня не было никаких санкций — ни явных, ни тайных. Я продолжал работать, выпускать стенгазету, мне сделали на работе даже льготный режим, чтобы я имел возможность учиться в институте.

Мой приятель Владимир Степанов выпускал стенную газету на алюминиевом заводе в городе Шелехове Иркутской области. В ней критиковали не только цеховое и заводское начальство, доставалось на орехи даже главку и министерству. Тогда Владимир отправлял по этим адресам копии заметок из своей стенгазеты. Из Москвы (теперь, когда в стране «половодье» буржуазной демократии, в такое невозможно поверить) приходили ответы, в которых сообщалось, что по заметкам стенгазеты органами хозяйственного управления союзного (!) уровня принимались конкретные меры. Слово рабочего имело тогда вес, а рабочие и вправду чувствовали себя государственными людьми и на деле были ими.

Теперь пришли другие времена, племя правдолюбцев, рабкоров правящий класс и вся капиталистическая система вытравляют, как тараканов: до полного уничтожения. Рабочего умышленно и усиленно превращают в безмолвного раба. Журналисты, какие не поддаются подкупу, часто пытаются из первых рук получить информацию о жизни наших предприятий, для этого они встречают рабочих у проходных. Те же… отмахиваются, бегут от корреспондентов как от чумы. В редких случаях идут на контакт, однако обязательно с одним условием: чтобы их фамилии не всплыли в какой-нибудь статье или репортаже.

Какие же государственные тайны скрываются на обыкновенных наших заводах и фабриках? Почему стал таким безмолвным наш рабочий класс? Потому что власть — капитал и бюрократия — изо всех сил старается спрятать очевидный факт: у нас негласно введено современное, оснащённое электроникой крепостное право. Работнику платят копейки, а издеваются над ним, словно он эти копейки не заработал, а украл и должен понести за это наказание.

Главными хранителями этой «секретности» являются различные директора, собственники фирм, обширная чиновничья рать. Многие средства массовой информации перешли на подножный корм: пишут заказные материалы, приукрашивают жизнь за заводскими заборами, много бюджетных средств тратится на пиар. Слащавые песни льются со всех сторон. Всё это прославление власти происходит на фоне развала нашей экономики. Закрылись тысячи заводов, стёрто с карты России множество деревень. И данный разрушительный процесс продолжается.

А С «УПЁРТЫМИ», теми, кто желает сказать правду, разговор короткий. Вот и попал под жернова рабочий боец Николай Гостев. К его несчастью, он ещё и председатель профсоюза, который, в отличие от директорской ФНПР, не греется под крылом «партии власти».

После пожара на станции «Новые Черёмушки» и давки на «Тульской» активисты этого профсоюза в апреле прошлого года решили выйти на улицу и рассказать правду, почему происходят в московском метро разные технические неприятности. В листовке с объявлением о митинге говорилось, что это будет акция за увеличение зарплаты, против сокращения рабочих мест, против отмены вредности, за введение реабилитации и выплаты компенсаций при потере здоровья и «против самодурства начальства».

На площади Краснопресненской Заставы стояли с плакатами около 100 человек. Активисты профсоюза рассказывали, что руководство пыталось утаить от москвичей. Из тех, кто выступал, свои фамилии называла только примерно половина, остальные представлялись, например, так: «Работаю в службе тоннельных сооружений». Даже здесь люди скрывали свои имена, вели себя так, словно находятся на оккупированной территории. И они руководствовались не трусостью, а целесообразностью: узнают, что ты сказал слово против начальства, — и сразу пойдёшь за ворота, а хорошую работу по специальности найти трудно. Тем более если ты — «меченый». А если уволен за какие-то нарушения установленного начальством (или владельцами) распорядка, то вообще конец. А ведь у каждого за спиной семья.

Вот уволили Николая Гостева, а у него четверо детей, младшей всего восемь лет. Я спросил Николая: «Чем будешь кормить такую ораву?» Он ответил, что будет судиться и искать работу. Однако сколько времени на это уйдёт! А ведь дети сейчас есть желают…

Наши менеджеры научились избавляться от неугодных, грубо подтасовывая факты. Создали целую науку. И никто из нашей власти не пытается эти крепостные устои поколебать.

