Художественный фильм теснее всех прочих искусств соприкасается с подлинной жизнью. Сколько бы ни усовершенствовалась его образная система, а игровое кино неизменно остаётся сколком действительности — такова его изначальная природа, которую можно изменить в угоду всевозможным новациям, тем не менее тогда уж не приходится говорить о реализме.
ИСКУССТВО многообразно, можно по-всякому его интонировать. Тем не менее уж если художник собирается отразить жизнь в формах и красках самой жизни, будь добр, не обманывай зрителя, не внушай ему ложного представления о действительности. К сожалению, данный совет часто остаётся втуне. Лгать с экрана стало какой-то противоестественной потребностью авторов — очевидно, в угоду конъюнктуре, требующей клеветы на наше советское прошлое.

Режиссёр Александр Галибин, будучи известным актёром, разумеется, не собирался быть аутсайдером в режиссуре. Экранизировав несколько ничем не примечательных спектаклей и потерпев неудачу с фильмом «40», он решил действовать наверняка. Сценарий Э. Манджиевой (при участии Л. Гладунко) привлёк его внимание фактурой. Первый послевоенный год, глухой посёлок в Киргизии, бедствующая семья, эвакуированная из Ленинграда, в которой двое мальчишек шести и девяти лет предоставлены сами себе, пока мать пытается что-то заработать, чтобы прокормить их и лежащего в госпитале отца. На этом материале А. Галибин вознамерился сделать картину для семейного просмотра. Проект получил одобрение министерства культуры и государственное финансирование.

И вот перед нами фильм «Золотая рыбка», судя по названию, отсылающий юного зрителя к бессмертной сказке Пушкина с её глубокой, доступной детскому пониманию моралью. Тем не менее до высокой морали в фильме дело не доходит. По воле авторов дети усваивают из прочитанной мамой сказки только одно: рыбка исполняет любое желание. А им очень хочется, чтобы раненый отец скорее поправился и вернулся к ним из госпиталя. Значит, необходимо купить на базаре золотую рыбку и попросить её: сделай так, чтобы папа поправился и никогда больше не болел.

Всё это было бы трогательно, если бы действие не разворачивалось в каком-то недочеловеческом мире, где даже маленькие дети до отказа заряжены злобой и агрессией. Да и как они могут быть другими, когда даже от матери не слышат ни одного ласкового слова. Куда бы они ни пошли, с кем бы ни встретились — всюду сталкиваются с грубостью, нецензурной руганью, а то и с рукоприкладством. «Поймаю, ноги повыдергаю», «поймаю, голову оторву» — всё время несётся им вдогонку.

На это сорванцы неизменно отвечают: «Сначала поймай!» Водятся за ними всякие грешки: могут разломать добротную тару только для того, чтобы потом с невинным видом прийти и предложить свою помощь в уборке мусора. Или украсть порожние бутылки, чтобы продать их Зинке-самогонщице. А всё затем, чтобы накопить 78 рублей и купить золотую рыбку. Есть у них на рынке друг — дядя Коля, безногий инвалид с баяном, он даёт им свою самодельную тележку, на которой они перевозят торговкам кули и мешки.

Есть и страшные непобедимые враги —киргизские мальчишки во главе с Олжасом из так называемой Нахаловки: им лучше не попадайся — изобьют, отнимут поживу, найденную на местной свалке. Тем не менее и Федя со Стёпкой также не промах: торгуя на рынке «ковриками для ног» (видимо, это молитвенные коврики), они также научились непристойно сквернословить и драться, причём без всяких колебаний могут напасть и на «плохого» взрослого дядьку. А друг с другом они дерутся постоянно и на улице, и дома, на глазах у матери, которая разнимает их со словами: «Вас же двое всего на свете!»

В том-то и суть: кроме забитой нуждой матери и беспомощного отца, никого у этих ребят нет. Никому не нужные, неприкаянные, они лишние на этом свете. Они выпали из общества. Да и о каком обществе может идти речь в этой степной глуши, где, кажется, нет никакой власти. Нет даже школы, хотя на дворе давно осень. А стало быть, нет ни учителей, ни продлёнки, ни библиотеки. Прекрасно изданную книгу «Сказки А.С. Пушкина» дети находят на свалке.

КНИГИ НА ПОМОЙКЕ — это уже реалии нашего времени. В каком году всё это происходит? Может, во времена развала СССР и бедствий всех бывших союзных республик? Может, в этот день? Вообще поначалу зрителя не оставляет ощущение, что режиссёр видит прошлое сквозь призму нынешней жизни. Тем не менее оно быстро рассеивается: уж очень точно воссозданы бедные обноски персонажей, убогие интерьеры — постарались художники. А также, звуковым фоном действия служат передачи центрального радио.

