Руководитель фракции КПРФ в Мосгордуме Андрей Клычков о том, что «ЕР» задумалась, как ей поддерживать премьер-министра, Россия вступила в пик кризиса, почему исполнительная власть «убила» столичный парламент, о платных парковках и Центре Ельцина.
Василий Колташов: Гость «Открытой студии» — Андрей Клычков, депутат Московской городской Думы, руководитель фракции КПРФ в парламенте Москвы.

Разговор хотелось бы начать с заявления экс-министра финансов Алексея Кудрина, по мнению которого кризис своего «дна» в России ещё не достиг. Где мы находимся, каковы реальные итоги 2015 года?

Андрей Клычков: Оценю ситуацию в стране на примере московского бюджета и московских перспектив. Если говорить об экономической составляющей, совершенно очевидны два важных момента. Первое. С учетом кризисных явлений, Столица России не может найти источник восполнения бюджета. Поэтому на первое место по доходности в бюджете выходит налог на доходы физических лиц. Он никогда до этого не занимал лидирующие места, теперь же на практике на 20% опережает налоги на доходы юридических лиц. Эта тенденция, думаю, абсолютно сходная со всей Российской Федерации.

На ближайшую перспективу сборы с физических лиц компенсируют утрату промышленного потенциала реального сектора экономики. Даже официальные органы власти заявляют о грядущем увеличении в бюджете сборов с доходов физических лиц. Правительство не справляется с созданием реального сектора экономики и будет вынуждено пойти на дополнительные квазисборы, увеличение налоговых сборов или индексации для компенсации своих ошибок в предыдущие 25 лет экономического развития. Столица России пока находит ресурсы для компенсации определенных социальных гарантий за счёт реализации имущества. Это по сути та же волна приватизации, которая была в начале 90-х годов. Просто сейчас она выражена в продаже имущества столицы, которую когда-то Лужков тщетно пытался спасти, не дать распродать, чтобы получать, может быть, меньшие деньги, тем не менее регулярно, понятно, и с перспективой для заложения в бюджет.

Есть вторая тенденция, которая очевидна. Как Столица России, так и Федерация вынуждены не снижать социальные гарантии, какие были, как минимум, заявлены. А вопрос их сохранения абсолютно не говорит о соответствии реальному времени. Я говорю про доплату московским неработающим пенсионерам и компенсацию различным льготным категориям. Тем Не Менее при инфляции или при падении реального уровня доходов где-то на 40%, индексация составит 500 рублей с 1 марта 2016 года, что абсолютно не компенсирует никакие затраты. Забота власти о восстановлении или восполнении параметров бюджета, выполнение экономических гарантий — это профанация. Поэтому, я думаю, что тенденция на перспективу достаточно тяжела. В чем могу согласиться с Кудриным: «дна» мы ещё не достигли, и тенденция кризисных явлений будет продолжаться. Снижение доходов, увеличение различных поборов приведет к обнищанию большей части россиян.

Есть ещё одна тенденция, которая в Столице России более актуальна, чем в других регионах. Столица России — центр притяжения рабочей силы. Тем Не Менее в перспективе её численность сократится на треть. Люди окажутся на улице со всеми своими проблемами, и государство в данном случае вряд ли будет и заинтересовано, и будет иметь возможность помогать, создавая рабочие места. По большому счету, мы можем войти в тот самый пик кризиса 98-го года, когда на улицах одномоментно могло оказаться полмиллиона безработных. Мы можем подойти к ситуации, когда их будет миллион.

В.К.: Как оцениваете в таком случае работу российского правительства, минимум, московского, по итогам 2015 года?

А.К.: Правительство Москвы не принимает самостоятельных решений, какие идут вразрез с экономическими принципами или позициями правительства РФ. Я не собираюсь защищать правительство Москвы, тем не менее оно является заложником определенных решений, принимаемых на федеральном уровне. После всех событий, заканчивая «Платоном», пенсиями, индексациями, огромным количеством как непопулярных, так и кулуарных решений, с таким правительством у нас нет никаких перспектив. Если есть надежда выйти из кризиса, то не с этим правительством, точно.