При увольнении Гостева без замечаний по профессиональной линии также было не обойтись. Тогда присочинили, будто машинист электродепо «Владыкино» Гостев на подъезде к станции «Петровско-Разумовская» допустил превышение скорости на 5 км/ч. Как отмечает председатель профсоюза ГУП «Московский метрополитен», превышения скорости не было. Однако попробуй теперь докажи.

Представители профсоюза на митинге заявили, что в причинах пожара на станции «Новые Черёмушки» и в давке на «Тульской» проявились прежде всего «некомпетентность и безответственность сотрудников администрации». И как не верить этому, если сразу после пожара на «Новых Черёмушках» на три дня полностью вышла из строя система безопасности. Тем не менее поезда вынуждены были проходить аварийный участок со скоростью не 35 километров в час, как полагается в этих случаях, а вдвое быстрее: 70 километров в час.

«Хотелось бы просто посмотреть в глаза тому человеку, который отдал диспетчерам приказ вести поезда с такой скоростью «вслепую», — говорит Николай Гостев. — В конце концов именно мы, машинисты, ответственны за жизни пассажиров, с которыми едем в одном поезде».

В метро идут сокращения, вынуждающие сотрудников работать за себя и «за того парня». Отдел технического контроля был почти распущен. Во многих депо сейчас дефицит запчастей, людям нечем проводить качественный ремонт. При этом бастовать едва ли кто согласится: люди запуганы — у них ипотеки, кредиты, и руководство этим пользуется.

ПЕРВЫЕ СОКРАЩЕНИЯ на Московском метрополитене начались 1 ноября 2015 года. На сегодняшний день сложилась ситуация, когда людей увольняют с работы по медицинской непригодности, не проводя предварительно соответствующей реабилитации и не выплачивая никаких компенсаций. По мнению митингующих, такую позицию руководства следует расценивать не иначе как «карательная медицина». Если требования рабочих не будут услышаны, в профсоюзе намерены продолжить митинги и обратиться в трудовой арбитраж. В борьбе за достоинство работников столичной подземки и за право на свободу объединения в профсоюзы были проведены одиночные пикеты у вестибюлей 24 станций московского метро.

Как подчеркнул Николай Гостев, члены профсоюза настроены отстаивать свои права, они пойдут до конца: «Мы будем вести кампанию до тех пор, пока не добьёмся прекращения давления на профсоюз».

«Правда» в своё время уже рассказывала про «предателя», который якобы вскрыл заводские тайны и предал их гласности. В этом был обвинён Вячеслав Бабочкин, бывший председатель профсоюза «Защита» на заводе «Метровагонмаш». Это предприятие также является своеобразной составной частью нашей подземки.

Бабочкин работал в бригаде, где создают тормозную систему для вагонов: создают сборку тройников, распределителей воздуха. Он обратил внимание на то, что из-за укороченной резьбы муфта, являющаяся одной из основных деталей тормозной системы, не доходит до тела тройника на 5 миллиметров. Рабочий обратился к главному технологу цеха Терентьеву: «Может быть, не тот номер детали взяли?» Тот успокоил: «Всё в порядке». Стал разъяснять, что для прочности соединения наматывают лён, пять миллиметров пространства как раз отведено для этого.

Опытный рабочий Бабочкин не удовлетворился таким ответом и обратился к чертежам изделия. Оказалось: все детали должны примыкать вплотную, на чертеже нет никакого зазора. Просто в цех завезли не тот номер тройников. И Бабочкин отказался ставить деталь, не соответствующую чертежам. Он обратился к начальнику ОТК: «Почему в цех доставили не те тройники»?» Вместо того чтобы встревожиться, начальник ОТК отмахнулся от болеющего за дело рабочего, как от назойливой мухи: мол, кто ты такой, чтоб указывать, что и как надо делать?

В цехе продолжали работники натягивать, иногда даже с помощью кувалды, резьбу на тормозной муфте, не задумываясь, что потом будет с тройником. Втулка чугунная, а значит, серьёзно уступает по прочности стали, поэтому резьбу нарезают грубо, неточно, как удастся. В результате возникают микротрещины, какие не увидишь невооружённым глазом. Во время эксплуатации они быстро разрастаются. А ведь это — тормозной агрегат пассажирского вагона метро. Десятки вагонов колесят в этот день с таким заводским браком. В любую минуту тормоза могут отказать, и тогда авария неизбежна.

