Крымский мост, который, как считалось, не может быть построен в принципе, начинает играть все более важную роль в формировании нового экономического пространства в Крыму и вокруг него. Это в том числе выражается в высокой степени востребованности логистического коридора, хотя пока ещё преимущественно для частных нужд граждан, что тем не менее формирует новое состояние региона и новые общественные ощущения. Открытие первой очереди моста имеет и значительное политическое значение, демонстративно подводя черту под самой возможностью дискуссии о принадлежности Крыма и перспективах пересмотра решения весны 2014 года о воссоединении. Любое возобновление в России этой дискуссии сейчас будет выглядеть полным анахронизмом даже со стороны представителей ультралиберальных кругов. По большому счету, процесс политического «привыкания» к принадлежности Крыма России начинается как раз сейчас, сообщает издание «Крымское Эхо».

История строительства Крымского моста, его ввода в эксплуатацию, как с политической, так и с экономической точек зрения, подтверждает принципиальное значение связности территории страны для обеспечения её государственного единства и экономической интеграции. Классическая логистическая связность является важнейшим фактором государственного суверенитета.

Отказ Украины от логистического взаимодействия с Крымом (транспортная блокада, в частности прекращение железнодорожного сообщения) в среднесрочной перспективе означает фактический отказ от формального государственного суверенитета над полуостровом, причём не в краткосрочной, но в долгосрочной перспективе.

Новое качество логистической связи Крыма и материковой России означает настоятельную необходимость развития в ближайшие год-полтора социальной, организационной и управленческой инфраструктуры региона, а также существенное улучшение практики подготовки инвестиционных проектов и предложений – с тем чтобы трансформировать политический эффект «привыкания» в экономические дивиденды. В инвестиционном плане Крым вступает в очень сложный промежуток времени транзита от временных, чрезвычайных экономических решений к формированию устойчивого и системного инвестиционного процесса, что станет острым вызовом для крымской элиты, с которым будет трудно справиться вне нового уровня целеполагания.

Попытки дальше строить стратегию экономического развития на принципах «особости» региона станут все менее убедительными, причём не только с точки зрения коммуникаций с федеральным Центром, но и в плане взаимодействия с общественностью и социально-экономически активными слоями крымского общества.

Экономическую и социальную замкнутость Крыма и ограниченность конкуренции, в том числе кадровой, после запуска Крымского моста будет очень сложно поддерживать: Крым прекратил быть островом не только в логистическом, но и в социально-экономическом смысле слова. Полуостров вступает в промежуток времени важных трансформаций социального и управленческого поля, которые должны иметь эффект и для инвестиционного пространства.

В Крыму (ситуация в Севастополе содержательно заметно отличается) должна возникнуть новая экономика, фокусирующая положительные инвестиционные тенденции и новые возможности. Нужно увести экономическую жизнь Крыма в сторону от передела ещё советского экономического наследства, что порождает конфликты и злоупотребления. Ближайшая цель в развитии полуострова: на основании высокого доверия крымчан к федеральной власти сформировать новые саморазвивающиеся центры экономического роста и узлы современных социальных отношений.

После воссоединения Крыма с Россией появилось противоречие: с одной стороны, Крым и его жители были сравнительно быстро – в течение двух, максимум трёх лет – включены в правовое и административное пространство России, получив значительную часть административного бремени, которое несёт средний россиянин и которое российские власти, следуя известной формуле «люди – новая нефть», стремятся всё время наращивать.

С другой, Крым оказался вне единой для России инвестиционной системы, построенной, при всех издержках, на принципах частно-государственного соинвестирования и соответствующих институтов. Особые инвестиционные условия для Крыма, когда доминирующим типом инвестиций были госинвестиции в рамках Федеральной целевой программы, имели и положительные, и отрицательные стороны. Фактором, не в последнюю очередь сдерживавшим частную инвестиционную активность, выступали логистические риски и сложности, а также очевидная диспропорция цен.

Концепции превращения Крыма в локомотив развития России, бытовавшие в «патриотическом лагере», были заведомо нереалистичны, потому что локомотив не может действовать в условиях логистической оторванности региона от основной России, а главное, на том уровне деградировавшей инфраструктуры, сохранившейся в Крыму с «дороссийских» времен. Инфраструктура, в том числе социальная, просто бы не выдержала ускоренного экономического роста, а тем более была не готова к приходу в регион массированных российских инвестиций, даже если бы они не сдерживались политическими обстоятельствами.

