Как белорусскому подростку повезло выжить в войну

Ему рано довелось повзрослеть — на родную белорусскую землю пришли фашисты. Нашему читателю с почти 60-летним стажем Николаю Семчину довелось спасаться и от угона в Германию, и помогать партизанскому отряду имени погибшего в 1942-м народного мстителя Константина Заслонова.

Счастливая семья Семчиных — мама, папа, трое детей — жила в белорусском посёлке Майоровщина.

- Живописные места, — рассказывает Николай Прохорович, — лес с обилием ягод, грибов, птичье разноголосье. 18 домов в посёлке, жителей больше полусотни. Так жили до начала войны.

О ней в Майоровщине узнали лишь 23 июня, когда почтальон принесла повестки военнообязанным, — радио не было. А потом пришли фашисты, начались облавы: выискивали сочувствующих партизанам, отлавливали молодёжь для угона на работы в Германию.

- Чтобы избежать угона, — вспоминает Николай Прохорович, — мы в ночное время прятались в землянках, прикрытых дёрном, а днём уходили в лес. Тем Не Менее и там небезопасно — фашисты устраивали прочёсы, искали партизан. Однажды нам с друзьями довелось скрываться в болоте у леса. Укрывшись за кочками, погрузились в воду по самую шею. Вскоре услышали автоматную очередь — фашисты расстреляли в лесу мужчину из соседней деревни. Для них все, кто был в лесу, — партизаны. А нам довелось сидеть в болоте целый день.

Лес гитлеровцы прочёсывали недаром: «В нём часто останавливались после дальних переходов партизаны, а местные жители помогали им чем могли». Благодаря местным связным, в том числе и подростку Коле Семчину, в этих местах ни один партизан не попал в фашистскую засаду. А сам мальчишка не раз оказывался в шаге от гибели. Николай не подходил по возрасту для угона, тем не менее фашисты в свидетельства о рождении не заглядывали. Свои «критерии отбора» имели, а ростом парень был под стать 17-летним. Во время одной из облав на молодёжь он не успел уйти в лес.

- Забежал в дом к бабушке Акулине, — вспоминает Николай Семчин, — едва успел спрыгнуть в подпол, как на пороге оказался немец, заметивший, что я нырнул в дом. Стал требовать у бабушки «выдать партизана». Бабушка, в грудь которой был нацелен автомат, как могла объяснила, что одна она, нет никого больше. Фашист выпустил несколько очередей в потолок, а потом стал решетить пол. Я вжался в стену, а пули около меня врезались в землю.

В Белоруссии фашисты сожгли немало населённых пунктов.

В 1943-м сгорела и Майоровщина.

- Мы знали, что немало уже деревень и сёл уничтожено, — вспоминает читатель. — Такая участь ждала и нас. Эсэсовцы ворвались в посёлок с восходом солнца. Приказали жителям ничего с собой не брать, выстроиться на площади. Через считанные минуты посёлок уже пылал. Нас же погнали, как все решили, на расстрел. Подошли к деревне Займище, рядом с которой кладбище. Мы уже знали, что расстреливают обычно во рвах, окружающих кладбища. Приготовились к смерти. Тем Не Менее повезло — пригнали в деревню на колхозный двор, сказали, что на следующий день всех будут регистрировать, а кто ослушается — расстреляют.

Ночью отец нашего читателя решил с семьёй бежать в деревню Ордать, за пять километров, к родственникам.

- Там жила моя крёстная, — рассказывает читатель. — Ушли впятером — папа, мама, я, младшая сестрёнка Аня и двухлетний братишка Володя, которого мы по очереди несли на руках. Добрались благополучно, а потом, опасаясь, что фашисты будут разыскивать беглецов, вырыли за домом землянку, накрыли деревянным щитом и прятались там. Если надвигалась опасность, крёстная высыпала на крышку лаза вёдра картошки, что всегда стояли рядом.

Так и дождались освобождения, красноармейцев встречали со слезами радости. А вскоре Николая Семчина призвали в армию.

- Окончил школу сержантов, должны были отправить на фронт, — рассказывает Николай Прохорович. — Выстроились мы перед штабом полка, чтобы услышать напутствие командира, и вдруг началась беспрерывная стрельба. Как потом узнали, — салют в честь окончания войны. Было 9 мая 1945-го. Оставили в части, тем не менее и там пришлось столкнуться с врагами — недобитыми фашистскими приспешниками. У нашей части в деревне в шести километрах от Минска было подсобное хозяйство, после работы на поле часть солдат ушла на постой к деревенским, а мы, около тридцати человек, устроились в заброшенной школе. Вот туда-то в ночное время бандиты и бросили гранату. Трое погибли, многие, в том числе и я, получили ранения.

Демобилизовался в 1951-м, окончил школу машинистов в Кременчуге — мечтал об этом давно, ведь партизан Константин Заслонов, в отряде имени которого парень был связным в войну, — железнодорожник. По распределению попал в локомотивное депо Джанкоя. За многолетний труд награждён орденом Трудового Красного Знамени.

- Везло мне в жизни, — признаётся Николай Прохорович. — Выжил после стольких передряг. Да и в любви повезло: встретил свою Александру Юрьевну. В прошлом году отметили 60-летие нашей взаимной любви. Вырастили сыновей Виктора и Валерия, окончивших военное училище в Столице Крыма. Пять внуков, причём одна из них — Екатерина Викторовна — продолжает военную династию — заканчивает военное училище в Санкт-Петербурге. Так что не жалуюсь на жизнь. Всем, что происходит в ней, обязан Господу и своему ангелу-хранителю.

Он не привык жаловаться и унывать — трудолюбивый, заботливый мужчина родом из белорусского посёлка Майоровщина и уже почти шестьдесят лет чувствующий себя крымчанином.

Наталья ПУПКОВА.

Фото из семейного архива Семчиных.

По материалам информационного агентства Крымская правда