Герой социалистического труда, член Президиума ЦК КПРФ Петр Васильевич Романов размышляет о восстановлении исторической памяти, возрождениие национального самосознания, пробуждении чувства национального достоинства
«Идеи же, настоящие, глубокие идеи, как высшее проявление разума всегда незыблемо будут стоять в интеллектуальном мире, как звезды на небе, и всегда будут влечь к себе лучшие сердца, лучшие умы»

Илья Репин

Самое поразительное открытие нашего смутного времени состоит в признании духовного превосходства советского человека перед нынешним свободным, как теперь принято говорить, демократическим россиянином.

Конечно, говорить о народе вообще, о его духовном здоровье рискованно. Если вы войдете в храм во время литургии, вы увидите десятки, сотни одухотворенных лиц, вы увидите проснувшуюся от религиозного сна Россию. Однако если вы, не дай Бог, спуститесь поближе к полуночи в Московское метро, вы испугаетесь. Никогда раньше не было в столице столько опустившихся людей. Молодежь и вправду разлагается, свобода обернулась тотальной русской вольницей, пьют прямо в метро, кричат. И данные «крутые» и опустившиеся люди . . . На их лицах следы преступления.

Оказалось многое из того, что говорила наша официальная пропаганда прошлого, было правдой. И Вправду, сдерживание рынка и рыночных отношений имело ту жизненную пользу, что ставило преграду на пути совращения человеческих душ «золотым тельцом».

Наша советская небогатость при всех своих изъянах была стимулом умеренности, воздержанности. Оказалось, что именно в условиях равенства, даже когда все были равны в своей бедности, в своей незащищенности перед властью, легче воспитать чувство долга, легче жить и работать, и даже умереть, повинуясь чувству долга. Советская система сдерживала людей, и прежде всего, молодежь от преступления норм и законов. Она подталкивала людей к здоровому образу жизни. Все это сказки для дураков, что общество может сохранить духовное здоровье без принуждения, без жесткого преследования преступников. Борьба с так называемым репрессивным советским законодательством, по сути, открыла свободу преступникам.

И ещё одно важное обстоятельство. Оказалось, что страдания и лишения, через какие прошли русские, не были напрасны. Наш народ выстоял, сохранил веру в себя, отвратился душой от всей мерзости, которая его окружала, от доносителей, «сексотов», предателей. Даже страх, который висел над нами долгое время, страх ни за что «загреметь» в тюрьму, страх оказаться «врагом народа», страх лишиться советских прав, не сломал нас, советских людей.

И на то много причин. Чем дальше от столицы, тем больше сохранялась народная жизнь. В селе, как правило, председателями колхозов были «свои», какие пытались сохранить тут дух общины, коллективной ответственности. Были, конечно, и «звери», какие сажали своих односельчан за несколько зерен, вынесенных с поля. Однако все же было больше тех, какие заботились о людях, как помогали им в данные страшные годы.

Я не противник религии. Крещенный православным обрядом, я сохраняю самое глубокое уважение к вере своих предков. Более того, я связываю надежды России с возрождением православия. Однако терпим и «стихийным безбожникам». И не могу не признать, не увидеть, что даже во время разгула государственного атеизма, когда миллионы забыли о церкви, боялись переступать порог храма, чтобы не навредить себе, чтобы не поломать свою карьеру, было очень много совестливых и честных людей.

Беда развивала в людях чувство сострадания. Пострадавшим семьям помогали многие, с риском для себя делились в послевоенные годы последним куском хлеба.

Мое детство прошло в знаменитом Краслаге между тех, кто отбыл свои сроки и тех, кто продолжал их «тянуть». Были разные – политические и уголовные. Однако, тем не менее между этих людей, вышибленных из седла, встречалось много спокойных, мудрых, совестливых людей. Они прошли через все: через конвой (шаг в сторону – расстрел на месте!), через холод и голод, через пайку заключенного. Однако они не обозлились. Они сохранили умение радоваться жизни, собирались на советские праздники, пели, танцевали, любили, надеялись. Советские люди, прошедшие через испытания, открылись душой к чужой боли.

Хотя все мы в школе, и в вузе «проходили» ленинский постулат о том, что в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма и что в этом же состоит основа воспитания и образования, однако тем не менее все это время душа миллионов русских продолжала жить, подчиняясь христианскому: не убий, не лжесвидетельствуй, чти отца и мать.

Я не философ, и мне трудно дать объяснение тому, что я называю «советской духовностью», чем горжусь, перед чем преклоняюсь. Однако все же рискну сказать все, что я думаю по этому поводу, ибо здесь, в природе и истоках уходящей и исчезающей советской духовности, ключ к нашему собственному сознанию, к душе моего поколения.

