1 апреля общественность отметила 205-летие выдающегося классика мировой литературы. В последнее время внимание к самому Николаю Васильевичу и к его творчеству заменили споры: к какой же культуре его относить — к русской или украинской? И было бы это просто смешно, когда бы не было столь грустно.
- Тридцать лет назад украинский писатель Олесь Гончар на симпозиуме в Венеции сказал: «Для русских он — Николай Васильевич, для украинцев — Микола Васильович, римские друзья называли его «синьор Никколо», для человечества же он просто Гоголь, великий чародей слова», — напоминает известный крымский литератор Геннадий Шалюгин. — Казалось бы, что ещё надо для признания и почитания Гоголя на родине? А попробуйте, найдите книги Гоголя, вышедшие в украинских издательствах...
- Видела несколько в переводе на украинский.
- Лучше бы не переводили, чтобы не позориться: слово «русский» везде заменено на «украинский». Вместо «вся южная первобытная Россия» — «Украина, весь первобытный юг», вместо «широкая, разгульная замашка русской природы» — «широкая разгульная замашка украинской натуры», вместо «как только может один русский» — «как может только казак». «Он говорил казакам «золотое слово» о русском товариществе. Бывали и в других землях товарищи, однако таких, как в Русской земле, не было таких товарищей» превратилось в «как на нашей земле не было нигде». Об отношении к Гоголю на Украине говорит и тот факт, что театры его пьес не ставят, фильмов по его произведениям на телевидении не увидите.
Если и вспоминают о писателе в украинских городах, то в весьма определённом контексте: ряженые гоголи, черти, солохи, вышиванки, вареники и сотни литров горилки — на ярмарках. А вот в Крыму давно уже проводятся серьёзные Гоголевские конференции. И научные, и читательские. Определённую нишу заняла конференция в рамках Международного фестиваля «Великое русское слово». Место проведения выбрано не случайно — Саки: «Был в Крыму, где пачкался в минеральных грязях...».
Летом 1835 года двадцатишестилетний писатель отправился в наши края после недолгих раздумий: предпочесть ли Крым Кавказу? Выбрал-таки Крым. Не последнюю роль сыграли и книги Павла Сумарокова «Путешествие по Крыму и Бессарабии» и «Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Тавриду», автор которых колоритно описывал, как принимал необычные процедуры на берегу Сакского озера.
Где останавливался Николай Васильевич — в чьём-то частном доме или в казённом при грязелечебнице, до сих пор достоверно не известно. Большинство склоняется к тому, что жил он в небольшой гостинице прямо на берегу лечебного озера, которая была построена в 1833 году при содействии генерал-губернатора новороссийского и бессарабского Михаила Воронцова.
Лечил жаждущих избавиться от разного рода недугов доктор Николай Оже, свято веривший в целительные свойства сакской грязи, которую считали целебной ещё Плиний и Геродот, писавшие об использовании в древние времена грязелечения.
Процесс лечения был длительным, однако не изнуряющим, а приятным. Доктор строго следил за соблюдением режима лечения и советовал продолжать процедуру, предупреждая, что «грязь действует на весь организм, а испарения извлекают из него болезнетворные вещества, поэтому дома требуется пить чай с малиной или сбитень (горячий настой на травах с мёдом)».
Таким образом, судя по всему, Николай Антонович лечил и Гоголя.
Из Сак писатель уехал в начале июля 1835 года. Из родной Васильевки он делился впечатлениями о поездке в Крым с поэтом Василием Жуковским: «На Кавказе не был, куда именно желал направить путь. Проклятых денег не стало и на половину вояжа. Был только в Крыму, где пачкался в минеральных грязях. Впрочем, здоровье, кажется, уже от одних переездов поправилось».
Окрепнув, писатель отправляется в свою первую поездку за границу и там начинает работу над поэмой «Мёртвые души». Жизнь его спокойной не назовёшь, он нуждается в деньгах, в поддержке для борьбы с цензурой и в постановке своих произведений в театре. Поддержку находит всё у того же Жуковского, с которым откровенничает: «Знаю, что моё имя после смерти будет счастливее меня».
Обо всём этом любознательным посетителям рассказывают в Сакском историко-краеведческом музее. Обстановка, созданная здесь при помощи известных крымских художников, располагает к тому, чтобы впитывать сведения легко и непринуждённо. Невозможно не восхититься керамическим панно Вольмира и Анатолия Бородкиных, отображающим всю историю развития Сакского курорта. Как и работами Николая Дудченко, одна из которых посвящена героям первой обороны Севастополя. На другой изображён любимый многими поколениями, однако, увы, не уцелевший до наших дней «мостик вздохов». От них веет теплом, и это приближает к тебе музейные экспозиции, отличительная особенность которых не придумана специально, а естественна, как сама здешняя природа, уютная камерность. Идея известного крымского этнографа Юлии Вайсенгольц воплощена сполна и предельно творчески.
Экспозиция, посвящённая пребыванию Гоголя в Саках, невелика. Открытки с видами Малороссии, томик Жуковского, чехол для хранения крестика.
К сожалению, данные предметы принадлежали не писателю, а его современникам, они — просто свидетельства тех далёких лет.
В 1988 году живописец
В. Корнеев написал для музея картину «Гоголь в Саках». Поэт Давид Кугультинов, отдыхавший здесь в 1977 году, подарил рукопись посвящённых Гоголю стихов. Известный полтавский гоголевед Рената Смирнова подарила копию портрета Николая Васильевича, написанного Тарасом Шевченко, и рассказала, что Гоголь и Шевченко были не только хорошо знакомы, однако и дружны. Дворянин Гоголь принял деятельное участие в судьбе своего крепостного земляка: по его рекомендации Шевченко был принят в 1835 году учеником Общества поощрения художников, и все четыре года писатель оплачивал его обучение, хотя сам нуждался в деньгах. Между собравших 2 500 рублей на освобождение Шевченко от крепостного рабства был и Николай Васильевич. Одна из достопримечательностей Сак — гранитный памятник писателю.
Людмила ОБУХОВСКАЯ.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
