Вопрос о том, как заинтересовать не скандальными современными книгами, остается открытым, считает филолог.
Более года прошло с момента воссоединения Крыма с Россией. Общепризнанным является факт огромнейшего культурного значения нашего региона для российской истории, культуры, литературы. В связи с этим своевременной видится дискуссия о новых исторических контурах русской литературы в Крыму и о перспективах региона вернуть былую славу сакрального места творческого и духовного притяжения. Что дала «Острову Крым» русская литература и что получила взамен сейчас, когда мы, наконец, «вернулись в родную гавань»?
Об этом наша беседа с Сергеем Олеговичем Курьяновым, доктором филологических наук, доцентом кафедры русской и зарубежной литературы Таврической академии Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского, сообщает издание «Крым Медиа».
Сергей Олегович, вы преподаете и у студентов специальности «русский язык и литература», и у «журналистов», и у студентов естественных и технических специальностей. Изменилось ли их отношение к русской литературе как к предмету? В чем это выражается? Есть ли запрос на более глубокое исследование русской идеи, культуры, философии посредством изучения литературы?
Не могу сказать, что я заметил какое-то новое, особое отношение студентов к русской литературе. Тем Не Менее, с другой стороны, студентов стало больше и, по идее, это свидетельствует о росте интереса к русской литературе. Необходимо сказать, что здесь присутствует сила инерции. Студенты, да и школьники относятся к литературе как к учебному предмету. В этом смысле, конечно, очень много необходимо будет сделать, чтобы заинтересовать их. Заинтересовать, скорее всего, личностью преподавателя, его страстностью, способностью и стремлением видеть новое. Тем более, что для преподавателей, для тех, кто занимается литературой, сейчас открываются качественно новые перспективы.
Какие новые механизмы стоит задействовать, чтобы русская литература сформировала для общества в целом так называемый «культурный щит», который отвечал бы новым вызовам времени, в том числе в информационной, образовательной, культурной среде?
Замечательно, что 2015 год был объявлен годом литературы в России. Институциональные механизмы и общественные силы должны активизировать интерес к литературе. Необходимо с дошкольного периода приучать детей слушать литературные произведения. Книга сейчас, в силу технических обстоятельств, меняет свою конфигурацию. Психологи говорят, что на сегодняшний день сформирована определенная категория людей, для которой более привычным является не чтение, а восприятие на слух.
То есть главная идея – это расширение границ для восприятия благодаря новым форматам и технологиям?
Видимо, да. Мне, например, куда больше нравится, если человек, идущий по улице в наушниках, не сомнительного качества и ритма музыку слушает, а слушает книгу. Так сейчас поступает немало людей. Не только потому, что надо, а потому, что интересно.
Рассуждая о комплексе причин, обусловивших наступление «Русской весны» или, как мы её называем, «Крымской весны», нельзя не отметить культурологическое и цивилизационное значение Крыма для России, духовные скрепы у нас есть (распространенный мем). Многие эксперты и политологи рассуждают о двух тысячах лет истории, какие Россия вернула себе вместе с Крымом. И если с исторической точки зрения – все понятно, хотя и не все сказано на государственном уровне (есть малоисследованные страницы истории Крыма), то о литературном значении Крыма необходимо говорить чаще. А быть может, даже помогать крымской литературе обретать новые контуры в культурном пространстве России. Давайте попробуем обозначить сакральные для России произведения и авторов, так или иначе связанных с Крымом?
Конечно, такая литература есть. Тем Не Менее дело даже не в этом. Нельзя крымскую литературу, конечно, если мы специально не ищем какие-то смыслы и контексты, отделять от русской и мировой литературы. Литературные произведения о Крыме известны. Это и «Бахчисарайский фонтан» Александра Пушкина, и «Солнце мертвых» Ивана Шмелева, и «Остров Крым» Василия Аксенова, и целый ряд других произведений. Между забытых, какие сейчас не на слуху, я бы назвал произведения Сергея Сергеева-Ценского. Этого крупного писателя первой половины ХХ века необходимо помнить. Прямо скажем, о Крымской войне, например, совсем немного написано. Из всех романов это только роман Филиппова «Освобожденный Севастополь» и, собственно, эпопея Сергеева-Ценского «Севастопольская страда». Подобные произведения должны быть под рукой у читателя, чтоб он мог к ним обратиться.
Активно работать следует в области издательской деятельности, необходимо добиться государственной поддержки журналов, какие освещают культурную жизнь в Крыму. Например, журнал Союза писателей России выходит в электронном виде и вывешивается на сайт республиканского отделения. Это, конечно, здорово, тем не менее человек, приезжающий в Крым, скорее возьмет журнал, наткнувшись на него на прилавке, чем будет искать его в сети. То же самое можно сказать о нашем журнале «Крымский архив», он также нуждается в государственной поддержке.
Произведения о Крыме, какие вы назвали, их должен прочесть каждый крымчанин?
