Заслуженный деятель искусств РФ актёр, прозаик, драматург, театральный режиссёр Николай Владимирович Коляда родился в 1957 году. Окончил Свердловское театральное училище и Московский литературный институт. Автор более 90 пьес, более сорока из которых поставлены в театрах России и зарубежья. Преподаёт в Екатеринбургском театральном институте на отделении «Драматургия». Минувшим летом Николай Коляда был членом жюри Международного фестиваля «Театр. Чехов. Ялта», второй раз возглавлял жюри конкурса «Драматургия» Международного симпозиума «Волошинский сентябрь» в Коктебеле, проводил мастер-классы и творческие встречи.
- Николай Владимирович, вы давно и прочно вошли в российскую и мировую театральную жизнь, пьесы ваши широко идут в столице, а сами продолжаете оставаться в провинции. Почему? - Потому что мне уютно в моём крохотном «Коляда-мире», который я создал в Екатеринбурге, где живу с 15 лет — со времени поступления в театральное училище. Здесь работал актёром театра, литсотрудником в газете, здесь стал режиссёром, достиг успехов в творчестве. - Вам важны слава, успех? - Как каждому нормальному человеку. Однако гораздо важнее, чем мои собственные достижения, успехи моих учеников. А они есть. Из 12 молодых, до 25 лет, российских драматургов в номинанты Всероссийской национальной премии «Дебют» вошли 5 моих учеников. Узнал об этом, и был абсолютно счастлив. - Вы привезли в Крым семь томов своих произведений. В них вместилось всё, что написали? - Всего будет 12 томов. Подвожу к 58-летию некий итог.
В первом томе рассказы, какие я писал ещё студентом Литинститута, посылал их в «Новый мир», «Октябрь», «Знамя» и отовсюду возвращали с резюме: «Это обочина жизни, нам этого не надо». Писал про людей простых. Как мне сказали, — про маргиналов, а я даже не знал такого слова, пока в словарь не заглянул. Много лет рассказы данные лежали отпечатанными на машинке, никем не прочитанные, пока мои студенты по доброй воле их не набрали на компьютере. И тогда я решил, что пора им увидеть свет. Рассказы и повести во втором томе и пьесы в третьем также нигде не публиковались.
В четвёртый вошли пьесы достаточно известные, многие из них шли и идут в театрах не только России, однако и Германии, Австралии, и в Крыму, кстати, также.
В «Шерочка с машерочкой» играла замечательная Римма Маркова. Спектакль по пьесе «Половики и валенки» увидели на всех континентах. «Мурлин Мурло» много лет идёт в «Современнике», её поставили на разных языках мира и до сих пор ставят. Виктюк поставил пьесу «Рогатка» в Америке и в Столице России, потом «Полонез Огинского». «Канотье» шла в театре Моссовета. «Сказка о мёртвой царевне» — в театре Маяковского поставлена Сергеем Арцыбашевым, и в ней свои первые роли сыграли ещё студентами Анна Ардова и Даниил Спиваковский. Это малая толика, всего не перечислить. - Спектакль по пьесе «Мы едем, едем, едем…» я видела в «Современнике» с Волчек, Ахеджаковой, Яковлевой, Петровой, Леонтьевым… Билет с трудом достала — аншлаги. А в прессе последними словами ругали… - Это да. Сколько лет шёл спектакль, столько во всех газетах меня клеймили последними словами. Да и не только его. На «Уйди-уйди», который я поставил в «Современнике» с Валентином Гафтом и Ниной Дорошиной, рецензии были — одна хлеще другой. После премьеры спектакля Фокина по пьесе «Старосветские любовники» с Богданом Ступкой и с Лией Ахеджаковой, который потом шесть лет «на ура» шёл, одна критикесса написала: «Гореть ему в аду, этому Коляде!». Я так и не понял — за что гореть? Безвинная пьеса. Правильно Галина Волчек говорит: «Театр — для зрителя. Только он вправе судить, и больше никто». - Расскажите, когда и как родился ваш «Коляда-театр». - Театр начинался пятнадцать лет назад на голом месте. Собрались пятнадцать человек, нашли подвал, электричество провели, притащили стулья, столы и начали работать. Потом там захотели сделать ресторан, нас целый год грубо прессовали. Мы даже бастовали на улице. И получили другое помещение — деревянный дом в 200 кв. метров. Опять же своими руками там всё сделали и 8 лет прожили в этом доме. Два года назад нам передали отремонтированный старый кинотеатр. Теперь у нас 1200 квадратных метров. Работаем в двух залах. Конкуренция в Екатеринбурге большая, поэтому играем в месяц 50-60 спектаклей. И всё время придумываем новое, чтобы привлечь публику. - А бывают неполные залы? - Бог миловал — всегда битком. Однако зал у нас небольшой: всего 126 мест. Билеты для провинциального театра достаточно дорогие — от 700 рублей в первом ряду. Детские — 300 р. 100 человек работает, всем надо платить зарплату, всех надо любить, всем давать роли. Пока справляемся. Когда говорят, что театр не может зарабатывать деньги и без поддержки государства не проживёт — не верьте. Просто люди плохо работают и не могут завлечь публику. - Режиссёров со стороны приглашаете? - Нет. Только сам ставлю и двум артистам доверяю — Саше Сысоеву и Саше Вахову. - От игры кого из своих артистов приходите в восторг? - У меня работает абсолютно гениальный Олег Ягодин, заслуженный артист России. Кого бы он ни играл — Бориса Годунова, Гамлета, Хлестакова, Арбенина в «Маскараде», «Германа» в «Пиковой даме» — весь зал садится на кончики стульев и смотрит не отрываясь. Я сам начинаю рыдать… Олег снялся в фильме Андрея Михалкова-Кончаловского «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», у Андрея Прошкина в «Орлеане», у Алексея Федорченко в «Ангелах революции». Слава Богу, что он понимает — кино хорошо, однако работать надо прежде всего в театре. Потому что театр — это дом. - Чужие пьесы ставите? - Только классические или своих учеников — чтобы не платить авторские, себе, кстати, также не беру. На всём экономлю. - У вас так много дел, а ещё и фестиваль придумали. Зачем? - Чтобы привлечь публику. Десять лет уже нашему «Коляда-Plays». Это фестиваль спектаклей по пьесам моих учеников — уральских драматургов. Их ведь по всему миру ставят. И привозят на наш фестиваль. Я очень радуюсь успехам учеников своих. Мы с ними знаем жизнь, про которую пишем. А это — главное. Я люблю пьесы про людей, какие живут в «хрущёвке» на пятом этаже, где потолок протекает. Они там сидят на кухне с тараканами, разговаривают, а потом вдруг потолок открывается, и луна светит, небо звёздное, и всё вокруг становится таким большим и прекрасным…