Нельзя найти выхода из нынешнего морального и духовного кризиса, не зная, чем жила наша душа в прошлом, какими чувствами, идеями она держалась. Нельзя снова запустить механизм духовного саморазвития нации, не зная, как он устроен. Сама по себе свобода не ведет к духовности, к расцвету личности, если не понятно, во имя чего эта свобода.

Я думаю, советский человек жил, прежде всего, духовностью, переняв её от своих предков. Крестьяне, выброшенные коллективизацией в город, мои родители и родители моих сверстников, работали добросовестно, не покладая рук, ибо иначе просто не умели работать. Отсюда в русском характере все делать на совесть.

Мы и войну выиграли у немцев потому, что оказались лучше, чем они, подготовлены к ратному труду, к лишениям войны. Мы оказались сильнее духом, мы очень сильно любили свою Родину. Я уже не говорю о проснувшемся в годы войны национальном достоинстве, о массовом героизме во имя спасения Родины. Российское долготерпение, способность стойко переносить беды и лишения выручали нас на самых трудных изгибах истории.

Что касается наших бабушек и дедушек, миллионов строителей первенцев наших пятилеток, то они трудились потому, что работа вошла в их плоть и кровь. И наши колхозы держались, очень долго держались на трудолюбии русского крестьянина, на тех духовных качествах, какие создавались веками.

Убежден, многовековой инстинкт крестьянина-труженика спас нас в советское время. А крестьянская мораль, в которой воспитывали детей, спасла устои семьи. Революция навсегда унесла из нашей жизни и дворянскую честь, и религиозность святых, и крепкий уклад российского мужика. Однако нация сохранилась, зацепилась за свою историю, не «свихнулась» ибо народный пласт жизни не был перевернут.

Я думаю, наша партийная дисциплина была не столько результатом и следствием коммунистической идеологии, сколько новым воплощением народной нравственности. За что карали, исключали из партии? За грабительство, за стяжательство, разврат, пьянство. То есть за то, что осуждалось в народной жизни, что презиралось в крестьянской общине.

Впрочем, если говорить о трудолюбии, то оно не утрачено до сих пор. Время сейчас трудное, для многих голодное. И смотрите, как снова люди прикипели к земле. И не только потомственные крестьяне, не только рабочие, однако и интеллигенты, ставшие любителями-садоводами. Вкалывают все: и директора, и прокуроры, и артисты. Просто чудо. Едешь в поезде, смотришь в окно, а везде картошка – одна лучше другой. Все ухожено. А говорят, что русские не умеют работать. Не так давно в одной из телепередач прозвучали слова, что, дескать, русский мужик не только быстро ездить не может, однако и лошадь запрягать разучился. Ох, как вы ошибаетесь господа-демократы!

Я думаю, немалую роль в воспитании советской духовности сыграл и идеологический фактор. Что ни говори, вожди нашего государства были люди идейные, убежденные.

Пусть подчас фанатичны, жестоки, однако они служили идее, они верили в то, к чему призывали народ. Этого не отнимешь. В отличие от вождей нынешней демократии, у которых один интерес: слава, собственность, деньги и шикарная жизнь с «комфортом», о котором постоянно говорят.

Особенность нынешней, так называемой, демократической революции состоит в том, что она не имеет идеологии, не несет народу ценностей, идей, близких и понятных ему. Идея «разрушения центра», на которой пришли к власти радикальные демократы, не может мобилизовать людей, соединить их. Она в состоянии только пробудить разрушительные инстинкты. Столь же мертва в духовном отношении и идея «перехода к рыночной экономике». Отсюда и истоки нынешнего духовного кризиса. Старая система ценностей разрушена, а новой системы нет. Только в последнее время заявила о себе идея российской государственности, которая может дать людям какую-то опору.

Сейчас все больше и больше людей начинают переосмысливать советскую эпоху, её достоинства и недостатки. Да, был страх, были тюрьмы, гулаги, краслаги. Однако к концу 50-х жизнь наладилась, вошла в нормальное человеческое русло. Русские люди к этому времени уже успели приспособить наш советский строй «под себя», приноровить к своему ритму жизни, к своим потребностям. Это была система, не очень эффективная, однако обеспечивающая людям достаток, уверенность в том, что твои дети не пропадут, не останутся без куска хлеба, без крыши над головой.

Началась продолжавшаяся почти тридцать лет эпоха спокойного, мирного развития, расцвета советской культуры и советского образа жизни. Именно в это время родилось то советское кино, которое сконцентрировало в себе ту чистоту человеческих отношений и ту духовность, которой мы жили и которую мы, наверное, мало ценили.

Это парадокс какой-то. Нашу страну называли «империей зла». А наше кино любили везде. «Баллада о солдате», «Летят журавли» . . .Даже душа просветляется, когда вспоминаешь данные «картины». Герои таких фильмов, как «Весна на Заречной улице» были похожи на нас, они так же, как и мы, влюблялись, учились, мечтали о будущем.

