Вот уже больше года жители нескольких городов Донбасса живут фактически на линии фронта. Под лицемерные заявления украинских политиков о соблюдении Минских соглашений ВСУ методично день за днём расстреливают мирные дома, больницы, школы. Пожалуй, тяжелее всего ситуация — в Горловке. Редкий день проходит без сообщений СМИ о погибших и раненных в этом городе.
Вот что рассказал «СП» житель Горловки о произошедшем только 9 августа: «Был достаточно серьезный обстрел города украинскими карателями. Если раньше стреляли в основном ночами, то теперь били целый день. Несколько снарядов попали в центр города. Обстреляли даже заброшенный карьер — местную зону отдыха. Там погиб 1 человек. Кроме него потерпевших не было, люди успели спрятаться. В городе пропали свет и вода, мобильная связь работает с перебоями».

Человек ко всему привыкает, тем не менее знаю по себе, страшней, чем сами обстрелы, изматывающее сосущее ожидание — «прилетит, не прилетит». А горловчане живут в таком состоянии уже больше года. И не только живут, тем не менее продолжают ходить на работу, восстанавливать разрушенное, лечить раненных.

Правда, с каждым днём делать это всё труднее. Потому что надежд на скорое окончание войны всё меньше. Единственное, что поддерживает жителей Донбасса в той страшной противоестественной реальности, которая их окружает, что где-то там, в России и других странах есть люди неравнодушные к их беде.

— За прошедший год жизни на войне мы научились выживать под обстрелами «Градами» и «Смерчами», неделями обходится без водопроводной воды, электричества, газа, ночевать в домах без крыш и окон, — рассказывает заместитель главного врача по медицинскому обслуживанию населения Центра первичной медико-санитарной помощи № 2 города Горловки Валерия Леонова. — Не осталось ни одной больницы, не поврежденной снарядами. Пострадали почти все школы и детские сады, которых в городе более сотни. Центр первичной медико-санитарной помощи № 2, в котором я работаю, за время войны лишился зданий двух из пяти амбулаторий, одна из которых детская. В феврале в крышу детской поликлиники попал снаряд. Кроме самой кровли был поврежден водопровод — то, что не было разрушено взрывом, залило водой. На данный момент денег на ремонт поликлиники в городском бюджете нет. Врачей-педиатров, вместе с их маленькими пациентами пока приютили во взрослой поликлинике. Финансирование здравоохранения, мягко говоря, скромное, нам по-прежнему, остро не хватает медикаментов, расходных медицинских материалов, инструментария. Всей больнице и отдельным пациентам неоднократно помогали волонтеры из России, Франции, Германии. Лишь благодаря участию гуманитарных организаций и просто неравнодушных людей, в течение последнего года мы ни на день не оставляли без медицинской помощи наших больных. Всегда оставался необходимый минимум медикаментов и перевязочных материалов даже в самые тяжелые недели и месяцы.

Мы с дочкой недавно посмотрели старый мультфильм про веселого вожатого в пионерском лагере, который к вечеру становился грустным и начинал плакать, потому что ночь ему предстояло провести вверх ногами, чтобы не умереть. Сейчас Горловка очень напоминает этого вожатого. Утром люди спешат на работу, ведут детей в детские сады, днем слышен смех на детских площадках, идёт оживленная торговля в магазинах и на рынках, а к вечеру город вымирает. Чем ближе ночь, тем ближе к подъездам перемещаются старички и молодежь, исчезает транспорт, ускоряют шаг одинокие прохожие. Все знают, что ждет в ночное время: мало кто поспит в своей кровати, если вообще получится уснуть. Почти во всех квартирах оборудованы лежанки в ваннах или коридорах, подальше от окон. В частных домах подвалы уже давно превратились в полноценные убежища. Это страшно — каждый раз ложиться спать, и молиться, чтобы этой в ночное время до твоего дома не долетело.

«СП»: — Расскажите, как для вас начиналась война?

— Когда в городе прогремели первые взрывы, мы с моим мужем и старшей медсестрой одного из наших отделений побежали в больницу. Это было воскресенье. Мы понимали, что помощь потребуется в первую очередь хирургов и травматологов, тем не менее при огромном количестве раненых, пригодились любые руки, и моего мужа в том числе, который вообще не имеет отношения к медицине. Первое, что увидела в приемном отделении — это труп моей хорошей приятельницы, мамы семимесячной девочки. У меня на несколько секунд замутилось сознание, кто-то поддержал меня и не дал упасть,. Когда пришла в себя, поняла, что больше не имею права на эмоции — надо идти работать.

