Россия – один из основных производителей и экспортеров угля в мире. Запасы гигантские, есть огромный спрос. Однако многое упирается в логистику. Как угольная сфера перестроилась из-за санкций и эмбарго? Есть ли потенциал для увеличения добычи? И как доставить уголь до потребителей в нынешних условиях? Об этом и не только в студии «Комсомольской правды» на Петербургском международном экономическом форуме сообщил Сергей Мочальников, заместитель министра энергетики Российской Федерации, сообщает издание «Комсомольская Правда».

- Какая сейчас ситуация в угольной отрасли? Сколько мы добываем, сколько отправляем на экспорт?

- Всего угледобывающих мощностей у нас больше, чем на 500 млн тонн в год. По прошлому году мы добыли чуть больше 440 млн тонн, как и в 2021-м. Это мы считаем хорошими показателями. Экспорт –50% от этого объёма, чуть больше 220 млн тонн. Именно экспорт является драйвером развития уже много лет. Угольные компании всегда видели основной свой рынок в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С 2012 года при непосредственном участии Минтранса, при поддержке РЖД происходит развитие Восточного полигона. Тогда одним из драйверов была угольная промышленность, когда говорили, что будущее на Востоке, на глобальном Юге. Потому что уголь – относительно дешевый ресурс, он доступный. И при этом его можно найти, купить. Российская Федерация готова представить его согласно качеству – по лучшей цене.

- То есть, фактически, угольщики не перестраивались на восточного потребителя в последний год, как это пришлось сделать многим другим отраслям?

- До 2022 года у нас соотношение Восток – Запад также было 50 на 50. Однако с августа прошедшего года, после введения эмбарго, со всех западных рынков наша продукция ушла. Основным её потребителем теперь полноценно становится АТР и глобальный Юг. В Атлантике остаются наши исконные потребители – страны Африки, Ближнего Востока, Турция укрепляет свою позицию потребителя российского угля. Однако теперь фокус окончательно и бесповоротно смещен в сторону АТР и Юго-Восточной Азии.

- В Минвостокразвития говорили, что добыть мы можем много, а вот с вывозом на Восток проблемы. Не дает «узкое» горлышко на железной дороге. В какую сумму можете оценить объёмы недовывоза добытого угля?

- Давайте не будем считать упущенную прибыль. Потому что её можно считать по-разному. Корректнее будет по физическим объемам. Только у наших крупных компаний было гарантированных контрактов, которые были бы сто процентов оплачены, на дополнительные 80 млн тонн. Это было по 2022 году. Подавляющее большинство из этих объемов-это рынок АТР. Именно столько мы не смогли продать и, соответственно, не получили валютной выручки.

- Что говорят коллеги из Минтранса и РЖД? Справедливо говоря, железная дорога постепенно увеличивает объёмы, оптимизирует имеющуюся транспортную сеть. Однако есть ли там потенциал для более активного роста провозимых объемов?

- Там не просто потенциал. Там поручение президента и постановление правительства. Есть первый этап расширения БАМа, который должен был закончиться в 2017 году, однако мы его сейчас закончим. Есть второй этап расширения Восточного полигона. Минтранс и РЖД стараются набрать максимальные темпы по его расширению. В декабре 2024 года второй этап должен закончиться. И провозная способность будет существенно повышена – до 180 млн тонн. По этому году цифра – 158 млн тонн.

- Есть ли у нас другие пути?

- Пути есть всегда. Вопрос их стоимости. Ты либо выигрываешь в стоимости, проигрываешь в скорости, либо выигрываешь в скорости, проигрываешь в стоимости. Однако порой бывает, что нет ни того, ни другого. Угольные компании достаточно активно используют порты Юга и Северо-Запада для поставок в страны АТР. Когда экономика позволяет, они этим маршрутом пользуются активно. Однако здесь важны все составляющие, которые оказывают влияние на конечную стоимость и на рентабельность продаж.

- Северный морской путь, о котором много говорили на этом форуме, может здесь помочь?

- Может. Мы видим, что ледяной покров в летний промежуток времени целиком очищается. Там возможна проводка без ледокольного сопровождения. Точно необходимо это применять. Однако для этого необходимо стимулировать экономику всех участников процесса, чтобы уголь массово пошел, среди прочего, и на СМП.

-С какими проблемами угольные компании столкнулись из-за санкций? И как смогли их решить?

- Все отрасли промышленного характера столкнулись с проблемами. Угольная промышленность не исключение. И преодолевают их все приблизительно одинаково. Что-то стараются выпускать максимально больше у себя. Запчасти, расходные материалы. Что-то ищут, покупают на замену – запчасти и агрегаты – в дружественных странах. Ищут замену целиком оборудования как на внутреннем рынке, что у нас делается, так и на внешнем контуре, то, что делается в странах, с которыми у нас хорошие, добрососедские отношения.

- Какой максимум по добыче можно ожидать в 2030 году, если разошьют узкие места?

- Думаю, если смотреть в 2030-2035 годы, то это в районе 300 млн тонн экспорта на Восток. Общая добыча - в районе 550-600 млн. Однако здесь вопрос в большей степени не в нас. Вопрос в доставке. Потенциал для добычи – нам и миллиард по плечу. У нас есть новые месторождения в Дальневосточном федеральном округе, которые можно хорошо раскачивать, у них короткое плечо. Здесь вопрос исключительно в логистике, в транспорте. Спрос у нас есть. Российский уголь обладает хорошими качественными характеристиками. У нас есть настолько широкая палитра, что мы можем предоставлять уголь для любого необходимого производства. Для энергетики, для металлургии, для литейной промышленности, для строительной отрасли, для углехимии, для химической промышленности.

- Во многих случаях говорят, что уголь – это энергия прошлого века. Не удастся ли так, что спрос на него в мире упадет?

- Все зависит от горизонта. К 2100 году у нас точно появятся новые технологии. Появится возможность получения дешевой электроэнергии массово. Не знаю, из чего. Из того, что изобретут холодный синтез, малые модульные реакторы, научатся удерживать водород, станут высокоэффективными солнечные панели или ещё что-то. Однако точно это будет. В части получения энергетики после 2050 года у нас будет переход, у нас должна случиться следующая промышленная революция, мы будем получать дешевую и экологичную энергию. При этом металлургия, литейная промышленность намного более консервативные, они существуют уже не одно столетие, и технологии там совершенствуются гораздо медленнее. Так что спрос на наш уголь точно будет.

СПРАВКА «КП»

ПМЭФ-2023 проходит с 14 по 17 июня в Санкт-Петербурге. По информации фонда «Росконгресс», участие в нем принимают более 17 тысяч человек из 130 стран и территорий. Главная тема форума «Суверенное развитие - основа справедливого мира. Объединим усилия во имя будущих поколений». «Комсомольская правда» является официальным информационным партнером мероприятия.