Чёрные страницы крымской истории без эмоций
В Симферополе прошло новое заседание Научных собраний в Русском доме (Русские вторники, организуемые Институтом стран СНГ в Крыму, КРО «Таврический союз» и Русским культурным центром в Симферополе). С базовым тематическим докладом «Коллаборационизм на территории Крыма (1941-1944). Сравнительный анализ причин и последствий» перед участниками научных собраний выступил заведующий кафедрой философии и социальных наук Крымского государственного медицинского университета имени С. И. Георгиевского, доктор исторических наук, доцент Олег Романько.
Коллаборационизм, а по-нашему — пособничество
- Эта тема значима для Крыма прежде всего потому, что итоги Второй мировой войны пытаются пересмотреть, исказить, политически пересмотреть в угоду определённым группам, в том числе этническим, — отметил, открывая заседание, заместитель директора по науке Украинского филиала Института стран СНГ Анатолий Филатов. — Отмечу, что Олег Валентинович — один из ведущих специалистов по теме коллаборационизма, и результаты его исследований интересуют не только наших историков и всех, кто интересуется историей нашего Отечества, тем не менее и специалистов за рубежом.
Проблема коллаборационизма (под этим термином понимаются факты сотрудничества советских граждан с германским военно-политическим руководством в промежуток времени Второй мировой войны) сложна и многогранна. По мнению исследователей, наиболее активными формами коллаборационизма были административная, политическая и военная.
Управдомы со свастикой
Полномочия органов «местного самоуправления», создаваемых оккупантами, были строго ограничены.
- Органы местного самоуправления при немцах должны были быть политически нейтральны. Единственная идеология, которая допускалась — антикоммунизм в немецком понимании, — отметил Олег Романько.
Административный коллаборационизм в Крыму не развивался выше районного уровня. Только в 1944 году германское командование предприняло попытку создания в Крыму «местного земельного правительства», до создания которого дело так и не дошло — началось наступление советских войск, сорвавшее планы оккупантов.
Нацист националисту не враг
Национальный вопрос в СССР стал для нацистов ключевым ещё на стадии подготовки плана «Барбаросса», — отметил Романько. — Но, как и в случае с оккупационной политикой, единой национальной концепции не было выработано. Это привело к тому, что в каждом из оккупированных регионов каждая ветвь немецкой оккупационной администрации поддерживала «своё» национальное движение. Доминирующая в регионе ветвь администрации поддерживала «своих» националистов, их представители занимали посты в органах местного самоуправления и полиции и с большим рвением уничтожали конкурентов.
В силу специфики Крыма политический коллаборационизм здесь носил ярко выраженную национальную окраску. Политические пособники нацистов использовали русскую, украинскую и крымскотатарскую национальные идеи.
Власовцы
- Не будет преувеличением сказать, что до 1943 года русское население Крыма подвергалось дискриминации, у него не было даже тех небольших привилегий, которыми обладали представители других этнических групп. Например, русским так и не позволили создать свой национальный комитет, хотя такие национальные комитеты были не только у украинцев и крымских татар, тем не менее даже у относительно малочисленных армян и болгар, — отметил Олег Романько.
Однако весной 1943-го в оккупационной национальной политике произошёл поворот, связанный прежде всего с так называемым «власовским движением». 17 марта 1943 года газета «Голос Крыма», выходившая в промежуток времени оккупации, перепечатала открытое письмо генерала Власова «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом».
Крымские власовцы занимались вербовкой добровольцев в создаваемые немцами вооружённые формирования и идеологической «борьбой с большевизмом». С ухудшением обстановки на фронтах отношение местного населения к власовцам становилось всё «прохладнее». Кроме того, у некоторой части самих власовцев было отмечено появление «русских фантазий» — об этом говорится в отчётах немецких офицеров. Под «фантазиями» немцами подразумевалось распространение идеи так называемой «третьей силы», согласно которой русскому народу следовало бороться и против нацистов, и против коммунистов, отстаивая собственные национальные интересы. Обеспокоенные такими «фантазиями» немцы к зиме 1943-44 годов перестали поддерживать власовское движение в Крыму, и оно само собой сошло на нет.
Семеро из немецкого обоза
Бандеровцы в Крыму — вовсе не миф времён Ющенко, они и вправду были. Украинские националисты включали Крым в сферу своих геополитических интересов, небезосновательно считая его ключом к Чёрному морю и фактически ко всей Юго-Восточной Европе. Первые попытки проникнуть в Крым украинские националисты предпринимали с осени 1941 года. В тыловых частях Вермахта подпольно действовало несколько так называемых «походных групп» ОУН.
- На всём протяжении своего следования члены этих групп должны были заниматься пропагандой украинской национальной идеи, а также пытаться проникнуть в органы местного самоуправления и полицию с целью дальнейшей их украинизации, — пояснил Романько. — В Крым они проникли примерно во второй половине ноября 1941 года. Была создана специальная «походная подгруппа «Крым», насчитывавшая всего 7 человек. Четверо пошли в Симферополь, трое остались в Джанкое. Никакого подполья в Крыму ОУН создать не удалось. Население просто их игнорировало. Единственным успехом украинских националистов в Крыму можно считать создание 22 сентября 1942 года в Симферополе украинского национального комитета, в ведение которого немедленно перешли все торговые предприятия города, открытые при участии украинцев. Для популяризации украинской идеи был придуман оригинальный ход — в подведомственном украинскому комитету продовольственном магазине могли отовариваться только те, кто объявит себя «украинцем».