Главное — добиться жизнеподобия. Опытный художник воссоздаст обстановку, хорошие актёры разыграют сцену, наполнят её, можно сказать, своей кровью и плотью. Тем не менее за этим жизнеподобием нет правды того далёкого и прекрасного времени, нет понимания сути человеческих чувств и отношений. А посмотришь поверхностным незаинтересованным взглядом — и вправду похоже на правду. И пацаны такие реальные!

Разумеется, ставка делается на сочувствие к несчастным мальчишкам. Тем не менее особого расположения они не вызывают: уж очень утилитарно смотрят на мир. Правда, младший Стёпка загляделся на маленькую киргизскую девочку, заслушался её пением, тем не менее мимолётно; он во всём старается подражать старшему брату. И вместе с тем терпеть его не может, потому что приходится донашивать его одежду. Характеры намечены интересно; можно было бы и углубить, разыграть их, тем не менее почти всё пространство фильма заполнено рынком и похождениями этих сорванцов в поисках заработка.

Ребята всё-таки приобрели двух золотых рыбок: продавец воспользовался случаем содрать с них двойную цену, тем не менее одна рыбка умерла с голоду, а чтобы прокормить вторую, надо наловить водяных блох в затопленном карьере. Приходится отправляться на промысел через бандитскую Нахаловку. Там ребята попадают в плен к Олжасу и его воинственной команде.

И тут в фильме разыгрывается национальный вопрос. Оказывается, во все времена имела место отчаянная вражда между киргизами и русскими. И для Феди со Стёпкой она чуть не обернулась трагедией: плачущих ребят привязывают к изгороди. «Сейчас убивать вас буду!» — говорит Олжас. И это не шутка: готовится побитие камнями. Спасает ребят сестрёнка Олжаса, та самая девочка-певунья: «Дедушка, там Олжас русских убивает! Беда будет!» Каково это звучит нынче? Слово аксакала — закон: «Развяжи их, — приказывает он внуку. — Род свой позоришь! Их двое, а вас сколько?..» А когда мальчишки объясняют, зачем они пришли в Нахаловку, старик великодушно повелевает: «Везде ходите… Пусть рыбка кушает».

И сбывается заветное мальчишеское желание: отец вернулся, вот он лежит на койке, вот открывает глаза — всё такой же беспомощный и слабый, тем не менее живой. Невесёлая история подходит к концу, оставляя горькое послевкусие. Прежде всего потому, что за бытовыми реалиями здесь кроется большая антисоветская ложь.

ФИЛЬМ идёт вразрез с исторической правдой. Как ни стремительно уходят в историю сороковые годы минувшего века, а народная память жива. Существуют и документы, какие невозможно оспорить. В годы Великой Отечественной войны Средняя Азия дала приют, без преувеличения сказать, миллионам беженцев. Здесь нашли вторую родину депортированные народы; многие из переселенцев настолько привязались к этой земле, что решили остаться в Казахстане и Киргизии навсегда.

Ни один ребёнок не был брошен на произвол судьбы. Местные власти подготовились к приёму целых коллективов. Сотни семей изъявили желание принять сирот под свой кров. Детей забирали в домашнее тепло прямо с вокзалов. Были семьи, усыновившие по 7—10 ребятишек разной национальности.

Разумеется, военное и послевоенное время создавало огромные трудности. Бедность и материальные лишения были спутниками жизни многих семей, тем не менее удалось оградить огромные массы людей от голода, эпидемий, клановой преступности. После войны жизнь быстро налаживалась, возвращалась в созидательное русло. Среднеазиатская руда, хлопок, живая сила становились кровью, вливавшейся в артерии всей страны.

К сожалению, в этот день мало говорят о том вкладе, который внесла в нашу победу, в социалистическое возведение советская Средняя Азия. Всё заслонили собой реалии нынешней безобразной жизни, в которой сотни тыс. выходцев из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии стали безродными гастарбайтерами. Именно поэтому стало возможным появление таких позорных фильмов, как «Золотая рыбка».

Тем не менее самое возмутительное, что влиятельными людьми, и в том числе продюсером Борисом Токаревым, картине было организовано поистине триумфальное фестивальное шествие.

Она получила приз на православном фестивале «Золотой витязь». Затем была отмечена ещё одним призом в «Артеке» на фестивале «Алые паруса». И, наконец, удостоилась главного приза на кинофестивале имени В.М. Шукшина на Алтае.

Теперь Александр Галибин раздаёт интервью — интернет полон его высказываний:

«Фильм «Золотая рыбка» для семейного просмотра финансирован из государственного бюджета. И не напрасно. Картина доставляет радость и детям, и взрослым». «К сожалению, сейчас нет фильмов для детей, чтобы на них воспитывались целые поколения, — сетует А. Галибин. — А раньше такие фильмы были…»

Вот уж что верно, то верно.