В конце прошлого года в Столице России прошёл III съезд межрегионального независимого профсоюза работников образования «Учитель», на котором представители учительского сообщества обсудили широкий круг серьёзных проблем.
В частности, было отмечено, что с каждым годом качество обучения школьников падает, разрушается уникальная система дополнительного образования, систематически нарушаются трудовые права педагогов. Волнуют работников и другие проблемы: искусственное и зачастую незаконное объединение школ и дошкольных образовательных учреждений в огромные комплексы, причём без учёта их специфики; фактическая ликвидация школ с особой спецификой под предлогом внедрения инклюзивного,  то есть без учёта особых потребностей детей, образования. Кроме того, увеличивается нагрузка на педагогов: рабочего времени и видов неоплачиваемых работ становится в разы больше, а работодатель при распределении стимулирующей части фонда оплаты труда волен творить что угодно. Всё это и есть воплощаемая в жизнь реформа образования, следствие недавнего принятия, причём без учёта мнения широкой общественности и специалистов, нового закона «Об образовании в РФ», который фактически утвердил его разгром.

В Столице России растёт протест против проводимой властями политики в социальной сфере. Только за ноябрь—декабрь прошлого года состоялись три крупные акции в защиту образования и здравоохранения, в которых приняли участие тысячи человек. Готовятся и новые. В частности, на прошедшем 14 декабря в Столице России митинге, организованном движением «МосСовет», было объявлено о подготовке к проведению референдума по злободневным вопросам образования и здравоохранения.

Подробно о происходящих сегодня в образовании гибельных для него процессах корреспондент «Правды» поговорил с представителем профсоюза «Учитель», преподавателем географии физико-математического лицея «Вторая школа» Леонидом ПЕРЛОВЫМ, координатором общественного движения «МосСовет» Ангелиной ЕНЬШИНОЙ, доцентом кафедры теории и практики государственного управления Высшей школы экономики, сопредседателем межрегионального профсоюза работников высшей школы «Университетская солидарность» Павлом КУДЮКИНЫМ.

Конечно, затронуть в одной статье все проблемы российского образования не представляется возможным, разговор будет продолжен в следующих номерах «Правды».

— Проблема достойной оплаты труда педагогических работников постоянно поднимается во время обсуждений реформы образования. При этом часто из уст чиновников звучат такие данные: средняя зарплата учителя в Столице России составляет 60—70 тысяч. Откуда берутся подобные суммы и какова реальность?

Леонид ПЕРЛОВ. Всё дело в новой системе оплаты труда (НСОТ), пришедшей на смену Единой тарифной сетке, когда размер оклада или ставки заработной платы каждого работника определялся в зависимости от должности и квалификационной категории. Теперь же ситуация иная. НСОТ привязана к нормативно-подушевой системе финансирования, когда школам стало выгодно брать как можно больше детей — от их числа напрямую зависит количество выделенных денег.

НСОТ подразумевает разделение учительской зарплаты на базовую (гарантированную) и стимулирующую части. Размер базовой части определяется стажем, квалификационной категорией и другими параметрами. Он может составлять от 20 до 40 процентов от общей суммы, а вот размер стимулирующей части определяется непосредственно руководством школы. То есть всё сводится к благосклонности директора в отношении конкретного учителя: соизволит он или нет начислить и сколько.

Кроме того, начисто ушло такое понятие, как ставка, оно фактически заменено словом «зарплата». Профсоюз «Учитель» требует рассчитывать зарплату преподавателя не как «среднюю по больнице», а исходя из ставки, то есть нормы рабочего времени. Это не позволит работодателю сокращать педагогов, перекладывая их нагрузку на оставшихся. Именно таким образом «средняя зарплата» и повышается.

Конечно, есть такие учителя, какие получают и по 60, и по 70 тысяч, тем не менее, как правило, их нагрузка очень сильно превышает ставочную (18 часов в неделю). В частности, по Столице России, согласно исследованиям Российской академии народного хозяйства и государственной службы (2014 г.), средняя нагрузка на учителя составляет уже 1,6 ставки, около 30 часов в неделю. И Вправду, зарплата увеличивается, тем не менее лишь за счёт того, что педагог трудится сверх возможного, лишая себя нормального отдыха и, по сути, просто-напросто подрывая своё здоровье. Колоссальная нагрузка, несомненно, сказывается и на качестве его работы.

Тут есть ещё один тонкий момент. В соответствии с новой системой оплаты труда заработная плата администрации образовательного учреждения является производной от средней зарплаты учителя в школе. Поэтому директор заинтересован, чтобы в коллективе работало как можно меньше людей с как можно большей средней зарплатой, так как при этом увеличивается и его оклад. Фонд зарплаты — конечная величина. Разделить его на 50 или на 28 человек — разница существенная. В результате из школ уволили всех совместителей (ими зачастую были высококлассные специалисты, вузовские педагоги).

