Больше месяца в Крыму не утихает битва за Херсонес.Новый день — новый инфоповод, сообщает издание «Крымская газета».
Критики благоустройства предъявляют претензии руководству музея-заповедника «Херсонес Таврический» и фонду «Моя история». Кратко суть недовольства можно выразить следующим способом: своим строительством вы разрушаете Херсонес и его культурный слой. «Ничего подобного», — заявляют благоустроители и предъявляют опровержения в виде экспертиз и других документов. Затрагивать данную сторону конфликта не имеет смысла — это узкопрофессиональная область, и чтобы выяснить, на чьей стороне правда, по-хорошему необходимо иметь специальное образование и разбираться во всех тонкостях археологии. А пока вся эта битва выглядит так: кто громче и драматичнее выбежал с вестями в народ, тот и прав. Эдакая победа эмоционального знания над рациональным. Однако есть, а также другая сторона конфликта, которую можно обсудить вне зависимости от возраста, знаний и образования. Сторона эта касается человечности.
Несколько недель назад главный редактор ForPost Екатерина Бубнова сделала заявление. В эфире передаче, посвященной Херсонесу, она выразила свою позицию по прокладке деревянных дорожек следующими словами: «Они говорят, эти настилы, помосты — доступная среда для людей с ограниченными возможностями. Неужели такое массовое количество инвалидов посещает Херсонес?». И именно с этого высказывания хочется начать размышление на тему человечности.
Не надо быть великим детективом, чтобы обнаружить нарушение причинно-следственных связей в заданном вопросе. Так уж сложилось, что очень длительное время в нашей стране о теме инклюзии (включения людей с ограниченными возможностями в активную жизнь общества) говорили мало, и ещё меньше делали. Если пространство должным образом не оборудовано для особенных людей и их нужд, то и посещать они его не будут, поскольку просто-напросто не смогут. Сам термин «люди с ограниченными возможностями» раскрывает всю суть проблемы. И пусть деревянные дорожки кажутся небольшим шагом в рамках организации комплексной инклюзивной инфраструктуры, однако с глобальной точки зрения шаг данный огромен — потому что сделан. Для сомневающихся в необходимости подобного рода настилов существует путь опытного познания. Самое простое: арендовать инвалидное кресло и попробовать совершить прогулку по музею-заповеднику, сравнив по удобству дорожки-настилы и естественный ландшафт. Забегая вперед скажем, что второго варианта не будет, это физически невозможно сделать.
Также возникает вопрос к массовости визиты Херсонеса Таврического инвалидами. Что ожидает Екатерина и разделяющие её мнение? Массовую «миграцию» в Херсонес людей с ограниченными возможностями? Или есть какое-то определенное количество особенных посетителей, ради которых можно начать создавать доступную среду, а ниже этого порога — не оправдано? Если уж они ограничены в физиологических особенностях, то пусть будут ограниченны во всем, среди них и в прогулке по Херсонесу — получается как-то так.
Когда уже и некоторые критики согласились, что не наносят эти злополучные дорожки реальный вред культурному слою, то «оппозиционеры» сменили курс гнева и выдвинулись с лозунгами: «некрасиво» (читай: уродство) и «портят аутентичный вид». Теперь на нелегком пути инклюзивной среды появилась и борьба со вкусовщиной. И будем честны, нет в дорожках ничего особенного, чтобы называть их «уродством», «безвкусицей» и подобными выражениями. Самые обычные деревянные настилы с бортиками, которые защищают от случайного съезда с дорожки колес инвалидного кресла. И что получаем в сухом остатке этой борьбы? На одной чаше весов — вкус условных Елены Васильевны, Сергея Дмитриевича или Катерины Петровны, а на другой — сам факт появившейся у особенного человека возможности увидеть Херсонес. И чем больше об этом думаешь, тем абсурднее становятся подобные доводы протестующих.
Установленные у касс, туалета и амфитеатра пандусы — они также не про аутентичность, они про практичность. Если смотреть на строящуюся смотровую площадку, ставшую причиной последней волны недовольства, то для человека на коляске это возможностью в первый раз так близко увидеть море, насладиться панорамой Херсонеса.
Дорожки — это пока самый заметный элемент доступной среды. Музей установил в здании Античной экспозиции подъемник для инвалидов и закупил систему, позволяющую проводить экскурсии слабослышащим посетителям. В дальнейшем планируется закупка электрических колясок, которые позволят облегчить передвижение тех, кто, в текущее время посещая Херсонес, пользуется ручными, кроме того, установка в самых людных местах мнемосхем для людей с ограничением по зрению.
Ни дорожки, ни мнемосхемы, ни смотровая, ни другие элементы доступной среды никогда не будут соответствовать аутентичному виду древнего Херсонеса. Не было в древних мирах внимание приковано к инклюзии. В данном случае есть только один выход: или условные Елены Васильевны, Сергеи Дмитриевичи или Катерины Петровны смирятся, что новая среда не будет целиком соответствовать их представлениям о красоте и том, как надо, или остановка работ в сфере инклюзии и демонтаж всех существующих конструкций отнимут шанс у людей с ограниченными возможностями жить полноценной жизнью.
Выход из конфликта непременно будет. А какой — зависит от нашей человечности.
