Врачи, участвующие в спасении людей во всех регионах полуострова, дежурят в сан-авиации круглосуточно. И днём, и в ночное время они готовы ехать по вызовам, как по приказу. Они берут на себя ответственность за чужую жизнь, однако сами не всегда довольны условиями своей работы, пишет издание «Крымская газета».
А раньше была крылатой...
Служба экстренной консультативной медпомощи на полуострове организована в далёком 1954 году как станция санитарной авиации при областной больнице имени Семашко. Причём даже тогда это была и вправду авиация – вылеты в районы осуществлял скромный, однако надёжный самолёт У — 2, а через несколько лет – уже АН — 2. Правда, врачей к самолёту в аэропорт возле телезавода «Фотон» подвозили на конной повозке.
А с 1961 года станция санавиации стала отделением экстренной медпомощи. Вызовы обслуживали уже два самолёта Як — 18, тогда же появился и санитарный УАЗ. Кстати, на помощь медикам тогда приходили даже рейсовые самолёты «Аэрофлота», а спустя несколько лет и вертолёты аэропорта Заводское. С 1986 года линия правительственной связи дала возможность связи с лечебными учреждениями Крыма в течении 1-2 минут.
Впрочем, с развалом СССР санавиация прочно пересела на нелетающих железных коней – автомобили, ибо труженики малой авиации, вертолёты-самолёты, на какое-то время вообще пропали из крымских аэропортов. Вновь появившиеся коммерческие не были рассчитаны на транспортировку медиков и их больных.
В 1998 году был создан отдельный мобильный медицинский отряд (ОММО), оснащённый тремя пневмокаркасными модулями (операционным, противошоковым, госпитальным), который в случае ЧС мог на месте катастрофы работать в автономном режиме. С момента возвращения Крыма в Россию учреждение стало называться ГБУЗ РК «Крымский республиканский центр медицины катастроф и скорой медицинской помощи». Тогда всё чаще стал подниматься вопрос о том, что санавиация в виде и вправду авиации центру просто необходима. Ведь в отдалённых районах полуострова откровенный дефицит узких специалистов, на местах экстренную помощь больным иной раз оказывать некому. А доктор на автомобиле «скорой» доберётся по вызову, например, в Керчь или Ленино очень не скоро. Нужна помощь с воздуха.
То взлёт, то посадка
Понятно, что в сложных случаях, помимо специалистов центра, привлекают и других врачей. Дежурство по санавиации докторам с большим стажем хорошо знакомо. Некоторые ещё застали даже малую авиацию. Не все, кстати, сторонники полётов: «Пока в вертолёте полётную карту оформят, пройдёт время, минут 45, плюс время в полёте и посадка. В общей сложности полтора часа. А машина за полтора часа в некоторые районы спокойно доберётся. Выгадывали разве что на самолёте в Керчь летать», – вспоминает один из хирургов. Врачи говорят, что раньше больше вызывали докторов из санавиации для оказания непосредственной помощи пациентам, а сейчас – на консультации. То есть переложить ответственность за состояние больного с себя на «приезжего» доктора. Как говорит главный внештатный хирург Крыма Владимир Йовбак, чаще всего вызывают в Алушту, в степные районы, в тот же Джанкой, Кировское – там нет сосудистых хирургов.
– Вообще, проблема санавиации в чём? Ездить и оперировать мы желаем, однако законодательная база должна быть чёткой и регламентированной. Едешь в рабочее время, потому что если в нерабочее поехал, возникают вопросы уже у определённых органов – на основании чего и с какой целью? Да, проблемы у санавиации есть, они стараются делать всё правильно, однако пока сложно. Человек на четверть ставки шесть дежурств в месяц отрабатывает. У тех же ожоговых восемь дежурств на четверть ставки – это нормально? На четверть ставки положено два дежурства в месяц. А сейчас на доктора давит и прокуратура, и Следственный комитет – мол, чего это ты, Иван Иванович, ездил в шестую больницу ногу ампутировал в нерабочее время? Значит, за деньги нарушающие закон делал.
Дежурный по санавиации находится в своём отделении по графику, а в выходной – дома на телефоне. Сейчас, слава богу, мобильные есть, а раньше доктор на домашнем телефоне дежурил или звонил по телефону-автомату и сообщал, где находится, чтобы, если что, его срочно могли найти. Врачу оплачивается только то время, в которое он был занят – консультировал или оперировал. То есть по акту выполненных работ: проездил шесть часов, данные шесть часов тебе и оплатили.