Лично для меня является показательным пример правительства Примакова — Маслякова, которое в сложнейший промежуток времени, может быть даже сложнее, чем сейчас, смогли выправить ситуацию, приняв нестандартные шаги. Тем Не Менее в это правительство не должны входить люди, какие будут продолжать либеральную экономическую политику. Те, какие не желают ничего менять, предлагают «еще подождать». Мы уже проходили данные «подождать».

Поэтому сейчас требуется Правительство народного доверия, в которое войдут, может быть, даже представители разных политических сил, тем не менее люди, какие будут ориентироваться на выход из кризиса, а не на замораживание тех проблем, какие есть. У нас продолжают закрываться НИИ, промышленные предприятия. Все отдается в угоду распродажи земельных участков под возведение жилья. Скоро его некому будет просто покупать. И это будут «мертвые дома», какие приведут и к кризису строительного сектора, даже вымиранию, и невозможности людей воспользоваться жильем.

В.К.: Какие события уходящего года кажутся вам самыми важными в России и Москве?

А.К.: Безусловно, Москву не обошла стороной ситуация с присоединением Крыма, введением санкций. Мы оцениваем результаты и положительные, и негативные, с точки зрения экономических последствий. Присоединение Крыма — позитивный фактор. Имея возможность получать информацию с юго-востока Украины, наша партия еженедельно направляет туда гуманитарные грузы, мы видим, что там на самом деле происходит. Мы понимаем, если бы не удалось через референдум вернуть Крым, там все равно была бы война, лилась бы кровь.

В.К.: Почему Донбасс не присоединился к России, почему Россия не приняла его?

А.К.: В международной политике есть понимание того, что нельзя делать сразу несколько шагов, не имея силы. Я думаю, будь бы Советский Союз с его потенциалом, не было бы никаких вопросов. Мы понимаем, что Украина тогда была в составе Советского Союза, тем не менее даже если отрешиться, при наличии потенциала Советского Союза, я даже говорю не про военный, а в большей степени про экономический и некий консолидирующе-идеологический центр, то не было бы вопросов о присоединении, было бы, что противопоставить. Тем Не Менее когда мы развалили свою экономику за 25 лет под руководством того самого либерального курса Кудрина, который предлагает подождать ещё несколько лет, то тяжело с кем-то вступать в конфликт, не имея собственного потенциала и внутренней защиты.

Возвращаясь к событиям уходящего года, скажу о данных ВЦИОМ, который обычно занимает больше провластную сторону. А тут я увидел результаты последних исследований, какие говорят о том, что на федеральном уровне отсутствует проблемная повестка, тем не менее при этом имеется тенденция к увеличению протеста на уровне регионов. Столица России, в том числе, является неким подтверждением. Главным выводом является, что доля людей, которых называют «страдающими», увеличилась с 14% в январе 2014 года по декабрь 2015 года до 60%. «Страдающие», т.е. люди, какие испытывают сложности в реализации себя на рынке труда, по доходам, по отношению к социально-экономической политике, к власти. Вот их 60%. Не все из них готовы выходить на протесты, тем не менее протестные настроения растут. Социологи считают: в 2016 году доля протестных настроений достигнет определенного максимума, что может явиться основанием для социального взрыва к 2018 году.

В.К.: Люди смотрят на протесты примерно так: вышел, попротестовал, ушел, ничего не произошло. Может быть, какая-то другая форма борьбы необходима?

А.К.: Согласен, что у определенной части населения существует кухонный протест, который иногда является следствием того, что после того, как они вышли, не увидели результатов, теперь сидят с домочадцами обсуждают, что будет и кто воюет. И вторая часть населения — это те, кто и не выходил никуда протестовать, предпочитает комментировать все на кухне. Есть определенная закономерность: на сегодняшний день достучаться до власти, как бы это банально ни звучало, можно двумя способами. Первый — это протест, причем протест не какой-то хаотичный, сумбурный, а организованный, не требующий свержения власти, а просто требующий защиты или обеспечения тех прав, какие есть по закону. Это некая попытка донесения позиции до власти, кто принимает решения.

