В журналистике есть такое понятие: информационный или мотивированный повод. Наверное, большинству читателей его смысл понятен – это когда есть основания для подготовки журналистом материала, основанного на конкретном факте или в связи с произошедшим событием…
ЕСЛИ ГОВОРИТЬ о резонансном «Деле Новогрибельского» – об осуждении в ноябре прошлого года экс-начальника севастопольского 13-го судоремонтного завода ЧФ капитана 1 ранга запаса Сергея Анатольевича Новогрибельского, то таких поводов было немало. Впрочем, они не только были – жизнь рождает их немало с постоянством, завидным для иных, по-настоящему добрых дел и случаев. Один из веских поводов – состоявшееся 10 марта этого года, то есть месяц назад, апелляционное заседание суда. Для тех, кто не совсем понимает, как оно проходит в современных условиях (и слава Богу, что не понимает, не сталкиваясь с практикой судопроизводства!), поясню именно на конкретном примере этого дела. Тем не менее сначала – для тех, кто не в курсе – напомню, сообщает издание «Новоросс. info».
В мае 2013 г. (то есть, как в Севастополе говорят, «ещё при Украине») ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ была поставлена задача к 1 октября (за 4 месяца) отремонтировать 21 корабль и судно Черноморского флота для обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи. При этом финансирование стало поступать только… в конце августа. Тем не менее, задача заводом была решена за счёт использования собственных ресурсов, в т.ч. на основе энтузиазма коллектива и понимания уровня возложенной ответственности. Все корабли и суда были введены в строй, решили задачи в районе Сочи в полном объёме, а затем обеспечили переброску «вежливых людей» в Крым в феврале-марте 2014 г. Подавляющее большинство боевых и вспомогательных единиц и сегодня, спустя три – три с половиной года после ремонта, продолжают решать боевые и повседневные задачи, в т.ч. в Средиземном море.
Тем не менее, ещё летом 2014 г., «уже при России» – после возвращения Крыма и Севастополя в «родную гавань» – капитану 1 ранга С.А. Новогрибельскому со стороны органов военной прокуратуры был предъявлен ряд претензий, вылившихся в уголовное дело. При этом Заказчик – Министерство обороны (ВМФ) никаких претензий не предъявляло (до сих пор их нет), все работы были оценены и приняты установленным порядком и утверждены соответствующими инстанциями. Это, что особо подчеркнём, также отметил выступивший в суде свидетелем командующий Черноморским флотом адмирал А.В. Витко.
Начальник завода на промежуток времени следствия был отстранён от должности, а затем уволен в запас. По сути дела он был обвинён в одном: в установке на трёх плавединицах бывших в употреблении дизелей и частей к ним, хотя по условиям госконтракта они должны быть новыми. Но на тот момент новых дизелей и запчастей ни на флоте, ни в стране не было, производство новых занимает около года. Это суд признал, вместе с тем обвинив Новогрибельского в том, что он (в одиночку), «действуя умышленно, из ложно понятых интересов службы» (получил приказ, который необходимо выполнять), якобы чтобы «создать видимость благополучия на 13 СРЗ» (решение задачи при любых условиях), всё-таки… решил задачу государственной важности. И это, несмотря на то, что, как однозначно заключил суд, закупить «на заводах-изготовителях новых двигателей, отсеков двигателя и запасных частей невозможно».
Со стороны может показаться: судом была разрешена коллизия в пользу невыполнения приказа, поскольку, по его мнению, Новогрибельский должен был прекратить ремонт кораблей по причине отсутствия новых механизмов и запчастей. На деле военный(!) суд, как в Ельцинские времена, поставил под сомнение вопрос о целесообразности выполнения приказов(!). Что это значит, надеюсь, понятно любому служивому человеку.