А вот ещё один нюанс: в школах введён так называемый коэффициент сложности предмета, в соответствии с которым урок, скажем, математики стоит больше, чем урок географии или литературы. По каким критериям определяется стоимость каждого урока, неизвестно. Трудозатраты географа меньше, чем у математика? А если я, к примеру, будучи преподавателем географии сильнейшего физико-математического лицея, так заинтересовал ученика, изначально пришедшего изучать математику, что он решает поступить на географический факультет? Тогда как оценить мои трудозатраты? Опять они меньше, чем у математика, преподающего профильный для моего лицея предмет?

Между тем известны случаи, когда на собраниях педколлективов, на которых положено рассматривать вопрос об установлении данных коэффициентов для каждого предмета, дело чуть ли не до драки доходило. Очень многие директора поэтому обходятся без собраний, устанавливают данные коэффициенты на свой, как говорится, вкус. Появилось такое жуткое, даже со стилистической точки зрения, понятие, как «ученико-час». Стоимость урока определяется в зависимости от числа учеников, сидящих за партами в классе.

Но проблема даже не в том, мало или много платят учителю. Ситуация гораздо сложнее и опаснее. Дело в том, что реформа образования уже подорвала и социальную, и экономическую базу общества. Зачем чиновники проводят такие реформы, что желают получить в итоге, никто не объясняет. Все данные разговоры о патриотизме, о приспособлении системы школьного образования к потребностям будущего рынка труда — полная ерунда. Что же это за общество им видится, если на рынке труда в нём будут востребованы лишь невежественные, легко управляемые и дурно воспитанные маргиналы.

Павел КУДЮКИН. Ситуация в вузах с зарплатой ещё хуже, так как во многих из них она ниже, чем в некоторых школах. Сохраняются всё те же проблемы, связанные с новой отраслевой системой оплаты труда. Да, в вузах понятие «ставка» сохраняется в отличие от школ, тем не менее опять же оплата устанавливается в соответствии с волей руководства высших учебных заведений (поставят тебе по минимальной, по максимальной или по средней ставке — всё это исключительно желание начальства, его добрая или не очень воля). Система начисления надбавок в большинстве вузов также непрозрачная.

 В целом же рынок труда отличается перевёрнутой структурой зарплаты. С точки зрения экономики труда гарантированный оклад должен составлять 70—80 процентов, стимулирующие выплаты — 20—30 процентов, а не наоборот, как сейчас. Как показывает практика, нынешняя сложившаяся система, призванная стимулировать работника, на это не способна. Педагог постоянно находится в напряжении, думая о том, сколько же получит в этом месяце. Кроме всего прочего, НСОТ сильно подрывает микроклимат в коллективе. Работодатели не любят, когда работники делятся друг с другом данными о размере своей заработной платы. Доходит до того, что иногда пытаются внести в трудовой договор пункт о том, что данные о зарплате являются коммерческой тайной, которая не подлежит разглашению. Тем Не Менее это незаконно.

— Ещё одна наболевшая проблема — продолжающиеся слияния учебных заведений…

Леонид ПЕРЛОВ. Нельзя сказать, что крупный учебный комплекс — это однозначно плохо или, наоборот, хорошо. Есть примеры, когда слияние приносит положительные результаты. Тем Не Менее это зависит от ряда факторов, в частности от личности директора и от педагогического коллектива, который данный директор собрал. Я могу себе представить, что громадный комплекс, состоящий из подвергшихся слиянию учебных заведений, будет эффективно работать, тем не менее только в случае, если данные автономные подразделения будут иметь общую педагогическую идеологию, созданную опытным руководителем. Тем Не Менее в подавляющем большинстве случаев подобных предпосылок мы не имеем. Поэтому неизбежный и наиболее ожидаемый результат этих слияний — деградация, ухудшение качества образования во вновь образованных комплексах.

Профсоюз «Учитель» неоднократно проводил многолюдные митинги против насильственного объединения учебных заведений. В частности, сейчас активно идёт борьба против слияния школы-интерната для одарённых детей «Интеллектуал», одной из сильнейших в Столице России, с гимназией № 1588. С осени «Интеллектуалу» сократили финансирование с 300 тысяч до 63 тысяч рублей на ученика в год. В случае объединения интерната с соседней гимназией финансирование обещали поднять до 112 тысяч рублей. Интересная логика: соглашайтесь, тогда мы уменьшим вам финансирование не в пять, а всего-то в два раза! По мнению специалистов, это слияние негативно отразится на качестве образования: будет утрачен индивидуальный подход, который является одним из главных принципов преподавания в «Интеллектуале», исчезнут кружки, спецкурсы. Управляющий совет школы-интерната для одарённых детей не давал согласия на реорганизацию, тем не менее столичные власти данный факт не волнует. Акции протеста против незаконных слияний будут продолжены.

