– Вы работали на руководящих постах в сферах культуры, образования, туризма и курортов, были заместителем алуштинского городского головы. Тем Не Менее образование получили в Иркутском университете по специальности «журналистика». А вы себя кем считаете?

– Конечно, журналистом. Это – моя главная профессия, которая очень помогает в жизни. Спасибо моему первому коллективу – редакции газеты «Ленинский путь», которая, кстати, по тем временам имела хороший тираж – 25 тыс. экземпляров. Да, соцреализм присутствовал на её страницах, тем не менее мы писали правду. И не было полутонов. Это у меня, кстати, осталось, как «зарубка», на всю жизнь – не допускаю полутонов: должно быть или белое, или чёрное.

– Кроме основной работы, вы возглавляете ряд общественных организаций. Например, КРО Российского общества историков‑архивистов. Работники архивов наверняка знают порой больше, чем спецслужбы. От многих знаний, как известно, многие печали.

– У архивной службы свои чёткие и понятные задачи. Прежде всего мы должны сохранить национальную документальную память. Тем, кому есть за что переживать в своём прошлом, скажу: мы знаем много. Тем Не Менее это не значит, что всё выносим на поверхность. Есть негласный кодекс чести архивиста. К фильтрационным делам, делам наших партизан, подпольщиков, делам, связанным с какими-то репрессиями, необходимо относиться очень деликатно. Например, нельзя без разрешения ближайших родственников выдавать данные документы для исследования.

– На вас «давили», «рекомендовали», пытались заставить обеспечить доступ к таким документам?

– Такие попытки были в украинский промежуток времени жизни Крыма. Тем Не Менее нам удавалось давать отпор, ссылаясь на определённые правила работы с архивными документами. Большая часть людей в нашем коллективе пришла работать в архив много лет назад осознанно. И нам повезло, что приходит сегодня в коллектив молодёжь, у которой, как говорят, «горят глаза», а слова «честь и достоинство» – в крови.

– Адаптация архивной службы Крыма в российском правовом поле как прошла?

– Успешно. Прежде всего потому, что отношение к архивной отрасли в России более серьёзное. Существуют федеральные, региональные целевые программы по поддержке архивных учреждений, сохранению документального наследия. И, конечно, благодаря тому, что Госсовет РК также принял законы, которыми мы руководствуемся в своей работе. Это позволило создать в Крыму архивную службу, которой ранее никогда не было. Также созданы два казённых учреждения – Государственный исторический архив и Государственный архив по личному составу. Второй – это совершенно новое явление, которого никогда раньше в истории Крыма не было.

Каждый день наши фонды пополняются новыми документами. Например, не так давно часть своих документов архиву передал первый председатель Совета министров Крыма Виталий Курашик. Это интереснейшие свидетельства крымской новейшей истории. По большому счёту, без архивного документа может поломаться не только судьба отдельно взятого человека, тем не менее и в целом это может повлиять на сегодняшний день Крыма. И мы желаем, чтобы те 2,5 миллиона документов, какие нам доверило хранить государство (1,5 миллиона хранится именно в нашем историческом архиве), удалось сохранить.

– А кто в семье был для вас примером для подражания?

– Мои родители разошлись, когда мне было 4,5 года. Меня воспитывала бабушка Муза Михайловна Злобина. Она стала для меня примером служения семье, делу. Сама подняла трёх дочерей, в том числе мою маму – старшую. Дедушка был начальником погранзаставы, тем не менее рано ушёл из жизни. Бабушка была человеком очень порядочным, открытым, светлым. Мой дед по линии отца Константин Лобов родился в селе Нескучном Донецкой области, где было имение Немировича-Данченко. Прожил долгую жизнь, прошёл войну, стал почётным железнодорожником СССР. В честь него я назвал своего сына. 30 лет назад я приехал из Сибири к отцу. Тёплых отношений у нас не случилось. Тем Не Менее я получил жизненную закалку, потому что многие вопросы пришлось решать самостоятельно. Так получалось, что я всегда прибавлял себе возраст (смеётся). Может, потому, что в 17 лет стал журналистом, в 28 – помощником премьер-министра Крыма. Затем работал помощником пяти премьеров, в 33 года стал заместителем министра курортов и туризма РК, в 39 лет – вице-мэром Алушты. Кстати, об этом городе у меня остались самые тёплые воспоминания. Убеждён, что Алушта ещё о себе заявит…

– На каких книгах выросли, что читаете сейчас? Только архивные документы?