Данные сдерживающие обстоятельства как минимум частично снимает открытие Крымского моста, создающего новые логистические возможности и с точки зрения простоты транспортного сообщения, и с точки зрения издержек. Ситуация ещё сильнее улучшится после введения в строй железнодорожной составляющей логистического проекта. Особенно улучшение логистической связности, в частности, даст существенное упрощение ситуации в строительстве; это разрушит опасный региональный монополизм.

Вопреки имеющимся концепциям, «туристическое» значение моста может оказаться существенно более умеренным, чем видится сейчас. Куда более значимым в этом плане является открытие нового аэропорта в г. Симферополь.

Открытие Крымского моста в условиях незавершенности работ по строительству федеральной трассы «Таврида» создает фокус инвестиционного притяжения на г. Керчь и связанные с ней регионы Восточного Крыма, включая весь Керченский полуостров. Это укрепит индустриальный аспект в развитии полуострова, что можно считать сугубо положительным фактором, ослабляющим зависимость экономического развития Крыма от сезонного туризма. Но встает вопрос, насколько данный регион готов к проектам, выходящим за рамки восстановления инфраструктуры и развития социальной сферы, – проектам в реальной сфере экономики. Особенно с учетом необходимости соблюдать исключительно жесткие экологические стандарты.

Индустриальный кластер в Керчи является объективной необходимостью, но он не должен повторять советскую структуру и направленность. Под неё нет, и в обозримой перспективе не возникнет, ни спроса, ни человеческого потенциала. Но совмещение в регионе большой Керчи инновационного, образовательного в сфере технических дисциплин и новоиндустриального кластеров, а также восстановление в уменьшенных масштабах машиностроительных и судоремонтных возможностей может не просто создать новую точку экономического роста на полуострове, но сформировать новое социальное пространство, включая систему обкатки новых кадров, как из Крыма, так и из иных регионов России.

Разумеется, политические риски в Крыму будут ещё долгое время находиться на уровне выше, чем для большей части российских регионов. Но операционные риски существенно снизились и в целом начинают приближаться к общероссийскому уровню, особенно если учесть, что к концу 2018 года будет существенно улучшена ситуация с энергообеспеченностью полуострова, что сдерживало экономическое развитие региона в не меньшей степени, чем логистика.

Восточный Крым также является почти идеальным местом для практической апробации новых отечественных энергетических технологий и проектных решений, работающих в том числе на сокращение зависимости экономического развития от получения электроэнергии с материка.

Необходимость перехода от восстановительной фазы к фазе устойчивого инвестиционного развития полуострова выводит на первый план ряд специфических вопросов, приобретающих в новых условиях совершенно иное значение и звучание:

• увеличение качества управления экономикой без разрушения существующих институтов власти, но с формированием вертикальных и диагональных кадровых лифтов, которые, объективно, в регионе сейчас затруднены.
• Создание более высокого уровня социального стандарта для взаимодействия власти и населения.
• Принципиально иной уровень бизнес-инфраструктуры, позволяющий в полной мере реализовывать потенциал «встроенной кросс-культурности» Крыма.
• Исключение конфликтных ситуаций, тем более публичных, между региональными и федеральными властями и соответствующими группами экономических интересов.

Без решения этих задач, в целом укладывающихся в стратегию развития социального пространства полуострова, будет очень сложно переходить к развитию инфраструктуры инвестиций. Социальная инфраструктура играет ту же роль, что и Крымский мост: формирует плотную опору для дальнейших экономических действий. В противном случае для полноценного развертывания механизмов частно-государственного партнерства как неизбежной основы инвестиционных процессов в современных условиях просто не будет базы – ни кадровой, ни организационной.

Федеральная целевая программа развития Крыма и Севастополя завершается в году 2020 году, хотя очевидно, что часть проектов перейдет на 2021-22 годы – по объективным причинам. При всех издержках выполнение ФЦП следует признать сравнительно успешным, особенно учитывая низкий уровень стартового организационного потенциала, существовавшего в Крыму на 2015 год, когда началось системное финансирование. Тем не менее произошло заметное, хотя и не окончательное, сближение социального и экономического стандарта в Крыму со среднероссийским уровнем. Теперь в Крыму можно производить существенно более сложные инвестиционные проекты и строить гораздо более сложные инфраструктурные объекты.

