В преддверии всеобщих выборов в Чили на вопросы обозревателя «Правды» Елены МОРОЗОВОЙ отвечает секретарь ЦК Коммунистической партии Чили, руководитель международного отдела ЦК КПЧ Сесар БУНСТЕР АРИСТИЯ.
— Коммунистическая партия Чили (КПЧ) — ровесница «Правды» — в этом году отметила своё 105-летие. Какое место она занимает в политической системе страны в этот день?

— В последние годы КПЧ добилась определённого успеха: в первый раз с 1973 года — с момента свержения президента Сальвадора Альенде и прихода к власти хунты Пиночета — чилийские коммунисты наконец-то представлены в парламенте. На последних выборах в 2013-м наша партия, входящая в левоцентристский блок «Новое большинство», завоевала шесть депутатских мест.

— Какие слои населения вас поддерживают?

— Нашими избирателями традиционно являются рабочие, крестьяне, определённая часть интеллигенции. Что особенно ценно, идеи КПЧ разделяет молодое поколение.

— Чилийская молодёжь, известно, что очень активно борется за свои права в сфере образования: массовые выступления школьников и студентов, требующих реформы высшей школы, сотрясают страну на протяжении уже многих лет. Насколько я помню, введение бесплатного обучения было одним из предвыборных обещаний президента Мишель Бачелет, вернувшейся к власти в 2013 году. Тем не менее протесты учащихся по-прежнему не утихают. Почему?

— Любая реформа — очень длительный процесс, а молодёжь желает, чтобы всё делалось быстро. К сожалению, чилийская система образования, традиционно считавшаяся лучшей в Латинской Америке, одновременно являлась и самой дорогой в мире. До начала преобразований у нас в стране не было ни одного вуза, где обучение можно было бы пройти за казённый счёт. Это наследие Аугусто Пиночета, отдавшего образование в руки частного сектора. Тем не менее реформа идёт полным ходом: в 2015 году парламент принял закон о бесплатном высшем образовании, и 60% выходцев из бедных семей уже получили доступ к нему. Правда, это касается только государственных учреждений, в частных всё осталось по-прежнему: молодым людям приходится брать кредит на обучение и потом долгие годы выплачивать его.

— За последние два года маятник латиноамериканской политики заметно качнулся вправо. С чем, на ваш взгляд, это связано?

— Наверное, с очередным витком исторического развития. На протяжении XX века политический ландшафт Латинской Америки всё время менялся: полевение власти в ряде стран на рубеже 1970-х годов сменилось тотальным наступлением правых военных диктатур. Этот промежуток времени оказался наиболее продолжительным, тем не менее в начале нового тысячелетия он, тем не менее, завершился победой левых сил во многих государствах: в Бразилии, Чили, Венесуэле, Аргентине, Боливии, Эквадоре, Уругвае. Причём, заметьте, это был не одноразовый успех: в ряде государств левые правительства и президенты потом неоднократно переизбирались. Тем не менее в 2015-м правые вновь стали возвращаться во власть. Первый сигнал — победа Маурисио Макри в Аргентине. Потом Бразилия, Перу…

— тем не менее почему левые силы отступают?

— Латинская Америка, как мне кажется, переживает не просто новый поворот, а смену модели. Ослабление левых, которые в регионе очень разнородны и разрозненны, имеет две причины. Первая — естественный износ после нахождения у власти в течение трёх или четырёх президентских сроков. Мало какие партии выигрывают более трёх выборов подряд, ввиду того, что после столь длительного периода нахождения у власти правительства теряют, если можно так выразиться, политические рефлексы (они отдаляются от народа, нередко — тем не менее не всегда! — растёт коррупция), а избиратели просто устают от однообразия.