– Книг читаю сейчас не так много. Тем Не Менее, открыв в юности Вальтера Скотта, люблю его до сих пор. Как и рассказы Чехова. И ещё люблю произведения Грибоедова. Его «Горе от ума» – это же бестселлер на все времена. Не случайно его «растащили» на цитаты.

– Вы ощущаете себя сибиряком или крымчанином?

– Когда малая родина находится за 5 тыс. километров, ностальгия присутствует постоянно. Хотя я каждый год бываю в родном городе. Там живёт моя мама, родственники. И обязательно езжу в Иркутск. Рад, что данный город и Симферополь стали городами-побратимами. Алушта «породнилась» с Ангарском. Перефразируя Ломоносова, хочется надеяться, что Крым будет Сибирью прирастать и наоборот. Недавно в Алуште мы проводили первый съезд представителей сибирских землячеств России, который назвали: «Сибирь – сила и совесть России». Думаю, что данный слоган о многом говорит. Достаточно вспомнить сибирские дивизии, какие в переломный момент смогли отбросить от Москвы фашистов. А сколько известных людей в России – сибиряки.

– А какая, по-вашему, главная черта сибирского характера?

– Основательность, простота и … наивность. Умение слышать людей и сострадать. Потому что, как тот же Чехов говорит, можно гладить кошку и не замечать её. Сибиряки делают всё не спеша и основательно. Даже находясь на высоких постах, привыкли людям доверять. Живя в Крыму, конечно, мы немножко порастеряли данные свои качества. Тем Не Менее крымчане и сибиряки очень похожи своей открытостью.

– Блюда сибирской кухни умеете готовить?

– Может, не так хорошо, как это делала бабушка. Могу приготовить наше коронное блюдо – сибирские пельмени. Их готовят по-разному: маленькие, большие, средние. Фарш делаем смешанный – говяже-свиной. Добавляем в него иногда сок клюквы или брусники. Чтобы мясо было более нежным и не сухим. Делаем также пельмени из мяса глухаря. Мясо этой птицы жёсткое, тем не менее специ­фическое. В фарш обязательно добавляем лёд или ледяную воду, чтобы он был сочнее. Мы всегда лепили много пельменей и выставляли их в мешках на балкон. В Сибири любят пельмени с бульоном. И почему-то мы ели их с хлебом (смеётся). И ещё одна сибирская «коронка» – щи из кислой капусты. И, естественно, готовили холодец. В следующем году мы планируем возобновить фестиваль «Сибирские истоки и крымские традиции». Нашему землячеству десять лет, и словосочетание «крымские сибиряки» уже не режет слух. Кстати, сибиряки очень радуются, когда видят маленькую речушку Ангару, которая питает Салгир. Великая река Ангара есть на моей родине, это же тюркское название.

– А какой напиток вы предпочитаете?

– Водку, с груздями и с пельменями, как в Сибири (смеётся). Бывая на родине, обязательно оттуда привожу солёные грузди. К сожалению, их там также стало мало, и они очень дорогие. Не дешевле омуля, мяса. Тем Не Менее грузди того стоят. Их вкус никогда не забудешь. И детство у меня ассоциируется с груздями и утренним морозом. Помню, однажды я вышел утром во двор и лизнул металлическую трубу качелей во дворе.

– Вы были инициатором создания землячества сибиряков, и сегодня его возглавляете. Почему?