Сейчас, наверное, уже ни для кого не секрет, что социальные сети, блоги каждый день просматриваются представителями органов исполнительной власти на наличие тех или иных очагов напряжения для их погашения. Иногда, у кого не хватает ума, пытаются гасить их в тех же социальных сетях, более умные руководители пытаются находить компромиссы, решать их в процессе диалога. Таким образом, сейчас административным путём решить какую-то глобальную задачу на практике невозможно. Через депутатские запросы, через обсуждение на уровне законодательных органов, начиная местными, заканчивая федеральным уровнем, и только организацию протестных настроений с помощью информационных ресурсов попытаться донести и додавить данный вопрос. Начиная с малого, люди видят, если они выходят, если они организуются, их начинают слышать. Я думаю, что тенденция будет набирать обороты, и будет какая-то форма самоорганизации людей, к сожалению, не всегда с участием политических партий. Потому что в обществе создана ситуация, когда к органам власти, в любом её виде, отношение негативное. Над этим уже работаем, и практика показывает, что зачастую это удается.

Я не понимаю, каким образом правительство собирается выходить из кризиса, как будут решаться вопросы напряжения в обществе со стороны органов исполнительной власти. Последний год стал промежутком времени анализа, что могут депутаты Мосгордумы, и могут ли они вообще что-то решать. И могу коротко сказать, что Мосгордумы в Столице России нет. Она умерла, её похоронили, и все это было сделано умело и умышленно органами исполнительной власти. Мэрии Мосгордума не нужна, и в этом самый главный негативный итог, который лично для меня как депутата сегодня является результатом деятельности последнего периода. Все делается для того, чтобы было единоличие, единоначалие в лице мэрии Москвы, и никаких других точек зрения никто воспринимать не желает.

В.К.: А горожанам нужна Городская Дума?

А.К.: Все те конфликты, какие сегодня происходят, имеют место в Столице России — и градостроительный, и экологический, и транспортный, они происходят из-за того, что, с одной стороны, нет органа, который участвовал бы в системе сдержек и противовесов, когда решение могло обсуждаться. И второй момент — никто не собирается и не собирался ни с кем ничего обсуждать со стороны мэрии. Все это ведет к тому, что люди перестанут позитивно оценивать даже имеющиеся позитивные сдвиги, просто возникнет негатив. Если раньше весь негатив шел на депутатов, депутаты — это зло, независимо от партии, то сейчас данный негатив перейдет к исполнительной власти. Я не понимаю, каким образом правительство и Москвы, и РФ собирается выходить из этой ситуации. Сейчас совершенно чёткий акцент перенесен на исполнительную власть.

В.К.: В 2016 году нас ожидают выборы в Государственную Думу. Какие силы примут участие в выборах, с каким планом на данные выборы пойдет КПРФ?

А.К.: Сейчас по существующему положению 74 партии имеют право принимать участие в выборах депутатов в Государственную Думу. Тем Не Менее никаких иллюзий питать не требуется, и никто из партий их не питает: в выборах реально будет принимать участие около 15 партий. Данные те партии, какие имеют определенные ресурсы, претендуют хоть на какую-то минимальную узнаваемость на территории России. Конечно, основными игроками по-прежнему будут 4 парламентские партии, какие будут воевать. «Единая Россия» будет вынуждена искать какие-то новые формы своего участия, дополнительную окраску, может быть, в свете непопулярных решений, какие принимает правительство. Тем Не Менее как бы ни желали уйти от «Единой России», они вынуждены будут говорить о том, что поддерживают, в том числе, данные самые непопулярные провальные решения правительства Москвы, России, т.к. возглавляет их Дмитрий Анатольевич Медведев. Участие президента в данном случае, я думаю, безусловно, будет, «чтобы не было войны». Тем Не Менее «Единой России» будет сложно, именно для этого поменяли формат проведения выборов в Госдуму. Если раньше были партийные списки, то сейчас ввели одномандатников. Если вспомнить 90-е годы, то одномандатники — это всегда война административного ресурса, финансового капитала, иногда и бандитского финансового капитала за места в парламенте. Тем Не Менее, я думаю, сегодня бизнес понимает, что место в парламенте — абсолютно не гарантия свободного передвижения по России, иногда можно попасть в тюрьму, лишиться неприкосновенности, поэтому сам бизнес по собственной воле не будет сильно рваться в Госдуму. Тем Не Менее люди, какие проходят в Госдуму под флагами «Единой России», потом голосуют одинаково. Поэтому будут ли проведенные под этими флагами люди сильно отличаться от нынешнего состава, у меня большие сомнения.

