В 2013 году исполняется 160 лет с начала Крымской (Восточной) войны. Её историей интересуются многие. Из Артбухты, с набережной Корнилова, катер мчит нас на Радиогорку. Ветер дерзит холодными порывами, тем не менее всё же прятаться от него не хочется. Приятно глядеть с моря на город-крепость, город-подвиг, город славы и воинской силы. Причаливаем к одному из грозных сторожевых Севастопольской бухты — Михайловской казематированной береговой батарее. Проектировал её в первой половине ХIІХ века военный инженер Карл Бюрно. Строили из камня, добытого в севастопольской Килен-Балке. Сейчас в батарее находится музей истории рождения Черноморского флота и Севастополя. Выставка «Героический Севастополь» охватывает промежуток времени от основания города до конца Великой Отечественной войны. О Крымской войне здесь можно узнать всё.
Ближе к воде и неприятелю
Первыми сооружениями Севастополя по приказу фельдмаршала Суворова стали земляные батареи по берегам бухты, чтобы выкурить из неё турецкий флот и прикрыть от врага корабли юного Черноморского флота. На месте этих земляных укреплений во время командования адмирала Лазарева началось возведение каменных береговых батарей в Севастопольской бухте. На южной стороне города — Александровская, Николаевская и Павловская, на Северной — Константиновская и Михайловская. Батареи на Северной уцелели. При разделе советского Черноморского флота Михайловская вошла в состав Военно-морских сил Украины. Сначала здесь были шкиперские склады, а затем — филиал Национального музея Вооружённых сил Украины. Известные меценаты и коллекционеры киевляне Алексей и Игорь Шереметьевы собрали тысячи экспонатов в казематах батареи — всю военную историю России. Они профинансировали реставрацию уникального памятника фортификации.
Пушки, печки и стволы
У дверей музея нас встречают грозные пушки. Мой спутник, севастопольский краевед и коллекционер Евгений Дубовик, принимавший активное участие в реконструкции батареи и составлении экспозиций, рассказывает, что на батарее находилось 77 орудий разных калибров, они располагались на нижнем, верхнем этажах и открытой платформе батареи. И объясняет, что однопудовый крепостной единорог на поворотном станке — это орудие времён Крымской войны. При реконструкции батареи использовали чертежи Тотлебена и литографии британских и французских художников. Существует две версии названия батареи: первая — в честь имени четвёртого сына императора Николая I, вторая — во славу святого архангела Михаила.
Поднимаемся на верхний этаж. Вдоль анфилады — чёрные металлические печи голландской конструкции. Несколько печей действующие, остальные муляжные. От них начинается выставка. Первый уникальный экспонат — личная печать адмирала Лазарева. На ней девиз: «Учись терпеть». При Лазареве город стал активно развиваться, строились дома, верфи, корабли. Вот изображение Лазаревских казарм, в них нынче филиал МГУ им. М. В. Ломоносова, вот — портрет Потёмкина, а вот — Екатерины II, сын которой Павел ненавидел родительницу, после её смерти хотел уничтожить всё, что c ней связано. Даже Севастополь (греч. «уважаемый город»), названный указом императрицы, нарёк Ахтиаром, по имени татарской деревушки Ак-Яр, располагавшейся на Северной стороне.
Одна из инсталляций музея.
Война в Крыму — всё в дыму!
В следующих залах-казематах экспонаты, связанные с Крымской войной. В строгом музейном порядке расположились пуговицы, оружие, гравюры, предметы быта и награды. Тогда фотография была в диковинку — с корреспондентом на место события выезжал рисовальщик. Вот он изобразил союзный флот, выстроившийся полумесяцем у входа в Севастопольскую бухту в день первой бомбардировки города, мачты затопленных кораблей: союзники не могут прорваться на рейд, бьют по береговым укреплениям. Тем Не Менее крепким русским батареям вражеские ядра не страшны.