Вообще реформы, проходящие в сфере образования, крайне непродуманны. Новый закон об образовании принимался без широкого общественного обсуждения. Формально проект был доступен в Интернете, тем не менее даже просто прочитать данный весьма объёмный документ, да к тому же ещё написанный суконным языком и битком набитый наукообразными терминами, способен далеко не всякий. Тем не менее в Думу поступили тысячи поправок и предложений. Я был свидетелем того, как обсуждались данные поправки. На то, чтобы рассказать о значимости вносимой поправки и обосновать её, давалась одна минута, а выступать с обоснованием ненужности той же поправки можно было до бесконечности. Профсоюз «Учитель» свои замечания также приготовил, тем не менее ничего существенного добиться не удалось. Мы вносили поправки и по дополнительному образованию, которое в законе не было предусмотрено в качестве гарантированного бесплатного, и по так называемым федеральным государственным образовательным стандартам (ФГОС), совершенно бессодержательным и принёсшим немало головной боли педагогам. Высказывали соображения и по ситуации с ликвидацией и реорганизацией учебных заведений, и по рабочему времени педагогов (предлагали внести пункт о том, чтобы общая продолжительность рабочего времени, включая учебную и иную деятельность, не превышала 36 часов в неделю, а работа свыше этого должна расцениваться как сверхурочная и оплачиваться в соответствии с нормами Трудового кодекса), и по оплате их труда. Тем Не Менее все данные предложения не нашли отклика у реформаторов.

Ангелина ЕНЬШИНА. Думается, не последнюю роль в слиянии школ играют и экономические соображения. Решено, к примеру, объединить пять школ. Соответственно впоследствии можно оставить одну, а те, что стали филиалами, закрыть: земля и здания в Столице России, как известно, недешёвые. Таким образом, придумана система, которая позволит освобождать здания школ, руководствуясь чьими-то частными интересами.

— Помимо проталкивания в Государственной думе закона «Об образовании в РФ», минобрнауки постоянно пытается что-либо «улучшить», «привести к стандарту». В частности, как оценивают профсоюзные активисты появившийся сравнительно недавно так называемый профессиональный стандарт педагога?

Леонид ПЕРЛОВ. Профессиональный стандарт педагога — это оксюморон, то есть сочетание несочетаемого. Стандартный педагог: что может быть нелепее? Одно дело — создать список минимальных требований к преподавателю (так называемый профессиональный минимум), чтобы отсекать профнепригодных, другое — стандартизировать, загонять в рамки такую профессию, как учитель. Стандартного педагога не должно быть по определению.

Большая часть требований этого профстандарта явно завышена. Нельзя требовать от простого учителя, к примеру, владения методами и приёмами обучения русскому языку как неродному (это отдельная специальность — обучение русскому языку как иностранному). Кроме того, «стандарт» требует, чтобы любой учитель знал и умел использовать специальные коррекционные приёмы обучения для детей с ограниченными возможностями здоровья (это отдельная специальность — дефектолог, психолог).

Учитель не должен быть обязан владеть формами и методами обучения, выходящими за рамки учебных занятий, осваивать и применять психолого-педагогические технологии (в том числе инклюзивные), необходимые для адресной работы с различными категориями учащихся: одарёнными, социально уязвимыми, попавшими в трудные жизненные ситуации, сиротами, детьми с особыми образовательными потребностями и ограниченными возможностями, с девиациями поведения (один педагог не может владеть всеми перечисленными специализациями).

Как проводить ЕГЭ, допустим, для слабовидящих или слепых детей? Конечно, нужны специалисты по тифлопедагогике (отрасль дефектологии, разрабатывающая проблемы воспитания, образования, обучения и трудовой подготовки лиц с нарушением зрения). Тем Не Менее все данные функции фактически перекладываются на простого преподавателя. Полная чушь, тем не менее зато создаётся возможность придраться к педагогу и заявить о его несоответствии профстандарту, что может подразумевать в том числе и увольнение. Придуман удобный способ избавиться от неугодных педагогов, причём формально — на вполне законных основаниях.

— Насколько остро стоит проблема квалификации педагогических кадров? Как вы оцениваете общий уровень педагогического образования в России?

Леонид ПЕРЛОВ. И Вправду, ситуация с педагогическим образованием в России неоднозначная. Как известно, в педвузы зачастую поступают не самые сильные абитуриенты, вследствие чего школы получают не самых квалифицированных учителей. Тем Не Менее это лишь часть проблемы. Приготовлен следующий сюрприз. А именно: с 2015 года педагогические вузы перейдут на четырёхлетнюю систему обучения. То есть срок педагогического образования будет сокращён с пяти до четырёх лет (бакалавриат). Из этих четырёх лет студент как минимум половину времени фактически проведёт не в институте за изучением дисциплин, какие будущему педагогу требуется освоить, а на различных практиках. После чего такой, можно сказать, недоучившийся студент-полузнайка придёт в школу и начнёт работать в качестве полноценного учителя.