Что касается оппозиционного фланга, кто может противостоять «Единой России», пускай меня не обвиняют за субъективизм, тем не менее на сегодняшний день кроме КПРФ никто не может больше противопоставить и организационные структуры, и финансовые для того, чтобы побороться и в одномандатных округах, и по спискам. Борьба, думаю, будет серьезная, никаких принципиальных изменений по честности, по открытости, по гласности на выборах не приходится ожидать, даже несмотря на внесение изменений в Закон об обязательности дебатов кандидатов. Да, будут дебаты в так называемом «подвале» эфирного времени, когда его никто не смотрит, в каком-то скучном формате, чтобы их просто не смотрели.

Для КПРФ стоит задача возглавить протестные настроения, какие есть в обществе. Что касается программы. Выборы — это проходящий промежуток времени. Мы подготовили уже достаточно давно набор тех программных тезисов, с которыми готовы идти в Госдуму, какие совершенствуются с учетом времени. Первое, о чем мы желаем говорить в случае победы — это формирование Правительства народного доверия. Другого выхода мы не видим.

В.К.: А из кого оно должно состоять?

А.К.: Есть достаточно большой перечень предложений по данному списку. Туда могут входить так называемые околопрезидентские советники, Глазьев, представители других политических партий. Т.е. люди, какие не рассматривают административную должность, как «кресло», какие могут, не побоявшись, начать модернизацию налогового законодательства, социального законодательства, заняться вопросами модернизации промышленности, поселкового хозяйства, формирования российской денежной системы без оглядки на Запад. Не исключаю, что и кто-то из действующих членов правительства РФ могут сохранить свои посты. При всей критике достаточно позитивно оценивается деятельность Шойгу. Это правительство должно быть коалиционным, сформированным на основе общей договоренности и постановки общих задач.

Второй момент — это сектор реальной экономики. Невозможно заниматься антисанкциями и воссозданием своих потенциалов без реализации и законотворческой деятельности, без реального вложения денежных средств. Потому что мы сегодня видим, что вместо того, чтобы предоставить людям рабочие места, денежные средства, какие по практике экономики всегда позволяют выводить из кризиса любую сферу производства и экономику в целом, у нас, наоборот, сжимается денежная масса, которая остается в определенных руках, не переходя к потребителю, не реализуется в дальнейшем через налоги и какие-то другие сборы. Поэтому социалка, промышленность, налоговое законодательство — это те самые 10−15%, какие сформулированы в программных тезисах, в документах. Мы готовы их вносить и обсуждать на официальном уровне.

В.К.: Тем Не Менее, похоже, что у властей есть собственный план. Володин недавно заявил на совещании в рамках «Единой России» о том, что эта партия должна идти под либеральными знаменами на выборы. Что в Правительстве России задумали?

А.К.: Я думаю, что ничего не задумали. Кризис, для многих, не допущенных до основных информационных источников, явился проблемой, из которой сейчас требуется выходить. И было бы удивительно, если бы, не проведя ребрендинг «Единой России», они вынуждены были заявить, что Медведева требуется отправлять в отставку. Видимо, у Путина есть понимание: сохранить Медведева в роли председателя правительства. «Единая Россия» автоматически вынуждена поддерживать его непопулярные решения и каким-то образом их объяснять. Хотя, общаясь с коллегами из «Единой России», я просто вижу в их глазах удивление: как они это будут делать. Как они будут пытаться объяснить людям, что сжимание экономики для них благо, и что требуется подождать 2 года и не допустить никакого Майдана. Тем Не Менее именно они данный Майдан и провоцируют сейчас, не информируя, не разъясняя, не давая никаких надежд на перспективу, а просто предлагая подождать. Поэтому у них другого пути нет, и они будут пытаться говорить, если не о поддержке, то, как минимум, о том, что требуется время, у нас тяжёлое международное положение, у нас меры, и не они виноваты в этом. Хотя мы чётко видим, что на все меры можно было реагировать вполне адекватно, имея свои сферы восполнения ресурсов, получаемых из-за границы.

В.К.: Как относитесь к открытию Ельцин-центра? Нам требуется ждать новых шоковых радикальных либеральных реформ?

