— Еще Конфуций говорил: не дай вам Бог жить в эпоху перемен. Любые реформы, изменения всегда проходят сложно, а тут перед нами встала такая глобальная задача, как переход из одного законодательного поля в другое, — с таких философских ноток и с улыбки начался разговор председателя Комитета Государственного Совета Крыма по имущественным и земельным отношениям Евгении Добрыни с коллективом редакции «КИ». Сейчас, спустя три года после знаменательных событий «Крымской весны» и вхождения полуострова в состав Российской Федерации, можно и пофилософствовать. А тогда у представителей власти республики, и земельщиков том числе, была главная цель: в сжатые сроки переходного периода изменить законодательство, да так, чтобы никто не пострадал.

— Такие задачи ставил перед собой и наш комитет, — вспоминает Е. Добрыня, — и мы постарались сделать все, чтобы никто ничего не потерял. Я уверена, крымский опыт войдет в историю. Вы помните, как мы за три месяца перешли на другую валюту, поменяли документы, паспорта? Уникальнейший случай, и я уверена, наши потомки будут изучать эту ситуацию.

Чтобы имущественные права граждан были защищены, подготовлен и принят отдельный закон, в котором мы учли все особенности переходного момента, взяли реалии, сложившиеся в украинскую действительность, и перенесли в новое время. Мы ничего не потеряли; скажу больше, на мой взгляд, мы приобрели. И сейчас наш комитет пытается урегулировать вопросы, которые десятилетиями не решались, более того, насколько я знаю, в украинский период никто даже не подступался к ним.

— Речь о «дачной амнистии»?

— «Дачная амнистия» в российском законодательстве введена еще до вхождения Крыма — там речь идет, в частности, об упрощенной регистрации садовых домиков, гаражей, построенных на дачных участках. Наш закон — это, можно сказать, «амнистия амнистии», поскольку мы попытались урегулировать все возможные вариации и проблемы, возникающие при переходе из украинской действительности в российскую, а также накопившиеся начиная с советских времен. Не стоит прятать голову в песок, эти проблемы у людей есть. Мы должны найти и прописать необходимые механизмы, позволяющие легализовать и привести документы в порядок.

— Какова, на ваш взгляд, самая типичная, распространенная болевая точка?

— Таких несколько. Принятию этого закона предшествовала большая кропотливая работа: нужно было собрать документы, проанализировать и определить системные случаи. Например, первая часть закона касается перехода в российское правовое поле. До марта 2015 года все юридические лица — садоводческие товарищества в том числе — должны были пройти процедуру перерегистрации, которая обеспечивала бы правопреемство. Многие, порядка семидесяти процентов, этого не сделали, и в результате это правопреемство потеряли. Мы изучили все варианты решения проблемы, исходя из возможностей действующего законодательства, и поняли, что даже в судах надежды на положительный исход для дачников мало. И убедили Мин­экономразвития России в необходимости принятия отдельного закона.

Второй его блок касается вопросов, тянущихся с советского периода. Допустим, какое-то предприятие в году так 1982-м выделило участок под садоводство и огородничество для своих работников. Со временем предприятие перестало существовать, а члены товарищества несколько раз поменялись (участки продавались, причем, как правило, без должного оформления сделок). Теперь, когда начинаешь разбираться, оказывается, что единственным документом у гражданина является членская книжка, а у товарищества — то самое начальное решение предприятия. Это не его вина, но факт. Теперь благодаря новому закону документы могут быть приняты к рассмотрению.

Бывают случаи, когда у товарищества есть госакт, выданный на 3 га земли, но по прошествии десятилетий у него на деле оказывается не 3, а 4 га. Люди не получали при этом никаких документов, им просто указывали территорию «от сих до сих». По сути, это самозахват, но мы понимаем, что так фактически сложилось, и теперь не можем оставить людей без помощи. Закон урегулирует и эту ситуацию, но предварительно была проведена всеобщая инвентаризация земли садовых товариществ. По распоряжению Главы Крыма Сергея Аксенова все муниципалитеты такую инвентаризацию провели. Теперь известны площадь, занимаемая садовыми товариществами, и их количество. Дело в том, что, прописав легализацию самозахватов, мы могли предположить, что найдутся товарищи, которые постараются быстренько этим воспользоваться. В конце концов, мы с вами могли бы проснуться, а у нас весь Крым — садовое товарищество. Инвентаризацией мы связали руки недобросовестным пользователям, придали официальный статус участкам земли.

— Еще один остро стоящий вопрос — общежития. По российскому законодательству приватизировать свою комнату в общежитии человек не может, для этого нужно сначала перевести здание в жилой фонд. Что делают для этого муниципальные власти?