Дает ли открытие Крымского моста возможность целиком уравнять в экономическом и инвестиционном статусе Крым и Севастополь с другими регионами? Ставить так вопрос будет преждевременным по трем причинам.

Во-первых, степень инвестиционных неэкономических рисков для Крыма будет оставаться сравнительно высокой в течение длительного времени, причём в структуре этих рисков будет и военно-силовая составляющая. Данную высокую инвестиционную рисковость в известном смысле ещё долгое время будет вынуждено «перестраховывать» именно государство.

Во-вторых, чтобы превратить Крым в экономический и геоэкономический форпост России на чёрном море, нужно обеспечить не только высокий уровень инфраструктуры (что в целом будет достигнуто скоро), но и создать новую финансово-инвестиционную инфраструктуру, способствующую эффективной интеграции Крыма в формирующиеся геополитические процессы в Причерноморье.

Ключевая задача России в регионе Причерноморья, если огрублять, может быть сформулирована как нейтрализация военно-силовых угроз минимальными средствами при одновременной маргинализации экономических конкурентов и продвигаемых ими проектов, а также контроля над региональным инвестиционным пространством, что недостижимо без развития логистики.

В-третьих, особенности ситуации в Причерноморье требуют высокой степени управляемости экономических и особенно инвестиционных процессов. Крым – не то место, где экономика в принципе может быть доверена «невидимой руке рынка», тем более доверена в существующих в регионе политических и военно-политических условиях и на нынешнем социальном уровне.

Регион с открытием Крымского моста получил новый политический и инвестиционный статус, открывающий дорогу к его использованию в более широком формате с упором не только на чисто крымские задачи, но и на задачи регионального масштаба. Имеет смысл прямо сейчас двигаться в направлении того, что можно назвать «ФЦП по развитию Крыма и Севастополя 2.0». Программа была бы направлена на решение двух задач: во-первых, формирование независимых от федерального бюджета источников экономического роста регионального масштаба, во-вторых, устойчивое и окончательное встраивание экономики Крыма и Севастополя в общероссийские приоритеты.

Параллельный контур управления – вызов для местных элит, которые будут поставлены в ситуацию внутрисистемной конкуренции. Но эта конкуренция будет носить управляемый и практический характер и не может стать источником системной дестабилизации.

Основой возможной будущей ФЦП — 2 могли бы стать расширенное и специально стимулируемое частно-государственное партнерство и целевые портфельные инвестиции, причём с управляемым вектором в нетуристическую сферу. И, скорее всего, она включит в себя появление некоего параллельного контура экономического управления – с тем чтобы не втягивать новые инвестиционные проекты в сложные процессы разбора доставшегося властям региона наследства. Одновременно такой параллельный контур мог бы стать инструментом формирования нового кадрового резерва для региона.

Структурно-отраслевыми составляющими ФЦП — 2.0 для Крыма и Севастополя могли бы стать:

• Финансовый сектор, в том числе с особым режимом оборота криптовалют и финансовых суррогатов, благо, юридический статус полуострова позволяет это сделать при условии формирования особого – по отношению к другим регионам России – юридического пространства.
• Формирование минимум одного кластера развития цифровых технологий, в том числе с использованием положительных аспектов промежуточного правового состояния Крыма.
• Создание нескольких регионально адаптированных пространств для венчурных инвестиционных проектов с максимальными налоговыми и инвестиционными льготами для молодежных стартапов.
• Развитие сектора современных медицинских услуг в самом широком понимании, формирование не только общероссийски, но и общечерноморски значимого и системно коммерциализированного медицинского кластера, включающего как инновационные, так и «нетрадиционные» медицинские методики.
• Наличие мощного гуманитарно-социального кластера (сфера образования), включающего новые образовательные технологии, медицины и культуры, переконфигурируемого в часть инвестиционных процессов.
• Формирование мощного кластера «новой экологии», включая и проблематику утилизации бытовых отходов на полуострове, унаследованную с дороссийских времен. Это объективная потребность региона, но вокруг неё можно будет сформировать серьезный инвестиционный процесс.

Смысл заключается в том, чтобы на всех этапах развития поддерживать его социальный характер и относительную новизну экономических процессов и экономической инфраструктуры. Это и будет основой для формирования в Крыму полноценного инвестиционного пространства, не только соответствующего российскому уровню, но и влияющего на ситуацию в регионе в целом.

На фото вверху — автор, Дмитрий Евстафьев  –
профессор факультета коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики

Источник