А.К.: Ельцин-центр для меня вообще является просто необъяснимым. Некий реверанс в сторону того разрушительного курса, который проводил Ельцин в РФ, начиная с участия в активном развале Советского Союза, распродаже имущества, обнищания населения. Геннадий Андреевич Зюганов, которого приглашали на открытие Ельцин-центра, отказался ехать, посчитав это плевком в душу россиян. Я думаю, 99% населения России, узнав об открытии Ельцин-центра, просто плюнули себе под ноги и подумали: чем же занимается правительство? Меня удивляет, что после открытия Ельцин-центра, кто-то ещё пытается говорить о том, что нельзя в стране открывать Центр Сталина.

Если Ельцину открывают Центр, то при всей антисоветской пропаганде, которая имеет место в РФ, власть просто обязана дать возможность открыть Центр изучения истории или времени правления Сталина. Пускай для тех, кому не нравится, он будет неким злом. Тем Не Менее есть большинство людей, какие с большим уважением относятся к истории, к периоду правления Сталина. Пускай они узнают, как это было. Тем Не Менее там не будет хвалебных од, там будет реальная констатация того, что было.

В.К.: Тем Не Менее деньги на такой центр не дадут. А поговаривают, Зюганов не поехал на открытие Ельцин-центра — это такая фронда Путину. Это демонстрация оппозиции?

А.К.: Политика, безусловно, искусство компромиссов. Тем Не Менее компромисс можно достигнуть в неких рабочих моментах. Тем Не Менее нельзя наступать на свои принципы. Я думаю, что Геннадий Андреевич, зная подноготную Ельцина, живя с ним рядом, видя все, не посчитал для себя принципиально возможным почтить память этого человека. Переступать через свои принципы Геннадий Андреевич счел, наверное, недопустимым, я с ним абсолютно согласен. Как было и 4 ноября, когда на фоне экономического кризиса, реально набирающего обороты, было предложено всем представителям партий вместе, взяться за руки, выйти и поддержать то, что происходит в стране. Мы посчитали это в принципе недопустимым — идти вместе и поддерживать ту экономику, которую проводит председатель правительства Дмитрий Медведев. Да, по Крыму мы вышли, посчитали необходимым выйти и вместе поддержать решение, которое было принято и народом Крыма, и нашим федеральным правительством, даже не в лице Медведева, а Путина конкретно. Мы абсолютно не согласны мириться с той социально-экономической ситуацией, которая происходит в стране благодаря Медведеву.

В.К.: Медведева же кто-то назначил, это правительство было позитивно оценено, и они будут руководить страной в следующем году.

А.К.: Медведева назначил Путин, никаких секретов в этом нет. Когда обсуждался доклад Медведева в Госдуме, коммунисты жестко заявили о недоверии курсу правительства и тому бюджету, который вносился. И сейчас, когда говорят, почему вы не требуете и не добились отставки Медведева, то ведь Путин принимал это решение. Мы апеллируем к Путину: это правительство должно быть отправлено в отставку. Тем Не Менее наш президент занял интересную позицию: он находится над схваткой, не касается вопросов социально-экономического развития, а только — вопросов международной политики. Мне кажется, все-таки ответственность должна быть соразмерной и за то, что происходит в стране.

В.К: Переходя к внешней политике, как Россия должна действовать в отношениях с Украиной?

А.К.: Как бы там не нравилось или нравилось, мы все-таки являемся старшим братом Украины, на практике у каждого из нас там живут родственники, и говорить, что мы враждебны с Украиной, никому здравомыслящему не приходит в голову. И сейчас Украина, конечно, пытается загнать ситуацию в тупик вопросами кредитов, дополнительной помощи по оплате за газ, тем не менее, я думаю, наше правительство при всем моем негативном отношении к нему не сможет отказать в помощи Украине, которая иногда идёт в ущерб нашей экономике. Что касается дальнейшего развития событий, пока у власти находится бандитствующая свора, иначе не назвать, которая сейчас занимается по оценкам многих людей, имеющих представление о политике и экономике на Украине, которая занимается сейчас перераспределением собственности, рейдерским захватом собственности, никаких перспектив нет. Когда председателя правительства выносят в непотребном виде с заседания Рады, когда Рада представляет собой просто кулачный клуб, где любые вопросы решаются мордобоем, когда не выполнены ни одни обещания, какие давались на Майдане. А Майдан проходил под социальными лозунгами: «Долой коррупцию!», «Долой власть, которая не занимается интересами жителей Украины», тем не менее сейчас они получили худший вариант того капитала, который мог прийти.