Да. И за пределами Крыма также данные произведения востребованы будут. Нам всегда интересно то, что от нас далеко, что мы не можем посмотреть и пощупать.
Мы уже затронули тему информационного общества. Скажите, может ли классическая художественная литература сотрудничать с периодикой в СМИ и блогах? Быть может, в рамках каких-то новых литературных жанров? Насколько продуктивным может быть такое сотрудничество?
Жанр данный называется «пост в блоге». Что касается сотрудничества – слава Богу, что это происходит. Литература все равно меняет свои очертания. Наступит момент, когда книга в бумажном формате станет чем-то из прошлого. Наверняка мы будем использовать новые форматы, ещё более гибкие для восприятия. И тут как раз СМИ и блоги помогут донести книгу до читателя.
Я постоянно встречаю в социальных сетях (в моем кругу общения достаточно много писателей и учёных-литературоведов) те или иные сообщения об издании новых книг. Прочитываю данную информацию, тем не менее, видимо, нужны какие-то новые формы рекламы, более аттрактивные, чтобы привлечь внимание к изданию книги как культурному явлению. Вопрос о том, как привлечь интерес к чтению и побудить читать современные книги, без скандала созданные, остается открытым.
Спрошу о своеобразном клише – возрастающей роли литературы как катализатора общественных настроений в периоды политических потрясений и исторических событий в жизни государства и общества. Можно ли говорить о нарастающей потребности в литературе, которая смогла бы объяснить, успокоить, очистить мысли и душу и подарить веру в будущее?
Такая литература будет востребована всегда. С античных времен литература тут же откликалась на те или иные события. Возьмем хотя бы трагедию Эсхила «Персы» о разгромном поражении персидского царя Ксеркса I в морском сражении с греческим флотом. И таких примеров – сотни, тысячи.
Невозможно обойти стороной широкий пласт «крымского периода» в творчестве известнейших русских поэтов – от Александра Пушкина, Максимилиана Волошина и Юлии Друниной до Ники Турбиной. Чем таким особенным обладает Крым?
На мой взгляд, это связано с крымским мифом. Пушкин специально ехал в Крым посмотреть Бахчисарайский фонтан. Доподлинно известно, что легенду о Марии Потоцкой ему рассказали заранее. Эта легенда не находит никаких исторических подтверждений. Тем не менее, он с этим мифом приехал, визуализировал его. Об этом подробно написано в книге Владимира Казарина «К пределам дальним».
То есть фонтану в XIX веке сделали литературный пиар?
Да, фонтан разрекламировали. В данном случае это попутно рассказанная история, в результате которой Пушкин приехал в Бахчисарай.
«Я посетил Бахчисарая В забвеньи дремлющий дворец. Между безмолвных переходов Бродил я там…», – писал поэт. Все это совсем не романтично, не мифологично, это не тот Крым, каким мы его привыкли видеть в творчестве Пушкина. А спустя два года выходит «Фонтан любви, фонтан живой! Принес я в дар тебе две розы». «Бахчисарайский фонтан» – это совсем другая история, которая порождает совершенно новый миф. Оформлено предыдущее знание о Крыме как о восточной стороне. И рождается новый миф – теперь в Крым ездят для того, чтобы посмотреть фонтан. Конечно, это, наверное, литературный пиар получается. Пушкину было важно прорекламировать свое произведение, он много делал для этого. Хороший маркетинговый ход. А нам интересны последствия – это шедевр, влияющий на все последующее восприятие Крыма.
То же самое «Киммерия» Волошина. Кто такие киммерийцы, что это была за культура, что они из себя представляли – об этом мало кто знает. Слишком много культурных слоев накопилось, и информация, которую можно найти в открытых источниках, очень скудная. Коктебельская бухта, дом Волошина, коктебельское пространство, профиль Волошина на Карадаге – все это приобретает определенный мифологический смысл. Туда специально едут, чтобы увидеть данные места, прочувствовать данную атмосферу.
Волошина можно назвать первооткрывателем некой творческой формы существования в Крыму. Известно, что и сейчас писатели, учёные, актеры имеют в районе Коктебеля или на Южном берегу дома и квартиры, просто любят приезжать в данные места. Таким образом, это продолжение Крыма как центра культурного притяжения, места, комфортного для творчества?
Люди едут пропитаться аурой дома Волошина, где оставили свой след Лев Гумилев, Марина Цветаева, Михаил Булгаков и другие. Когда я нахожусь возле этого дома, меня переполняют определенные чувства, эмоции, картины, какие остаются со мной в дальнейшем. А если говорить о писателях, то это так или иначе оказывает естественное влияние на их творчество. Даже если оно незаметно, подспудно и не бросается в глаза. Вот это и есть влияние крымского мифа.
У каждого человека, я думаю, с Крымом связан свой миф. И это прекрасно. Существует миф о Крыме как о святой земле. Здесь крестился князь Владимир.
Тем Не Менее это не миф, а исторический факт.