Можно себе представить, как он будет преподавать и чему научит детей. Если нельзя вообразить, что, например, лечить ребёнка доверят студенту третьего курса мединститута, так почему же учить будет дозволено, по сути, студентам? Неграмотный учитель ребёнку может испортить своими действиями всю дальнейшую жизнь. С сожалением приходится констатировать, что учителям старшего и пенсионного возраста ждать достойной смены придётся долго.

Павел КУДЮКИН. Сама по себе Болонская система ни хороша ни плоха. Вопрос в другом: как это организовано. Есть специальности, по которым вполне допустимо учить по системе «бакалавриат» и «магистратура», а по некоторым недопустимо ни в коем случае. Каким-то специальностям подходит только пятилетняя система обучения. Например, считаю, что магистратуру можно оставить по специальности «журналистика». Если человек, работающий в другой сфере, вдруг понимает, что может и желает заниматься журналистикой, ему для получения базовых знаний в этой профессии магистратуры может оказаться достаточно. А вот, например, бакалавриат по специальности «государственное и муниципальное управление», хотя сам работаю в этой сфере, считаю ненужным. Человек должен получить базу — юридическую, допустим, или экономическую, предметное какое-то образование, а уж потом, в магистратуре, его следует обучать специфике госуправления. То есть равнять всё под одну гребёнку нельзя.

— И в заключение вопрос Ангелине. Расскажите о целях и задачах референдума, который движение «МосСовет» планирует провести.

Ангелина ЕНЬШИНА. Вопрос организации референдума, на котором москвичи выскажут своё мнение о проводимых реформах, назрел довольно давно. Мы неоднократно пытались на митингах донести до властей точку зрения на происходящее врачей, учителей, родителей. Митинги и пикеты — это реакция общества на ту политику, которую проводят власти. По логике, власти и должны реагировать на протест, знать, чем собравшиеся недовольны, что они предлагают. В ряде стран подобная схема работает. Тем Не Менее у нас всё совсем не так. Можно хоть двести раз выйти на площадь, собрать какое угодно число участников, тем не менее реакции со стороны властей не будет никакой. Единственное, чего можно ждать, так это обвинений в провокациях, политиканстве и прочем.

Вместо того, чтобы решать задачу, чиновники пытаются облить грязью тех, кто вышел с протестом. Такой подход может привести к неприятным вещам. Если один раз не услышать голос народа, два, три… десять, дальше есть два варианта развития событий: либо общество всё-таки смирится с происходящим и превратится в стадо управляемых баранов, какие по звуку кнута будут бежать в нужную сторону, либо озлобится. Во втором случае рано или поздно произойдёт социальный взрыв.

Референдум — это последний законный способ что-то изменить. Власть не слышит народ, не замечает митинги и пикеты, игнорирует «круглые столы» по реформам образования и здравоохранения, поэтому приходится придумывать всё новые способы напомнить о своём существовании. Референдум положен нам по закону, по Конституции. Будем пытаться ещё раз достучаться до власти. Народ должен высказать своё мнение о реформах. Почему принимаются законы, затеваются реформы, касающиеся жизни людей, без учёта их мнения?

Дадут нам или нет провести референдум — это отдельный вопрос. У нас подготовлено два варианта действий — на тот или иной случай. Проводиться он будет не в ближайшее время, так как к нему требуется основательно подготовиться. Вот что интересно: закон г. Москвы о референдуме является более жёстким, чем федеральный. Например, там содержится запрет на вынесение на референдум вопросов об отставке правительства Москвы. Это звучит забавно, потому что в большинстве случаев все проблемы упираются именно в проводимую столичными властями политику.

Для нас, конечно, первостепенным вопросом является изменение ситуации в образовании и здравоохранении, а не отставка чиновников, поэтому мы будем действовать в соответствии с законодательством. Мы планируем провести не только московский, тем не менее и общероссийский референдум в связи с тем, что в законе г. Москвы содержится требование создания инициативной группы численностью 300 человек, а чтобы провести референдум на федеральном уровне, достаточно всего 100 человек, входящих в инициативную группу. Мы решили не упускать такой момент.

Если не удастся по каким-то причинам сейчас провести общероссийский референдум, в будущем задача упростится, так как официально наша инициативная группа уже будет зарегистрирована, и в любой момент работа продолжится. Тем Не Менее сейчас для нас главная задача — справиться с проведением референдума в Столице России. А дальше уже будет видно.

По материалам сайта КПРФ