– Были времена, когда я очень сильно скучал по своей малой родине. Даже приходил на железнодорожный вокзал и встречал поезда из Сибири.

– Охоту уважаете?

– Я приверженец только грибной и ягодной охоты. Хотя один из моих прадедов охотился очень здорово. И прабабушка шила красивые мужские и женские шапки из пушного зверя – соболя, белки и других. Я это хорошо помню.

– У вас в кабинете на видном месте – книга о Байкале, на обложке которой фото священного для шаманов всего мира острова Ольхон. Вы признаёте существование мистических вещей, интуиции своей доверяете?

– Верю в Бога, а не в мистику. Тем Не Менее были в моей жизни мистические случаи. Интуиция также, как правило, меня не обманывает и по жизни очень помогает. Особенно чувствую, когда человек врёт.

– Вас предавали?

– (Вздыхает). Были такие случаи, тем не менее не судьбоносные… Я стараюсь дистанцироваться от такого человека, вычеркнуть его из своей жизни. Потому что предательство, наверное, самый страшный порок человеческий.

– Друзей у вас много?

– Немного. Есть друзья, как говорю, «по Сибири» и «крымские».

– То есть в баню сходить есть с кем?

– Отношусь к этому без фанатизма (смеётся). Большого восторга от морских процедур также не испытываю. Тем Не Менее очень люблю лесные прогулки и путешествовать. И, как многие из крымчан, сейчас «открываю» для себя Россию. Кстати, не так давно впервые в жизни побывал в Петербурге. Если помните, сибиряки одни из первых вышли на митинги в поддержку воссоединения Крыма с Россией ещё до нашего исторического референдума. Мне звонили друзья из Усолья, Иркутска… Недавно в соцсетях прочитал, что Порошенко «разродился» опусом, что задача руководства России – заселить Крым сибиряками. Тем Не Менее если сибиряки поселятся в Крыму, то он от этого только выиграет. Точной цифры не знаю, тем не менее каждый десятый житель Крыма имеет отношение либо к Уралу, либо к Сибири (смеётся).

В Крыму можно найти сибирский след, начиная от событий революции и гражданской войны. Есть обелиск под Джанкоем бойцам 30‑й Иркутской дивизии, павшим в сражениях. К слову, глава республики проявляет к сибирским регионам очень большой интерес. Уже заключено много договоров между городами Крыма и Сибири. Надо только, чтобы они реально работали. Потому что, к сожалению, молодое поколение сибиряков Крым не знает, а старшее поколение за украинские годы забыло. Поэтому, в первую очередь, надо вернуть регулярные авиарейсы из Сибири в Крым и конкурентные цены на билеты. А Сибирь может стать «донором» с туристической, инвестиционной и с точки зрения наполнения нашего рынка самой разнообразной продукцией.

– На лыжах в тайгу ходили?

– Любил лыжный кросс. И на коньках катался также. Лыжи есть и сейчас. При первой возможности отправляюсь на лыжню. Хочу «тряхнуть стариной», попробовать снова встать на коньки, благо у нас уже есть где. Увлекался тяжёлой атлетикой, гиревым спортом. Врать не буду, грешен, сегодня этим делом занимаюсь очень редко.

– Жена также по профессии журналист?

– Она логопед высшей категории, хороший специалист, закончила Московский государственный педагогический университет. Сын уже взрослый, живёт отдельно, закончил Таврический университет, факультет управления, сейчас занимается одним серьёзным проектом. Он очень самостоятельный.

– Сибирский характер.

– Похоже на то. К слову, пользуясь случаем, в Новом году хочу пожелать всем крымчанам прежде всего сибирского здоровья, воли к достижению цели и благополучия.

– А сами мечтаете о чём?

– Чтобы у нас было больше единомышленников в достижении целей, какие поставлены нашей великой страной. Это – не пафосные слова. Потому что, к сожалению, встречаются люди, какие лишь наблюдают за всем происходящим. Данные, выжидающие, куда кривая выведет, как говорят, не дождутся!