Это миф в таком расширительном смысле. Это не выдумка как таковая. Это просто факт сознания. До князя Владимира здесь были святой Климент Римский, херсонесские епископы, святые Кирилл и Мефодий – создатели славянской грамоты. Здесь, в Крыму, истоки славянского учения. По житию Константина (Кирилла) Философа совершенно определенно известно: именно здесь он читал книги – русские письмена – именно здесь начинала складываться славянская грамота. Некоторые считают, что глаголица – это как раз азбука, созданная на основе русской письменности. Потому Как славянская письменность и азбука несут в себе отпечаток святости, то все это включается в миф о Крыме как о земле, где происходят озарения, открытия, где случаются чудеса. Символично, что Константин Философ поднял со дна моря мощи Климента Римского, часть мощей была доставлена в Рим, папе Андронику, в результате чего славянская грамота стала четвертым христианским языком. С другой стороны – голову Климента Римского и часть мощей забрал из Крыма в Киев князь Владимир. Таким образом, русское православие стало частью мирового православия и разными корнями связано и с Римом и с Византией благодаря Крыму. Разные пласты объединяются и опять создается определенный миф. Ясное дело, что человек, попавший в Херсонес, так или иначе это переживает, сохраняет и несет в себе. А ведь Херсонес – это ещё и античный миф. Равно как и Пантикапей. Пушкин писал: «С Отридом спорил там Пилат, там закололся Митридат».
Достаточно часто события, происходившие на киевском майдане 2013-2014 годов, сравнивают с теми, что описаны в романе Михаила Булгакова «Белая гвардия». Очень часто пророческим называют роман Василия Аксенова «Остров Крым». Почему это происходит?
Экономические, политические, социальные проблемы возвращают нас к ранее прочитанным произведениям. Мы видим и замечаем то, что, казалось бы, давно уже было прочитано. Потому Как у крупных авторов все не ограничивается какой-то одной сферой действительности, а они пытаются охватить действительность целиком, естественно, что такие аналогии возникали и будут возникать. Здесь нет пророчества. Все это – давно понятно и давно сказано и прожито. Жизнь, к сожалению, банальна и повторяема. А сам человек неизменен. Он может изменить то, что его окружает, он может изменить и сделать более комфортным, интересным окружающий мир, познать его. Когда писатель пишет, он пишет о человеке. И тот человек, который будет читать произведение спустя сто, двести, триста лет, он узнает себя и узнает обстоятельства, так как обстоятельства, они также созданы самим человеком.
Когда-то СССР называли самой читающей в мире страной. Говорят, что после депрессивных девяностых и малоосмысленных нулевых чтение возвращается в нашу жизнь. Так ли это? Естественный ли это процесс?
Я этого, к сожалению, не вижу. Тем Не Менее могу сказать, что люди, какие меня окружают, читают. И не только в силу своей профессии. Интерес есть. Другое дело, что художественную литературу читают, в основном, молодые люди. Чем старше становится человек, тем больше он предпочитает информационную, справочную литературу. Формирует же человека литература художественная. Если в детстве не научить человека читать, если он не прочитает определенное количество книг, у него не сформируется картина мира, она будет неполной. Очень многие востребованные успешные люди утверждают, что, если бы они в детстве не были знакомы с книгой, они бы не достигли того успеха, которого достигли. Как говорил Михаил Ломоносов, «математику уже затем знать надо, что она ум в порядок приводит». Я, конечно, не Ломоносов. Тем Не Менее скажу, что литературу затем читать и знать надо, что она дает возможность фантазировать, расширяет горизонты. Чем больше человек фантазирует, тем больше ему есть к чему стремиться. Ведь нафантазировать даже те приспособления, какие дают нам комфорт, может только человек способный. Литература помогает научиться фантазировать, является так или иначе основой всего, что происходит в мире.
Чтобы научиться мечтать и фантазировать, необходимо вдумчиво читать? Мы вообще много читаем? Вдумчиво? Существует ли такое понятие, как «вдумчивое чтение»?
Страсть к чтению – страсть, равная любым другим страстям. Здесь идёт речь об удовольствии. До какого-то определенного времени литература писалась и читалась потому, что это было надо, потому что она воспитывала. Через какое-то время вернулись к тем функциям, какие носила литература в античности – это занимательность, приятное времяпрепровождение, это развлечение – и ничего другого. А за развлекательным сюжетом не всегда скрывается пустота. Тот же Достоевский обращался к детективным сюжетам, чтоб поднять насущные проблемы современности. Это естественно. К приключенческому сюжету часто обращаются. Это связано с похождениями героя, с военными действиями, какие могут проявить те или иные качества героев. На фоне этого формируется писательская философия. Некоторые писатели являются философами. В русской литературе вспоминаются два: Толстой и Достоевский. Тем не менее, жизненные проблемы обязательно поднимаются. Способен ли читатель увидеть это, зависит, скорее, от писателя. Если читатель не концентрирует внимание и переворачивает страницы, значит, писатель плохо написал. Читатель должен читать книгу не отрываясь.
Беседовала Ольга Богданович