Обо всём происходящем в цехе Бабочкин сообщил в письме генеральному директору завода Андрееву. Выписал номера тройников, номера труб, какие ошибочно доставили не по адресу. Добавил к этому ещё и предупреждение: если не примете меры к тому, чтобы из цехов завода перестали выходить вагоны с бракованными тормозными системами, профсоюз обратится в СМИ.

Ответ был неожиданным: рабочему запретили заходить в кладовую цеха, а мастеров цеха обязали следить за каждым его шагом: не дай бог, ещё чего найдёт. Ведь до случая с тройниками Бабочкин обнаружил в кладовой 5 тыс. бракованных крючков, какие должны поддерживать воздушные магистрали тормозной системы вагона. Крючки были загнуты не по диаметру трубы, которую они держат, а под прямым углом. Труба под давлением начинает провисать и вибрировать, а может и оторваться. После обращения Бабочкина к начальнику технического бюро тому пришлось признать, что крючки бракованные.

Рабочий профсоюз вышел ещё с одним письмом к генеральному директору, в котором говорилось, что на предприятии по сути отсутствует нормальная организация производства.

Бабочкин признаётся, что когда он пришёл на завод, то на нынешний производственный развал долго старался, как и многие другие, не обращать внимания. Однако не выдержал: совесть взбунтовалась. Так он и стал одним из инициаторов создания необычного рабочего профсоюза, который не замкнулся на вопросах защиты интересов работников, а борется за увеличение качества продукции, за её безопасность.

Вот и решили на «Метровагонмаше» избавиться от боевого профсоюза. Нашли оригинальный способ, вместо 117-го цеха, где в основном работали члены «Защиты», создали цех под номером 417. В него стали переводить рабочих из прежнего цеха. Однако профсоюзные активисты при этом попали под сокращение. Попал под нож и Вячеслав Бабочкин, а он, между прочим, отец пятерых детей, младшему из которых было всего три года. Кто их будет кормить? Ведь найти новую работу в городе не так-то просто. У Бабочкина пятый квалификационный разряд, а после увольнения на его место поставили работника со вторым разрядом. Новичок умеет во много раз меньше, в то же время, не перечит начальству.

Позвонил недавно Вячеславу, спросил, как у него с работой. Он сказал, что занялся частным промыслом, помогает людям с ремонтом квартир. Что ж, хотя бы его дети голодать не будут. Однако с точки зрения интересов общества данный пример убедительно демонстрирует, что современные порядки разрушают производительные силы страны, главная из которых — рабочий класс. И разрушение это происходит не только в материальном производстве. Оно в капиталистической России повсеместно.

В Москве уволили учителя Владимира Сорокина. Он осмелился написать письмо президенту о проблемах компьютеризации в столичных школах. После этого его пригласили в департамент образования и уведомили, что он не имел права обращаться к президенту напрямую. Более того, Сорокина за дерзкий поступок уволили.

Авиадиспетчер из Московского центра навигации Внукова Андрей Булин также написал письмо гаранту всех наших прав. Различные технические нарушения в работе центра, о которых говорилось в письме, исправлять не стали, в то же время, правдолюбцу сразу влепили выговор.

Получается, что все письма с рабочих мест наверх превращаются по сути в донос на самого себя. После письма ничего не меняется, замечания не рассматриваются, а к автору сразу принимают срочные карательные меры.

Три года назад в Челябинске должен был состояться пикет против «умышленного банкротства» Златоустовского электрометаллургического завода. Рано утром активисты выехали из Златоуста в Челябинск, однако на подъезде к городу их остановила дорожная полиция. Сначала сотрудники ДПС заявили, что один из двух остановленных автомобилей находится в угоне. Затем появилась новая версия: в машинах, мол, могут быть наркотики. Пятеро бывших рабочих завода были задержаны. Под конец у полицейских появился совсем комичный вариант задержания ехавших: они заявили, что в машинах могли везти даже… атомную бомбу, поэтому необходимо было проверить. Спустя пару часов задержанных отпустили. По той причине, что так получилось, что один из активистов всё-таки сумел избежать задержания, то он успешно провёл одиночный пикет.

Говоруны от нынешней власти пугают рабочего человека революциями и иными потрясениями. И посему советуют держаться как за источник стабильности за «Единую Россию» и Путина. Тем не менее рабочие устали смотреть, как при этой стабильности всё разрушается и разворовывается, пролетарии устали быть пешками в этой игре.