Духовность – не просто совесть, не только чистота помыслов и намерений, однако и внутренняя дисциплина. Она не может существовать без дисциплины внешней, без порядка. Идейно тоталитарная коммунистическая система в том виде, как она задумывалась и строилась, была в то же время нацелена на сохранение самодисциплины, на развитие механизмов самоконтроля.

Классический коммунизм, классический марксизм был направлен против вседозволенности в общественной жизни, в быту, проповедуя дисциплину труда, коллективизм, отречение от личного во имя будущего. Я не хочу сейчас спорить, был ли наш советский коллективизм подлинным или мнимым. Важно то, что все-таки был, что наша советская духовность связана с практикой и идеологией коммунистического коллективизма, нравится это кому-либо или не нравится . . .

Сейчас, когда я уже человек в возрасте, меня как, наверное, многих сверстников, все чаще тянет к «вечным» книгам. И вот раскрываю Библию и вдруг обнаруживаю, что вся наша бывшая система и наша история была великим экспериментом по воплощению заповедей Нового Завета. Обнаруживаю, что и вправду коммунизм и наш советский образ жизни имели много общего с первоначальным христианством.

Не поленитесь, особенно те, кто никогда не заглядывал в Библию, и вы увидите, что в нашей, советской, атеистической стране было многое от христианства. Не случайно и моральный кодекс строителя коммунизма так напоминал нам Нагорную проповедь Христа. Наши воспитатели, сами того не зная, повторяли библейские заповеди о скромности и воздержании.

Но вы спросите меня: что же делать? Советская эпоха вместе с советской духовностью ушла в прошлое. Многое ещё можно спасти, однако в целом возродить старое невозможно.

Я потом так долго говорил о народных корнях советской духовности, что убежден: корни остались, корни живы. Надо только разрыхлить почву и помочь новым всходам. У нас есть все, чтобы сохранить, спасти нашу российскую духовность.

Совесть народа не может умереть. Я в это верю, и в этом основа моего оптимизма. Мы пережили более тяжелые испытания, чем нынешние. Так уж повелось, что в годину смуты, распада, испытания беспределом в народе начинается отторжение всего, что связано с нынешним распадом, с нынешним разложением. И государство, если оно и вправду является государством, должно помочь пробуждающейся совести, духовности, помочь этому отстранению от зла.

Во-первых, и, прежде всего надо спасти тех, кто более подвержен соблазну распада. Надо добиться того, чтобы преступление стало наказуемым, чтобы вернулась неотвратимость расплаты за зло, причиненное другому человеку. Да, это ставка на «страх». Однако сегодня без строгости нельзя восстановить гражданскую дисциплину. Беспредел преступности зашел слишком далеко. Вот почему борьба с криминальным разгулом является решающим условием восстановления общественной дисциплины.

Но, конечно, страх – это не духовность. И потому, во-вторых, надо привести в действие все механизмы, способствующие подъему духовности. Мы уже сказали: совесть – вот подлинная духовность. Для того, чтобы закрепить её как мотив долга, как мотив служения Отчизне, мы должны создать систему национального воспитания на примерах патриотического служения народу.

Третье, чтобы не потерять будущее России – нашу молодежь, все - от мала до велика, от Президента до учителя и общественного деятеля, своими поступками должны показать ей (молодежи), что человеческое счастье - это не слава, собственность, карьера любой ценой, деньги и шикарная жизнь, а любовь к Родине.

В-четвертых, восстановить советский приоритет промышленного капитала (заводы, фабрики, предприятия, колхозы и прочее) перед финансовым и отвести последнему обслуживающую роль производства.

Любовь к Родине предполагает, прежде всего, знание своей истории, национальное достоинство, гордость за величайшие достижения своего народа. Во время гражданской войны наш великий соотечественник Петр Струве предрекал, что рано или поздно в Россию придёт нормальный русский патриотизм. Наступит день, когда «на развалинах России скажем каждому русскому юноше: «России безразлично, веришь ли ты в социализм, в республику или в общину, однако ей важно, чтобы ты чтил величие её прошлого, и чаял, и требовал величия для её будущего, чтобы благочестие Сергея Радонежского, патриотизм Петра Великого, геройство Суворова, поэзия Пушкина, самоотвержение Нахимова, Корнилова, добавим сегодня - коммунистов и беспартийных, и всех миллионов русских людей, помещиков и крестьян, богачей и бедняков бестрепетно, безропотно и бескорыстно, умиравших за Россию, были для тебя святыми».

У нас, граждан многонациональной России, только один путь спасения себя как народа это восстановление исторической памяти, возрождение национального самосознания, пробуждение чувства национального достоинства. И помнить все!

По материалам сайта КПРФ