И пока это правительство и данный президент у власти, никаких перспектив нет, хотя и жители Украины, я просто понимаю по своим родственникам, что все надежды их на помощь Запада, Евросоюза не увенчались успехом. И если кризис в России мы оцениваем, как тяжелый, тем не менее есть необходимость работы и исправления ситуации, то на Украине даже перспектив никаких не наблюдается, кроме полнейшего подавления со стороны МВФ, американских военных структур, либо европейских экономических структур, какие проведут все то же самое, что было в России в 96-м году, тем не менее гораздо в более плохих вариантах.

В.К.: В конце декабря Мосгордума приняла изменения в Градкодексе. В чем они состоят, что это за изменения?

А.К.: Это новая попытка, с одной стороны, забрать полномочия у Мосгордумы, передать права мэрии Москвы, чтобы не было никого, кто бы мог повлиять на принятие решений. А градостроительство является, наверное, основополагающим для привлечения инвестиционных средств, хозяйственной деятельности. Все это надо отдать на откуп правительству Москвы. В Столице России нет ни газа, ни нефти, самое ценное, что осталось — это земля. И она продается с молотка, как единственный источник доходов и так называемого развития. В этой связи у правительства возникло несколько проблем. Первое, как я сказал, Мосгордума с возможностью обсуждения инициатив, передали правительству Москвы вопросы контроля за исполнением генерального плана развития Москвы, полномочия на право градостроительного проектирования. Это по сути те технические параметры, какие обеспечивали бы развитие каких-то отдельных районов, кварталов, Новой Москвы — все на откуп правительства Москвы.

Что касается самых важных моментов, какие также не нравились — это публичные слушания. Публичные слушания в Столице России стали проблемой для власти, потому что люди стали приходить, высказывать свою точку зрения, самоорганизовываться. Чтобы этого не было совсем, учли опыт последних публичных слушаний по территориальным схемам генерального плана в Новой Столице России, когда массово вышли тысячи человек и протестовали против того, что будет развиваться жилой сектор, тем не менее не будут развиваться рабочие места. После этого придумали: никаких публичных слушаний по проектам развития территорий не будет, все это будет находиться в другом правовом статусе, вместо этого будут публичные слушания по отдельным локальным объектам. Это вопросы межевания, проектов территорий, градостроительных планов на земельные участки, какие чаще всего касаются очень узкой категории жителей Москвы, кто имеет право принять участие, чтобы локализовать конфликт и не выводить его на более широкую среду.

Таким образом, с одной стороны, правительство решило свои собственные проблемы в части напряжения в обществе и проведения публичных слушаний, и вторая часть — это то, что она раздробила возможные недовольства и протесты этим решениям. Тем Не Менее и самое главное, третья часть, которая была основой всех этих изменений. Напомню, что ежегодно перед Новым годом в Мосгордуму вносится подобный проект. Видимо мотивация такая, что перед Новым годом все заняты другими хлопотами и не заметят этих изменений. Это изменения в Градкодекс в части утверждения, легализации всех градостроительных планов земельных участков, всех проектов планировки территорий, принятых до 1 июля 2016 года в рамках утвержденного к этому времени правила землепользования и застройки. Т.е. все, что было выдано ранее, законно или незаконно, с учетом мнения жителей или без, необходимое им или нет, оно получит статус законного. И что бы мы ни делали, это будет уже реализовано в правилах землепользования и застройки. Больше меня беспокоит, что вся эта легализация пройдёт, будет изменен подход к публичным слушаниям, что в Столице России вы не найдете ни одного района, в котором была бы утверждена схема развития района. Вы найдете утвержденное возведение торгового центра, транспортно-пересадочного узла, какого-то здания. Тем Не Менее в целом утвержденной схемы развития района вы нигде не найдете, это нигде не обсуждается. Потому что в этом нет интереса у властей, т.к. они сами наступят на хвост инвесторам, какие заинтересованы в любом освободившемся земельном участке, а чаще всего это зеленые территории. И именно для этих целей, чтобы иметь возможность вести застройку и занимать любые участки, и принимаются данные поправки. Сейчас мы ставим перед собой задачу дальнейшей самоорганизации в каждом муниципальном образовании депутатов и экспертов для того, чтобы показывать на конкретных примерах пагубность данных решений.

