О том, что произошло на Чернобыльской АЭС, я узнал 26 апреля 1986 года через несколько часов после взрыва, проходя службу в УВД Киевского облисполкома. Однако эта информация было строго секретной и хранилась в тайне, ведь скоро были майские праздники, и в Киеве, и в иных городах должны состояться демонстрации. На это время было назначено и прохождение в Украине этапа велогонки Мира. Отменять данные мероприятия никто из высшего руководства не решился, а был отдан приказ – немедленно приступить к ликвидации аварии.

Мы тут же, спешно собравшись, отправились в командировку, фактически ничего не объяснив даже своим домашним. Уже 28 апреля ранним утром я и мои коллеги по службе на автобусах прибыли в г. Припять.

В это время полным ходом шла эвакуация жителей. Город словно вымер, всё было брошено, на дорогах не было никаких постов. Когда подъехали ближе к станции, то увидели жуткое зрелище - дым над развалинами, непрерывно подлетают вертолёты и сбрасывают на станцию мешки, а навстречу - клубы пепла, которые разлетаются в разные стороны. Средств защиты у нас никаких не было, да и никто из нас не знал на тот момент, насколько опасной была обстановка. Не знали об этом и огнеборцы, первыми прибывшие тушить возгорание. Сами обгорали и подвергались смертельным дозам радиации, сбрасывая с крыши разрушенного 4-го энергоблока расплавленный графит. А мы доставали свои носовые платочки и укрывали нос и рот.

Подъехали к отделу милиции, а встретивший нас руководитель спросил: «Зачем вы сюда приехали, ведь здесь уровень радиации в 100-150 рентген?». И отправил нас подальше на базу отдыха быткомбината. Здесь началась наша чернобыльская служба.

В данный же день меня и прочих вновь прибывших на БТРах отправили в Припятский РОВД, заменить местных сотрудников, которых эвакуировали, так как они к тому моменту получили большие дозы радиации. Это происходило настолько впопыхах, что на полу валялись папки с документами, противогазы, какие-то бумаги. Работала лишь одна линия связи с УВД Киевского облисполкома. Во дворе милиции в вольерах находились служебные собаки, которых забыли эвакуировать. Животные жалобно скулили, языки вываливались из пасти, глаза навыкат. Когда доложили об этом руководству, поступила команда – ликвидировать…

Нам была поставлена задача охранять брошенное городское имущество и дома местных жителей от грабежей. Также мы сопровождали грузы, участвовали в подвозке персонала, работающих на исправных блоках станции. Я первым был назначен дежурным по райотделу. Ко мне приносили и сдавали ключи от квартир в домах, брошенных баз городского хозяйства, служебных зданий. После сдачи дежурства, немного отдохнув, по указанию руководства я вместе с дозиметристами выезжал на АЭС, где осматривали зоны очагов выбросов, измеряли уровень радиации и передавали в штаб ликвидации. Мы несли службу по 4 часа, во рту чувствовался металлический привкус, горечь, болела голова, была тяжесть во всем теле.

В данные первые дни каждый работник милиции кроме службы был предоставлен сам себе: никакой медицины, никаких средств защиты. Шла борьба за выживание, имеющиеся дозиметры показывали совсем не тот уровень радиации, который был на самом деле. Через сутки такого ада, трое работников были срочно эвакуированы в Киев на лечение с симптомами радиационного заражения.

Учитывая принимаемые меры, стали появляться случаи мародёрства. Отморозков не пугала радиация, они взламывали замки в квартирах и похищали оставленные жителями вещи и ценности. Только за две мои смены дежурства было задержано свыше десятка грабителей, которые, потом вместе с похищенным передавались в оперативные службы милиции. Вот так из смены в смену проходила моя служба в зоне.

К нам пребывали новые работники, поднятые по тревоге со всего Советского Союза. Стал вопрос о постепенной эвакуации тех, кто получил большие дозы радиации. У меня насчитали 61,03 рентгена, и 3 мая 1986 года моя первая шестидневная командировка в Чернобыль завершилась, я отправился лечиться сначала в 25-ю киевскую клиническую больницу лучевой патологии, потом в госпиталь МВД и санаторий в Пуще-Водице.

Подлечившись, в октябре 1986 года я вновь был направлен на ликвидацию аварии, и находился там по май 1987 года. Занимался в основном обеспечением проезда транспорта с грузами для строительства укрытия разрушенного реактора. Также дежурил вместе с другими ликвидаторами в сёлах Чернобыльской зоны.

После всего пережитого (я стал инвалидом ЧАЭС 1 категории), на семейном совете приняли решение-перебраться на постоянное жительство в Крым. Обосновались в поселке Красногвардейское. Я продолжил службу в райотделе милиции, а 1998 году уволился на пенсию. Сейчас возглавляю районную общественную организацию ветеранов органов внутренних дел, кроме того, руковожу Красногвардейской организацией «Союз-Чернобыль».

Жизнь продолжается, однако память о трудных днях, проведенных с коллегами в радиоактивной зоне, останется со мной до конца.

Ветеран МВД, подполковник милиции в отставке В.А. Харитонов

По материалам пресс-службы МВД по Республике Крым