ПЕРВОНАЧАЛЬНО РАССМОТРЕНИЕ АПЕЛЛЯЦИИ в Северо-Кавказском окружном военном суде было назначено на 9 февраля с.г. Соответственно, в этот день в Ростов-на-Дону приехали адвокаты и общественный защитник. Заседание должно было проходить с участием Новогрибельского, тем не менее, скажем так, с применением современных технологий – осужденный, находившийся в СИЗО Симферополя, должен был участвовать в процессе по скайп-связи в видео-онлайн режиме. Но заседание по факту не прошло – в суд не были представлены важные документы, о чём просила сторона защиты. В общем, сторона защиты уехала из столицы Дона ни чем – заседание было перенесено на 2 марта. Увы, тем не менее и в этот день приезд в Ростов оказался «учебным» – по процедуре снова должна была быть организована видео-конференция с СИЗО. Тем не менее теперь она не состоялась по технической причине – сначала в Симферополе техника вышла из строя, затем не было свободного канала связи. В итоге – новый перенос заседания. На 10 марта.
Наверное, нет особого смысла объяснять и подробно говорить о том, что каждый такой перенос – это не только нервы и тягостное ожидание, тем не менее и материальные расходы со стороны защиты (а это – два профессиональных адвоката, плюс – общественный защитник…). Впрочем, по большому счёту, это – мелочи в сравнении с приговором (лишение свободы на срок почти в четыре года и ущерб почти в 30 «лимонов»). Главное, чтобы восторжествовали Правда и Справедливость…
10 МАРТА, НАКОНЕЦ, апелляционное заседание прошло. Чтобы исключить сбои в проведении видео-конференции, С.А. Новогрибельского из СИЗО доставили в Крымский военный суд (г.Симферополь). Связь была надёжной, и заседание суда прошло в необходимом формате.
Опять же, наверное, нет смысла особо говорить о том, что судебного заседания ждали очень многие люди, возлагая надежды на то, что апелляционный суд всё же досконально разберётся с «Делом Новогрибельского» и изменит решение суда первой инстанции – Сергей Анатольевич Новогрибельский будет оправдан и освобождён из-под стражи. Соответствующими были общественные настроения – после вынесения приговора, в конце прошлого года, заводчане обращались по этому «Делу» к Верховному Главнокомандующему – Президенту России В.В. Путину и к Министру обороны РФ генералу армии С.К. Шойгу. Правда, ответы на данные обращения пришли из …Севастополя – из Военной прокуратуры Черноморского флота, которая рассказала о том, «сомневаться в беспристрастности и объективности принятого судом решения нет оснований». Возможно, ответ из Москвы, из президентских и ведомственных структур, ещё в пути…
С надеждами в Крымский военный суд приехали заводчане, которых на открытое судебное заседание почему-то не пустили. В зал заседания удалось пробраться только мне. Наверное, в силу служебного и общественного статуса, тем не менее, скорее, благодаря стечению обстоятельств – в принципе, остаться на улице мог и я.
Для понимания хода процесса опишу «антураж». Зал заседаний суда – современный, с евро-ремонтом, видеонаблюдением, панелями-«плазмами» для скайп-связи, с хорошей мебелью, дизайну которой, в принципе, соответствовала «клетка»-выгородка из пуленепробиваемого стекла, в которую, как ни крути, приведённый тремя охранниками закованный в наручники экс-начальник завода ну никак не вписывался! Тем не менее …факт есть факт: Сергей Анатольевич, нервничая, тем не менее бодрясь, сидел на скамье за толстым стеклом¬-«решёткой»… Из «посторонних» в зале был один я.
Чтобы попасть на волну виртуально проходящего процесса постарался абстрагироваться от массива информации по «Делу», которой обладал. В этом, кстати, мне косвенно помогали конвоиры. Они, как казалось, заинтересованно следили за ходом дела – по экранам (действие в Ростове) и «живьём» – периодически бросая взгляды на «подопечного». Шутка ли! Ведь судили «капраза», руководителя самого успешного предприятия Севастополя! В общем, я постарался быть просто зрителем, ведь «права на голос» я не имел. К тому же, меня предупредили: «Сидеть, как мышка!».
Заседание шло два часа. Опять же, нет смысла всё описывать. Отмечу лишь несколько, на мой взгляд, принципиальных моментов. Повторюсь: я старался воспринимать происходящее, как зритель, не знающий ни Новогрибельского, ни сути дела.
ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ОТМЕЧУ: реальное судебное заседание мало похоже на то, что нам показывают по ТВ в постановочных шоу о том, как проходят в России судебные заседания. Точнее, оно почти никак не похоже на сахарно-лживые телевизионные дебаты с удовлетворёнными ответчиками и потерпевшими. Я уж не говорю о голливудской кинопродукции с эмоциональными подсудимыми, артистичными адвокатами, вальяжными судьями и агрессивными прокурорами. Реально судебный процесс – монотонное действо – почти конвейер, вяло бегущий водный поток – без красок, мимики и жестов. Бубнящая скороговорка судей, зачитывающих рутинные для них документы – приговоры-справки-ходатайства… Тихие, я бы сказал, бледные, «по бумажке» зачитываемые доводы и мнения сторон обвинения и потерпевшей… Равнодушный, «внечеловечный», механический формат… Впрочем, может, так и должно быть? Хотя, опять же, в кино и по ТВ показывают по-другому. С учётом всякого-разного рода факторов. В том числе личности обвиняемого…
разумеется, на этом фоне выступления стороны защиты и самого обвиняемого смотрелись и воспринимались совершенно иначе. Безусловно, как мне представляется, что-то можно было изложить по-другому. Что-то – усилить. На чём-то больше сконцентрировать внимание. В общем, проявить больше творчества (опять же, исхожу из киношных представлений о суде). Тем не менее, на мой взгляд, на заседании в достаточной степени были изложены и аргументы, и возражения, и приведены убедительные факты. Мне, «независимому зрителю», даже показалось, что конвойные с любопытством и симпатией поглядывают на Сергея Анатольевича Новогрибельского. Короче говоря, у меня в голове возникла, раскручиваясь и набирая обороты, «шальная» мысль: освободят сейчас, прямо в зале суда, или как-то иначе? Ну, например, дадут возможность забрать вещички из СИЗО? Хотя, какие там «вещички»?! Тем не менее…
Решение суда буквально огорошило: приговор суда первой инстанции оставить без изменения. То есть «по совокупности совершенных преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственной функции в государственных органах, учреждениях, а также Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях сроком на 2 года и 3 месяца». Также, суд постановил взыскать с С.А. Новогрибельского в пользу Министерства обороны России «сумму нанесенного ущерба в размере 29 млн. 656 тыс. рублей»…
Шагнул конвой, щёлкнули наручники, мгновение – и зал судебных заседаний опустел… Уже потом подумалось: что же я не попытался хлопнуть ведомого мимо Сергея Анатольевича по плечу, подбодрить какими-то словами, типа: «Серёга, держись! Ещё не всё потеряно!»…
Заводчанам, ожидавшим решения и пытливо заглядывавшим в глаза, только и смог сказать: «Пипец… Ничего не получилось…». – «А дальше?». – «А дальше…».
ВТОРОЙ МОМЕНТ, который хотелось бы отметить. Тем не менее, как говорится, уже постфактум.
Наверное, меня, как «независимого зрителя» должно было насторожить то, что суд сразу же не подтвердил полномочия общественного защитника, определённого трудовым коллективом, сославшись на то, что в процессе участвуют два профессиональных адвоката. Мол, этого достаточно. Хотя, по большому счёту, как раз общественный защитник – профессионал судоремонта, знающий «кухню судоремонта» изнутри, мог бы прояснить «белые и тёмные пятна». Разъяснить суду все нюансы, особенности возникшего после возвращения Севастополя в Россию «Дела», происходившего в «украинские времена». Видимо, суд счёл это неважным, как и не принял к рассмотрению, как представляется, наиболее серьёзный документ, который предлагалось приобщить к делу.
Как оказалось, ещё 24 января этого года прошло совместное Решение Министра промышленности и торговли Российской Федерации и Министерства обороны Российской Федерации «О внесении дополнений в совместное решение Минпромторга России и Минобороны России от 12 мая 2015 г. о порядке применения запасных частей, комплектующих изделий, снятых с производства или ранее производимых за рубежом и не имеющих отечественных аналогов, в том числе с истекшими сроками хранения и службы, или с отсутствующими сопроводительными документами, при выполнении государственных контрактов по сервисному обслуживанию и ремонту надводных кораблей и судов Военно-Морского Флота». Это решение, утверждённое министрами С.Шойгу и Д.Мантуровым, по мнению специалистов судоремонта, коренным и полным образом меняет всю конфигурацию «Дела Новогрибельского». И приговор, разумеется, также. Ведь в тексте Решения сказано конкретно и однозначно: «Возможно применение продукции, бывшей в употреблении, после проведения ремонта и испытаний на стендах предприятий с последующим обеспечением гарантийных обязательств и межремонтных сроков службы». Что и было сделано капитаном 1 ранга Новогрибельским и его подчинёнными на 13-м заводе при подготовке «олимпийских» объектов. Тем не менее суд посчитал, что копия документа не должным образом оформлена. Хотя, наверное, суд мог затребовать копию в нужном виде, но этого почему-то не сделал. Почему?