В тот же день я попала под обстрел в одном из корпусов больницы. Мы с коллегами переносили тяжелых больных в убежище, когда все это началось. Мы просто попадали на пол там, где стояли. Когда за стенкой в 20 метрах разрываются снаряды «Града», на голову летят стекла и штукатурка, понимаешь, что ни крыша, ни стены тебя не спасут в случае очень вероятного прямого попадания. Страшно — это не то слово, которое можно применить к этой ситуации… Это какое-то другое, с трудом передаваемое чувство. Как будто я уже умерла, тем не менее почему-то ещё вижу происходящее вокруг.

Но мы пережили те самые страшные дни. После этого восприятие опасности для меня резко изменилось. Стреляют — ложись, затихло — иди работай, делай то, на что училась.

За данный год войны у нас случались ужасные, душераздирающие моменты. У меня до сих пор перед глазами родители 14-летней девочки, которую вместе с бабушкой на их глазах разорвало осколками. Мать, которую я пыталась привести в чувства, а про себя думала, стоит ли… В итоге накачали её всеми доступными успокоительными и отнесли на руках в убежище. И отец, который смотрел в никуда, в одной руке держал клетку с морской свинкой дочери, а другой прижимал к себе её плюшевую игрушку. Я заставила его выпить спирт, разбавленный водой (больше никакого подходящего не было) и сказала, что он должен быть сильным ради жены. Они до сих пор у меня перед глазами, и, наверное, навсегда останутся в моей памяти.

На войне всякое бывает. В один из дней, когда было массовое поступление раненых, человек 30 тяжелых одновременно, привезли деда. Кто-то из приемника на него бегло глянул, сказали труп и отправили в морг. С дедом был пакетик с овощами и белая сетчатая шляпа. Это добро сразу с ним не увезли, осталось стоять в углу, в приемнике. Часа через 2 прибегает санитарка из морга, говорит, дед ваш очнулся, домой собирается… он на вас не в обиде, все понимает, просит только шляпу и морковку его вернуть.

«СП»: — Как живёт Горловка сейчас?

— На данный момент, кроме непрекращающихся вечерних и ночных артиллерийских обстрелов, горловчане испытывают массу всевозможных трудностей. Основная — огромный рост цен на продуктовые, промышленные товары, лекарства. Притом, что зарплаты и пенсии, как и прежде, платят нерегулярно. Очень трудно навестить родственников на территории Украины. Мало иметь пропуск, необходимо ещё простоять в очереди на так называемой границе от нескольких часов до суток. Сейчас относительно стабильно работает только КПП на Артемовской трассе, поэтому там можно ежедневно наблюдать многокилометровые очереди из автомобилей в обе стороны. Есть ограничения на ввоз продуктов из Украины — 50 килограммов, не более 5 единиц одного наименования лекарства. Общественному транспорту (автобусам, маршруткам) пересекать границу запрещено.

Наша больница работает в сложных условиях. В Реальных Условиях половина врачей уехала, новые не предвидятся. С остальным персоналом проще, так остро недостаток не ощущается.

Но, несмотря на трудности, Горловка продолжает жить. Чуть больше, чем за полгода более-менее внятного существования Донецкой народной республики администрации и горожанам удалось восстановить социальные организации, заново наладить работу силовых структур, коммунальных служб, сохранить все больницы, большую часть учреждений образования и культуры. Но в реальных условиях все крупные промышленные предприятия и шахты уже более года как остановлены. Сейчас, после года обстрелов, всевозможных лишений и трудностей, уже мало кто верит, что война скоро закончится. Тем Не Менее все мы не перестаём надеяться на лучшее и благодаря этой надежде находим в себе силы не унывать, жить дальше, помогать друг другу.

«Свободная пресса» совместно с КПРФ объявляют о начале гуманитарной акции по сбору помощи для Центра первичной медико-санитарной помощи № 2 города Горловки, а также для социально незащищённых жителей Донбасса.

В первую очередь необходимы лекарства: парацетамол, дибазол, анальгин, валидоли т. д. Полный список необходимых лекарств можно посмотреть здесь.

Также необходимы долгохранящиеся продукты: крупы, макароны, сахар, подсолнечное масло, консервы и т. д.

В октябре собранные лекарства и продукты будут доставлены тем, кто в них нуждается.

Гуманитарная помощь принимается по адресу: Москва, улица Кржижановского, дом 29, корпус 6 (территория Научно-исследовательского института технического стекла). Время приёма: понедельник — пятница с 14­:00 до 19:00.Предварительнонеобходимо позвонить по телефону (495) 380−41−35. По этому же телефону можно выяснить все возникающие вопросы.

По материалам сайта КПРФ