– По санавиации у нас чаще попадаются артериальные тромбозы, дело возрастное – за 60 лет пациентам. Отрывается тромб и закупоривает сосуд на конечности – требуется оперировать, чтобы восстановить функцию конечности. Приходится выезжать и днём, и в ночное время. С венозными тромбозами мы почти справились, в таких случаях возможна консультация по телефону, если состояние, не угрожающее жизни.
А в летнее время много травм, полученных на ЮБК, травмы мотоциклетные и мотороллерные. Был и нашумевший случай, когда ребёнку из Ялты руку в Москве ампутировали. Туда, в ялтинскую больницу, наш доктор ездил, оперировал, однако уже время потеряли, поздно вызвали нас, – говорит Владимир Йовбак.
«Некрасивая» специальность
Много лет работает с санавиацией и заведующая ожоговым центром городской больницы № 6 Симферополя Нина Зуева – главный внештатный специалист по комбустиологии. Она поясняет:
– Больше такого центра в Крыму нет нигде. На местах оказывается только первая помощь, а всех больных мы забираем сюда. И это вполне обоснованно: специалист-комбустиолог отличается от обычного хирурга тем, что, помимо работы руками, занимается здоровьем всего организма – инфузионной интенсивной терапией. При ожогах страдают все органы больного, все системы. А чтобы ожоговый хирург стал специалистом, требуется минимум лет пять практики, а лучше – десять. Поэтому нецелесообразно раскидывать их по регионам, они должны работать в одном центре.
Нина Михайловна поясняет, что, когда поступает тяжёлый больной в состоянии шока, сразу его хватать и везти в таком состоянии в центр – не лучшее решение. Требуется оказать первую помощь. Поэтому и вызывают врача по санавиации, он регулирует инфузионную терапию, тщательно разбирается с больным. И когда его подготовили к транспортировке, тогда и забирают.
На территории же всей РФ между ожоговыми центрами огромные иной раз расстояния. Там и смертность выше, потому что не всегда есть возможность транспортировки. В той же Якутии из-за протяжённости территорий ожоговая летальность доходила раньше до 23%, сейчас – 13%, и это огромный успех. Средний же показатель по России – 8%. У нас в ожоговом центре летальность составляет 3%, а последние лет семь детская смертность вообще нулевая.
– Трудно полюбить работу комбустиолога, это некрасивая специальность. Однако в результате нашего труда человек живёт, и не такой уж у нас высокий процент инвалидности, мы достаточно хорошо с этим справляемся. И это благодаря медицине катастроф, которая вовремя доставляет больных.
Платить и защитить
За любую работу требуется платить деньги, а за работу доктора платить требуется хорошо. Однако медики сетуют на то, что из-за проблем с оплатой в медицине катастроф «в ближайшее время там будет некому работать». Например: табелируют время с 18 часов до 22. А врача вызывают, например, в Керчь, куда поступил тяжёлый больной, в 20 часов. Он туда поедет, там пробудет какое-то время, обратно приедет под утро в лучшем случае. Если же доктор начнёт оказывать помощь, то его действия с определённого времени будут... неправомочны. Мало того, что ему за это не заплатят, он в это время ещё и занимается незаконной деятельностью.
– А ещё врач везёт больного в центр. А если по дороге с больным что-то случится? А доктор в это время даже не табелирован... И сделав в это время любую манипуляцию, врач нарушает закон. Требуется защитить доктора, по закону, врач должен быть протабелирован на это время. Он поехал к больному, значит, он находится на работе, – считает Нина Зуева.
Она вспоминает, что раньше в санавиации доктора заполняли бумаги, писали время отъезда, время пребывания в регионе, оказания помощи и время приезда. И всё это оплачивалось.
Ещё одна проблема: раньше вся эта служба была расположена компактно, а сейчас не так. На улице Маршала Жукова находятся автомобили, в седьмой больнице – администрация, и пока поступает вызов, пока из гаража приедет машина, всё это занимает много времени. А если вызов попадает на пересменку водителей, доктора ждут очень долго. Ещё не хватает фельдшеров, и на тяжёлых больных врачи выезжают без них.