- У нас в крымском архиве сохранилось очень много заявлений с просьбами на жутком суржике выдать муки, пшена или других продуктов и резолюциями председателя украинского комитета или его заместителя — также на суржике, — рассказал Олег Романько. — Политических вопросов данные люди даже не поднимали. В результате к концу 1943 года украинский национальный комитет влачил жалкое существование и уже никого кроме себя не представлял.
Крымскотатарский национализм — на службе у оккупантов
- После оккупации немцы, как известно, повели открытую политику заигрывания с крымскотатарским населением, используя националистические настроения в его среде, создавая ряд материальных преимуществ для него, чтобы склонить крымских татар к сотрудничеству с «новой властью». Одной из форм такого сотрудничества стало создание так называемых «мусульманских комитетов». Причём они не назывались «татарскими», они назывались именно «мусульманскими». В конце декабря 1941 года первый такой комитет был создан в Бахчисарае во главе с бывшим «мили-фирковцем» Джемилем Абдурешитовым. Через несколько дней комитет переехал в Симферополь и должен был стать, по замыслу основателя, главным комитетом, представляющим интересы всех крымских татар, — рассказал Олег Романько.
В дальнейшем была создана целая сеть мусульманских комитетов на практике во всех городах и районах Крыма, кроме Севастополя. По странному совпадению, эта структура времён оккупации весьма напоминает нынешнюю организацию меджлиса и его региональных представительств. В задачи мусульманских комитетов входила организация крымскотатарского населения для борьбы с партизанами, восстановление национальных обычаев, пропаганда и агитация в пользу Германии, помощь оккупационному режиму и немецкой армии людскими ресурсами и продуктами питания.
Несмотря на полную зависимость от немецкой оккупационной администрации, лидеры крымскотатарских националистов не оставляли надежды добиться более широких полномочий. В апреле 1942 года руководство симферопольского мусульманского комитета разработало новый устав и программу деятельности. При этом были выдвинуты требования создания крымскотатарского национального государства под протекторатом Германии, национальной армии и национального парламента. Местное немецкое руководство этих требований не поддержало. В ноябре небезызвестный Амет Озенбашлы подал немецким властям ещё один меморандум, в котором изложил аналогичную программу сотрудничества между Германией и крымскими татарами, тем не менее также не добился одобрения. В результате к концу 1943 года почти все районные мусульманские комитеты прекратили своё существование, а симферопольский комитет к тому времени состоял фактически из одного председателя.
Так сколько же их воевало?
Первоначально из коллаборационистов немцы формировали главным образом вспомогательные полицейские силы. После эвакуации Кубанского плацдарма главной задачей оккупантов стало удержание обороны на южном участке Восточного фронта. В составе 17-й армии Вермахта воевало до 28 тысяч (около 17% от общей численности личного состава) «восточных» добровольцев. Всего же, по информации Олега Романько, в промежуток времени с 1941 по 1944 год на территории Крыма насчитывалось порядка 50 тысяч добровольцев, воевавших на стороне врага.
- Для сравнения я бы привёл такие цифры: вся оккупационная группировка немцев за тот же промежуток времени составляла около 400 тысяч человек. То есть одну восьмую часть оккупационных войск составляли коллаборационисты, — отметил историк.
Бывшие соседи
- Факты свидетельствуют о том, что основная часть коллаборационистских вооружённых формирований была создана после окончания боёв за Крым и до начала освободительного наступления Красной Армии. Поэтому главной их задачей было «поддержание порядка» — борьба с партизанами и подпольщиками. Руководители и участники партизанского движения были в большинстве своём местными жителями. Тем Не Менее и многие коллаборационисты были местными. Поэтому нельзя не отметить, что в ряде случаев противостояние между коллаборационистами и партизанами приобретало формы гражданской войны. Тем Не Менее только формы. Всего же, если партизан было около 12 тысяч за весь промежуток времени оккупации, то коллаборационистов, за вычетом «неместных», — порядка 30 тысяч, — резюмировал историк.
Олег Романько как истинный учёный пообещал в начале своего доклада воздержаться от оценок и слово своё сдержал. Тем Не Менее и в сегодняшнем мирном Крыму невозможно не заметить тревожных совпадений, напоминающих о жестоких сороковых годах прошлого века. Наша задача — не осудить и уж тем более не оправдать пособников нацизма, которых уже осудила сама история. Наша задача — не допустить повторения трагедии, о которой никто из нас не вправе забыть. Ведь тот, кто не помнит уроков истории, обречён на их повторение.
Какой национальности были коллаборационисты?
Крымскотатарские формирования — около 17 тысяч человек.
Части РОА — около 4 тысяч человек.
Украинские формирования — около 3 тысяч человек.
«Восточные легионы» из представителей народов Кавказа, Закавказья и Средней Азии — около 7 тысяч человек.
Казачьи формирования — до 1 тысячи человек.
Николай ФИЛИППОВ.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