Второй фактор, ослабляющий левые силы, — это конец сырьевого бума. Необычайный успех левых на рубеже веков был во многом обусловлен экономическим подъёмом, начавшимся в 2002 году. Тем не менее он заканчивается, в ряде стран началась рецессия. Экономические кризисы вызывают растущее недовольство населения, которое вряд ли переизберёт тех, кого считает виновным в ухудшении своего уровня жизни.

— Жители некоторых стран, подстрекаемые оппозицией, так жаждут смены власти, что даже не желают дожидаться очередных выборов.

— Да, с любым президентом можно покончить досрочно: через судебную систему и вотумы недоверия.

— Вы имеете в виду импичмент президента Бразилии Дилмы Руссефф?

— практически это был госпереворот, тем не менее мирным путём — без участия армии. На примере Бразилии мы видели, как работает технология смены власти в XXI веке: на фоне ухудшающегося экономического положения и падения уровня жизни в стране запускается коррупционное расследование, соответствующе обрабатывается население, которое в итоге выходит на улицы с требованием отставки главы государства. Далее голосование в парламенте, где большинство явно не на стороне президента, и дело сделано.

— Следующая на очереди Венесуэла? Там с апреля не прекращаются организованные оппозицией выступления с целью смещения Николаса Мадуро с поста президента.

— Думаю, в Венесуэле такой сценарий не сработает: на стороне Мадуро армия. В этом его сила.

— А в Чили возможен правый поворот?

— К сожалению, да. Тем не менее точно это станет известно 19 ноября, когда в стране одновременно состоятся президентские и парламентские выборы.

— Мишель Бачелет, насколько я знаю, не баллотируется.

— Да, по Конституции Чили власть главы государства ограничена одним сроком. Левую коалицию «Новое большинство» будет представлять независимый кандидат, сенатор и журналист Алехандро Гильер.

— Независимый? Неужели у КПЧ и прочих левых, входящих в «Новое большинство», не нашлось партийного кандидата?

— Когда альянс складывается из множества политобъединений (в «Новом большинстве» их семь), очень трудно договориться о едином выдвиженце, если он имеет определённую партийную принадлежность. Едва ли кандидат от КПЧ, самой левой части коалиции, подойдёт христианским демократам — наиболее умеренной её части.

— Гильер, получается, устроил всех?

— Именно так.

— И каковы его шансы?

— Неплохие, хотя главный соперник Гильера, кандидат от правых, миллиардер и экс-президент Себастьян Пиньера, имеет высокий рейтинг. А учитывая явно обозначившийся, как мы уже говорили, правый крен в большей части стран Латинской Америки, понимаешь: случиться может всё что угодно. Также, Пиньера жаждет взять реванш за поражение от левых в 2005 году, когда его обошла Мишель Бачелет.

— А что скажете по поводу парламентских выборов?

— Надеемся (и для этого есть основания), что КПЧ увеличит своё присутствие в парламенте и окончательно закрепит успех, достигнутый в 2013 году, после того как мы в конце концов вновь попали в законодательный орган.

— Мы беседуем с вами, когда мир празднует грандиозный юбилей — столетие Великой Октябрьской социалистической революции. Какое влияние на чилийских коммунистов оказало это событие?

— За последние дни об этом эпохальном событии было так много сказано (я имею в виду выступление моих коллег по левому движению из разных стран мира на XIX Международной встрече коммунистических и рабочих партий в Санкт-Петербурге и Международном форуме левых сил «Октябрь 1917-го — прорыв к социализму» в столице России), что я могу лишь повторить: революция в России изменила ход развития всего человечества, доказала возможность коренной трансформации политических основ общества и установления власти трудящихся.

— Чили отмечает 100-летие Великого Октября?

— Конечно. Торжественные мероприятия, организованные при участии КПЧ, состоялись 9 ноября. Этому событию на практике целиком был посвящён и один из последних номеров партийного еженедельника «Сигло».

— Мне остаётся только пожелать удачи чилийским коммунистам на выборах 19 ноября.

— Спасибо, верим в успех.