В.К.: С июля в столице вслед за другими российскими регионами введены взносы на капремонт. Расскажите об этом подробно, что это такое?

А.К.: И Вправду, были внесены несколько лет назад поправки в Жилищный кодекс РФ, конкретно в 169 статью, которая предусматривает введение в регионах платы за капитальный ремонт. В Столице России опять-таки правительство не удосужилось принять это в форме закона. 24 декабря 2014 года постановление правительства Москвы утвердило и ставку, и порядок сбора этих платежей за капитальный ремонт. Все бы ничего, и можно было бы даже апеллировать к протесту на Закон о приватизации, по которому ещё в 91-м году обещали каждому нанимателю жилья о передаче в собственность его квартиры. Тогда переход из Советского Союза в РФ сопровождался тем, что люди оказались в своих квартирах, какие они получили право приватизировать, до сих пор это право пролонгировано. Тем Не Менее лично для меня — это спланированная экономическая диверсия против новых собственников, какие в свое время порадовались, что они могут что-то приватизировать и передать своим детям, тем не менее это стало основой, платформой для введения любых квазиналогов, сборов, тарифов. Вот эта плата за капитальный ремонт в логике Закона о приватизации, казалось бы, что собственник должен нести бремя ответственности за свое жильё. Тем Не Менее только все забывают, что в законе есть статья 16, по которой государство обязано выполнить все свои обязательства перед собственниками жилья в многоквартирном доме до возложения на него обязанностей. Такие обязанности государство посчитало возможным не исполнять.

В итоге по состоянию на 2013 год сумма невыполненных обязательств по капитальному ремонту только в Столице России составила 1 триллион рублей. Сегодня, я думаю, цифра оценивается ближе к 2 триллионам рублей, потому что никто не отменял советские нормативы по капремонту. 25 лет — средний срок эксплуатации отдельных инженерных коммуникаций. Лифт более-менее как-то справляется, тем не менее остальные дома 60−70-х годов не видели никогда капитального ремонта. И сейчас предлагают собирать деньги и отремонтировать их в 42−44-м годах.

Что касается деталей. Столица России предпоследний регион, последний Калининград по срокам утверждения этой программы, установила тариф 15 рублей за 1 квадратный метр для капитального ремонта. Платить его должны только собственники. Есть два вида фондов для сбора этих средств — это так называемый региональный оператор, в простонародье общий котел — это деньги со всей Москвы стекающиеся и идущие на выполнение программ по капитальному ремонту. И второй — это спецсчета домов, на какие люди собирают деньги, и, накопив определенную сумму, они выходят на выполнение капитальных ремонтов.

У меня есть два риторических вопроса, какие я задаю власти, и на какие пока не получаю ответа. Возьмем специальные счета. Люди накопили за прошедший промежуток времени примерно 2 миллиона рублей. Тем Не Менее за данный промежуток времени инфляция съела 40%. Если 2 миллиона в июле или августе — это были деньги с одним содержанием, то сейчас у них уже другое содержание. На них никакой капитальный ремонт не проведешь. И абсолютно отсутствует какая-то система индексации и сохранения денежных средств. Даже те депозиты, на какие пошли банки, они не обеспечивают никакой опережающей тенденции по сохранению денежных средств. Таким образом, это следующий МММ в виде сборов нашими властями, какие не справляются с кризисом и вынуждены искать где-то деньги. Мне просто поступают сотни обращений от людей чаще старшего возраста, какие говорят, что вот их дом 60-года поставлен на капитальный ремонт 42-м году, а они не доживут до этого времени, тем не менее должны платить по 15 рублей в месяц. Почему, если правительство так желает собирать деньги, не созданы условия для того, чтобы сначала выполнить ремонт, а потом собирать деньги, люди же не отказываются их платить. Тем Не Менее они должны понимать, за что они заплатят, и когда данный капитальный ремонт будет. А так жить в трущобах с перспективой через 30 лет получить капремонт, я думаю, что многие просто не справятся физически, а другие просто морально не захотят.