Можно было бы отметить ещё ряд моментов, какие постфактум показались заслуживающими внимания. Тем не менее скажу лишь об одном: «Дело Новогрибельского» состоит из 36 томов, апелляционные жалобы с дополнениями – почти сотня страниц, заседание апелляционного суда длилось ровно два часа, суд совещался меньше десяти минут… Есть такая поговорка у людей флотских: «Морской бой – скоротечен». В данном случае, применительно к данному случаю, возможны интерпретации…
ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, тем не менее решение вынесено. Не берусь его оценивать с точки зрения юридической по понятным причинам. Тем не менее оценю с житейской.
Если даже Новогрибельский в чём-то и виноват (а об этом окончательно будет известно только после рассмотрения «Дела» во всех инстанциях, вплоть до Верховного суда), то мне (и не только мне) так и непонятно, как он мог нанести ущерб государству? Ущерб, измеряемый стоимостью трёх дизелей и произведённых заводчанами работ. Ведь два дизеля нормально «молотят» уже третий год подряд на МПК «Муромец» и ракетном катере РК-109. Боевые единицы флота в полном объёме решают задачи, в том числе боевые. Третий дизель стоит на складе – он снят с МТЩ «Вице-адмирал Жуков» по причине списания корабля по техническим причинам, тем не менее в данном случае дизель ни при чём – дело в корабельном корпусе. Точнее, в его износе. Так в чём ущерб, нанесённый лично Новогрибельским государству (кстати, изначально по «Делу» проходило 15 человек, тем не менее почему-то «привлечён» лишь он один)? Представьте, вы купили в свой автомобиль пусть и подержанный, тем не менее работающий двигатель. Два с половиной года ездите на своём авто, в том числе, к примеру, из Севастополя в Сочи, машина готова и дальше ездить. Так вы что, сами себе нанесли ущерб? По-моему, тут речь надо вести не об ущербе, а о прибыли. А в случае с кораблями – о решении государственных задач поз ащите южных рубежей Отечества. «Ущербные» дизеля не сняты с кораблей, не арестованы, не стали вещдоками. Так о каком ущербе речь? По каким методикам и кто его считал? Это вопрос задаю не я, а спецы судоремонта. Суд не дал на него чёткого ответа, тем не менее, оставив приговор в силе.
Исходя из этого, начальники цехов 13-го завода, не дождавшись ответов на отосланные в Москву обращения, вновь написали письмо Президенту с изложением своей позиции по «Делу Новогрибельского». В нём, в частности, говорится о том, что, по их мнению, данный «судебный прецедент» не только наносит удар по всему военному судоремонту, тем не менее и способен его остановить. Как? Рождением новых подобных «Дел», для которых при желании в нынешних непростых для экономики страны условиях можно найти массу оснований.
К слову, данное обращение становится мотивированным поводом для новых публикаций. Кстати говоря, написать об итогах суда от 10 марта хотелось сразу после его окончания. Тем не менее я решил это сделать после получения в письменном виде его определения. Оно должно быть готово в течение трёх дней после заседания. Тем не менее Ростов от Севастополя отделяют час лёта и сутки автопути – всё же 750 км. В общем, как рассказал адвокат, наверное, бумаги ещё в пути. Потому, спустя месяц, я и решил об этом «Деле» ещё раз написать.
С приходом определения будет оформляться кассация в Президиум Окружного военного суда. Будем надеяться…
Правда, могут быть ещё и другие этапы – Военная коллегия при Верховном суде, Председатель Верховного суда… В любом случае, Сергей Новогрибельский не признаёт себя виновным. И с его позицией согласны профессионалы судоремонта.
Сергей Горбачев,
капитан 1 ранга запаса,
председатель Союза журналистов Севастополя,
Заслуженный журналист Крыма