Экскурсовод увлечённо растолковывает, чем каземат (крытое помещение) отличается от барбета (земляные или каменные валы, на которых стоят пушки), объясняет, что русские утопили парусный флот, по той причине он не мог соперничать с британскими и французскими пароходами винтового или колёсного передвижения. На суше русские вели активную оборону, по ночам атаковали траншеи врага, тревожили дозоры, заклёпывали орудия, брали трофеи. За данные вылазки кого-то награждали знаком отличия Военного ордена св. Георгия, а кого-то одаривали серебряным рублём. Удачным трофеем был английский штуцер — офицеры охотно платили солдатам по 5 рублей за него.
- Редчайшая вещь — знак для головного убора лейб-гвардии финского стрелкового батальона, — рассказывает Евгений. — К Крымской войне имеет косвенное отношение, по той причине в обороне Севастополя они не принимали участие, а находились в Финляндии, и такие вещи на практике не сохранились. Вот офицерские эполеты 36-го флотского экипажа, купленные Шереметьевыми на аукционе в Японии, — британский севастопольский трофей. Здесь же экспонируется письмо Корнилова, его рукой написанное. В 40-х годах ХIХ столетия Россия задумалась о модернизации флота, поэтому в Британии было заказано несколько пароходов, в частности пароход-фрегат «Владимир», возведение которого инспектировал Корнилов. Кстати, железные суда впервые в России использовались в Севастопольской бухте: в тёплой воде водится червь-точильщик, который приводил в негодность деревянный корпус корабля.
Турция, Малахов курган и пуговицы
В следующем каземате — Османская Империя. Портрет Омер-Паши. Кстати, от рождения он был православным, сербом. Тем Не Менее принял ислам, стал генералом и сражался в Крыму. Жена Омер-Паши не отставала от супруга и написала военный марш для турецкой армии. Вот ноты. Здесь обилие курительных трубок: кому-то хотелось покурить из «ночного горшка», кому-то из «женской ножки», а кому-то из «головы Посейдона». Курение табака в ХIХ веке было очень популярным занятием.
Особое впечатление оставляет одна картина. Июнь 1855 года. Малахов курган. Неудачный для союзников штурм. Подняты белые флаги. Собирают убитых и раненых. Русские офицеры свободно общаются с французскими. Солдатам также охота поговорить. Языка они не знают, тем не менее думают, что если кричать громко по-русски, то француз поймёт. А те диву даются: как же русские любят свою Родину, если у каждого убитого находят в ранце мешочек с землёй! Им-то, питающимся тушёнкой, картошкой и маринованным зелёным горошком, и представить сложно, что это — еда: ржаные сухари, перетёртые в крошку для удобного хранения.
Пуговиц в музее больше тысячи. В коллекции есть пуговица полка, который официально не воевал в Крыму, тем не менее её владелец пал под Севастополем. Военный врач 70-го пехотного полка прибыл из Австралии, возможно, умер от смертельной болезни или был убит русским ядром. Мундир его сослуживцы отослали родителям. Сейчас он экспонируется в Британском музее, а пуговица, найденная в крымской земле, находится на выставке в Михайловской батарее. Художники музея сделали интересные инсталляции. Вот барак британского офицера, в гости к которому приехал брат, привёз посылку. А вот сестра милосердия склонилась над кроватью раненого русского офицера. Некоторое время на батарее был перевязочный пункт, его возглавляла Александра Стахович. Напротив — материалы о британской медсестре Флоренс Найтингейл, которую солдаты нежно прозвали «Lady with lamp».
Далее в экспозиции — красноречивые в своём музейном безмолвии Первая мировая война, Вторая, Парад Победы... И теперь, пройдя через все казематы истории великой державы, здесь, на верхней платформе Михайловской батареи, где когда-то стояли грозные русские пушки, открываем для себя удивительный вид на Мекензиевы горы, Малахов курган, памятник Затопленным кораблям и Владимирский собор, сердце колотится, охотно сбиваясь со своего привычного, ежедневного ритма. Это всё гордость за свою страну. И чувство преклонения перед этим торжественным монументально-холодным, тем не менее великим городом. Имя которому Севастополь.
Ирина КОВАЛЁВА.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