— Общежития не входят в компетенцию нашего комитета, он только согласовывает передачу имущества в муниципальную собственность. Но, безусловно, у нас есть «субботники», мы не можем отмахнуться от этой проблемы, тем более что я являюсь куратором Симферополя, и граждане с этим вопросом обращаются. Еженедельно встречаемся с представителями администрации, проводим совещания, следим за ситуацией. Сегодня городу переданы 43 общежития, но, к большому сожалению, администрация не знает, с какой стороны к ним подступиться. Там колоссальный клубок проблем. Нужно провести инвентаризацию, чтобы понять, какие из общежитий соответствуют критериям, позволяющим придать им статус жилого дома, а какие нет. Для этого необходимо все «пройти ногами», и тут я хочу обратиться к гражданам: вы, пожалуйста, способствуйте решению этого вопроса. Потому что многие просто не допускают представителей администрации в свои комнаты — в большинстве случаев там давно сделаны незаконные перепланировки. Без обследования даже невозможно сказать, насколько они опасны — может, где-то была снесена несущая стена. Легализуя ситуацию, власть берет на себя ответственность, и если что-то обвалится, то тот, кто подписал бумагу, будет нести ответственность. Так что инвентаризация при содействии граждан и политической воле администраций необходима. Затем должны последовать работа кадастровых инженеров, составление и регистрация технических планов. Это глобальнейший клубок проблем. Нужно зарегистрировать право муниципальной собственности, вычленить право частной собственности — тех, кто ранее приватизировал жилье, и уже после этого понять, в каких случаях возможно придать дому статус жилого. Потребуется мощная информационная поддержка, чтобы гражданам разъяснить, для чего все это нужно. Экспертиза, возможно, по необходимости, перепланировка, чтобы вернуть все в изначальное состояние в соответствии с планом БТИ, а уже в дальнейшем граждане займутся регистрацией собственного жилья.

Путь не то что долгий — он очень запутанный. В ряде случаев клубок образовался настолько плотный, что я на совещаниях иногда себя чувствую Шерлоком Холмсом. Человека не заставишь сделать перепланировку, а если мы будем отправлять граждан по самому правильному пути — в суды, то не решим эти проблемы еще лет пятьдесят. Так давайте искать варианты, которые ведут к нужному результату.

Я связалась с Сергеем Аксеновым, рассказала, что дорожная карта, которую передали всем муниципалитетам, по сути, сейчас к исполнению невозможна. Мое предложение — нужно создавать укрупненную рабочую группу, состоящую из представителей республиканских министерств, ГАСКа, БТИ, администрации, и совместно вырабатывать единое решение в масштабах всей республики. Все должны включиться в этот процесс, мы смотрим в одну сторону и понимаем, к чему должны прийти.

— Евгения Александровна, как удалось так четко организовать работу вашего комитета — за счет предварительной проработки вопросов? У вас на заседаниях — ни споров, ни трений…

— Мы отрабатываем каждый поступивший вопрос скрупулезно и ответственно, заранее, перед принятием решения моделируем всевозможные последствия. Я как председатель имею свое мнение, но между членами комитета не происходит прений, наверное, потому, что мы делаем то, что необходимо республике, крымчанам. Спорить можно по неоднозначным вопросам, а если ведем речь, например, о «дачной амнистии» — ну кто будет против? Запрашиваем максимальное количество материалов от муниципалитетов, контролируем, все ли соответствует действительности, проводим ряд совещаний, пока нам точно не разъяснят, что и почему, в чем мотивация и жизненная необходимость решения.

— К приемам граждан вы тоже специально готовитесь?

— Никогда не знаю, с какими вопросами приходят граждане, знакомлюсь с проблемой только при живом общении. У меня изначальная договоренность с Министерством имущественных и земельных отношений, Комитетом по государственной регистрации и кадастру, моими помощниками — присутствовать на приемах, чтобы, где возможно, быстро дать консультацию.

А таких обращений, как правило, 70 процентов. В сложных случаях тут же прошу: возьмите человека за руку, проведите, помогите, о результатах доложите. Вникаем в ситуацию и берем ее под контроль. Специально ни к чему не готовлюсь, всегда есть что ответить.

Вообще я смотрю на приемы граждан как на срез проблем, в целом существующих в нашей сфере. Но хочу подчеркнуть: если в 2014-м, 2015 годах мы сталкивались с отсутствием способов решения вопросов, потому что они требовали законодательного урегулирования, то за последнее время я не выявила таких системных случаев, и это радует. Есть частные вопросы, требующие проработки и помощи, но они точечные — законодательная система заработала.