Следующий момент, почему те самые обязательства уже почти 2-х триллионные в Столице России не выполнены? Почему правительство находит сейчас возможности в кризис, а Мосгордума на практике на каждом заседании принимает закон о налоговых льготах для ресторанов, для гостиниц, для ещё неизвестных видов бизнеса, тем не менее при этом в самый кризисный промежуток времени вводит данный 15-рублевый квазисбор по капитальному ремонту. И мы сейчас видим, что попытки ввести запрет до 2015 года, а напомню, что фракция КПРФ предлагала ввести в Жилищный кодекс право регионов с учетом экономической ситуации до 2025 года отложить собирание этого налога до выполнения своих обязательств, до выхода из кризисной ситуации. Не захотели, тем не менее мы увидели поддержку этой инициативы уже на местах. И сейчас в Столице России в четырех районах жители реализуют право на законодательную инициативу по мораторию на капремонт до 2025 года. Для этих целей реализуется вполне законная норма, 26 статья 131 закона Об основах организации местного самоуправления в РФ. 3% жителей конкретного района сдают подписи, требуют принять решение муниципального собрания, выйти через Мосгордуму для введения моратория. Я думаю, что данный процесс только набирает свои обороты, и в ближайшей перспективе мы увидим только его разрастание по всей Столице России. Повторюсь, что я не очень представляю себе логику властей, вводящих дополнительные квазисборы с людей, какие и так находятся не в лучшей ситуации.

В.К.: Есть ещё проблема — 300 улиц спальных районов становятся зоной платных парковок. Ваше отношение к этой политике.

А.К.: Я могу сказать больше. Уже озвучены планы правительства Москвы после новогодних праздников ввести дополнительное расширение, которое коснется территории за МКАД. Это территории Новой Москвы и ряда спальных районов, какие пока не попали в те самые почти 300 улиц. Проблема имеет несколько аспектов для своего обсуждения. Когда первоначально озвучивалась тема платной парковки, кстати, напомню, что поправки в законодательство в тот момент были внесены и поддержаны только фракцией «Единая Россия», никакая другая фракция их не поддерживала, когда была введена в принципе возможность взимания платы за размещение транспортных средств на улично-дорожной сети. Тогда руководитель департамента транспорта Москвы Ликсутов заявлял, что платной парковки в Столице России не будет, лишь на территории бульварного кольца будет проведен эксперимент. Сейчас мы видим, что платная парковка уже выходит за МКАД. Все данные заявления сейчас разрушаются.

Что касается самой платной парковки. Для меня является не очевидным тезис о том, что только платная парковка нас может избавить от пробок: последний месяц тому подтверждение. Ввели платную парковку, пробки как были, так и есть. Здесь, наверное, даже в большей степени не очевидным является вопрос, что именно плата за парковку является аргументом для непосещения Москвы, неиспользования ТС.

В.К.: Есть ещё способ ввести платный въезд в Москву.

А.К.: Как один из вариантов. Тем Не Менее когда обсуждался вопрос о платной парковке в рамках бульварного кольца, уже тогда департамент официально заверял, что никто и никогда с учетом точечной застройки, с учетом всех градостроительных решений не проводил инвентаризацию парковочного пространства на территории города. И уже после введения пилотного проекта было подсчитано, сколько парковочных мест можно разместить после. Тем Не Менее все это я говорю для чего? Для меня совершенно не является аргументом, чтобы нормализовать парковку в Столице России, требуется брать за неё плату. Для меня является таким же очевидным фактом, что к похожим результатам приведет обеспечение условий по разлиновке дорожного пространства под парковочные места, где это возможно, и создание системы неотвратимости ответственности, как это сейчас происходит через парконы, через эвакуаторы для тех, кто нарушает данные правила. У человека будет такая же очевидная необходимость либо найти себе место, либо искать вариант парковки, либо не ехать на своей машине.

Но тема с платной парковкой является чем-то священным, что не принято критиковать со стороны исполнительной власти. Более того, абсолютно непонятна система сбора этих средств и направления их на муниципальные или го