— То есть частные случаи не мешают решать глобальные проблемы?

— Напротив, как правило, люди доносят информацию о глобальных проблемах, но и частные случаи решать интересно. Испытываешь большое удовлетворение, чувствуешь, что ты не зря тут находишься, видишь результат своей работы. У меня был случай, когда на прием буквально ворвалась женщина: «Я без очереди! Я просто сказать спасибо!». Это очень заряжает и стимулирует. Ведь государство — это мы, каждый в отдельности и все вместе взятые, и решать вопросы граждан — основная функция депутата.

— Насколько вы загружены? Удается ли отдохнуть от дел?

— Знаете, у нас, как в плавании, когда учат держаться на воде: бросили и плыви! Вот в 2014—2015 годах был такой график, что, случалось, засыпала за столом. Суббота, воскресенье — рабочие. Но то, что нас не убивает, — делает сильнее, и сейчас все стало спокойнее, система более или менее выстроилась. Работу на дом принципиально не беру, нахожусь на работе столько, сколько необходимо, но дома физически не могу закрыться от всех и заниматься документами.

— А почитать что-то, кроме документов, телевизор посмотреть?

— К телевидению равнодушна, а читать люблю, потому очень страдала, когда не хватало времени. Ловила себя на том, что берешь перед сном книжечку, читаешь, а думаешь о другом… Сейчас читаю Акунина «Жизнь замечательных людей» — это беллетристика, достаточно интересно, но мне Акунин больше нравится ранний.

— Как чувствует себя женщина-председатель среди депутатов-мужчин? И вообще какую характеристику вы бы дали мужской части нашего Государственного Совета?

— Не испытываю никаких сложностей как председатель комитета в связи с тем, что я женщина, и никогда не использую женских хитростей для решения каких-то своих вопросов. Какого-либо предвзятого отношения или дискриминации тоже не испытываю — мы товарищи, коллеги. Ну а что касается мужчин Госсовета… На мой взгляд, сюда избирают лучших представителей нашего общества, а значит, это и срез лучших мужчин Республики Крым!

— У вас отлажена работа с правительственными структурами?

— Конечно, я уже упоминала, Комитет по госрегистрации и кадастру, Министерство имущественных и земельных отношений, соответствующие предприятия, которые к их вертикали относятся, — наши постоянные партнеры. Но я хочу подчеркнуть: любое министерство и ведомство, куда мы обращаемся для проработки тех или иных вопросов, очень оперативно реа­гирует, отзывается на приглашения, участвует в совещаниях. Таким образом вырабатывается единая позиция, у нас нет столкновения интересов. Площадка нашего комитета порой используется даже для решения проблем, лишь отдаленно касающихся сферы нашей ответственности. Это, я считаю, правильно организованная работа, потому что она является гарантией принятия нужного и правильного решения.

— Как полагаете, насколько важна для Крыма инициатива Госдумы о бессрочной бесплатной приватизации жилья?

— Я тоже прочитала, что уже в двух чтениях принят закон о возможности бессрочной приватизации. На мой взгляд, это правильное решение, отражающее сложившуюся действительность. Граждане не успевают все оформить, и такой подход нужен ради спокойствия, чтобы не создавалось излишней социальной напряженности.

— Вы как-то следите за судьбой объектов санаторно-курортного комплекса после передачи их имущества? Эффективны ли эти действия?

— За последние несколько лет национализированные объекты и те, что были в собственности республики, изначально закрепленные за одним предприятием, поменяли собственников. Часть перешла федеральным структурам, те, что требуют больших вложений, закреплены за ГАУ «Распорядительная дирекция» для привлечения инвестора или продажи. Есть объекты у Минздрава, Минобразования, Госсовета и Совета министров, небольшое количество передано в муниципальную собственность. Те здравницы, которые Крым готов развивать самостоятельно, остались в «Солнечной Таврике», и хочу сказать, что это предприятие работает достаточно успешно. Нужно было приложить немало усилий даже просто на приведение в соответствие документов — с этой задачей справились, и уже пошли серьезные поступления в бюджет. Крыму еще нужно время на наведение порядка в вопросе оформления имущественных и земельных отношений. Пройдет несколько лет, воплотятся в жизнь инвестиционные проекты, которые только зашли в Крым, придут другие — те, кому мы интересны, но кто в связи с санкциями пока ходит вокруг да около и «облизывается». И тогда мы будем выглядеть совсем по-другому — еще более привлекательно.

Газета «Крымские известия»
от 07.03.2017
 
По материалам Государственного Совета Республики Крым