Исламский радикализм угрожает постсоветским странам
Российский политолог, востоковед Каринэ ГЕВОРГЯН посетила Крым по приглашению международного медиа-клуба «Формат-А3» и ответила на вопросы корреспондента «Крымской правды».
Пожар в доме соседа
- Сегодня мы видим, как «арабская весна» постепенно охватывает весь исламский мир.
И главной действующей силой арабских «революций» как правило выступают религиозные фанатики-радикалы. Теперь уже трудно объяснить это явление только умелыми действиями заинтересованных спецслужб, ведь так?
- Есть такое выражение «молодёжная мода». Самой привлекательной молодёжной модой ХХ века был марксизм. Им тогда увлекались даже люди, которых с позиции сего дня трудно в этом заподозрить. Когда ты живёшь в старом мире и перед тобой рисуются картины будущего, в них есть некое стилистическое обаяние. Однако когда начинает «трясти» общество, то первым признаком этого становится обострение конфликта отцов и детей. В мусульманских сообществах постсоветских стран мало кто обратил внимание с самого начала на то, что радикальная молодёжь фактически отказалась от своих родителей. Для Северного Кавказа это особенно удивительно — с их традициями отношения к пожилым людям, вообще к старшим. В 90-е в Чечне или Ингушетии, когда входил немолодой человек в автобус, представьте себе, вся молодёжь вставала. И это не за столом, а в автобусе! Это было нормой. Сейчас этого нет. То есть на Северном Кавказе на наших глазах постепенно умирало то, что называлось традицией «адат». Потом стали происходить ещё более серьёзные и страшные вещи. Как, например, такой эпизод. Собрались молодые ребята-салафиты. И один из салафитов на глазах у других, демонстративно... казнил свою мать. За то, что она не одобряла его увлечений. Как известно, убийство матери во все времена не только у представителей разных религий, однако даже в мире криминала всегда считалось чем-то запредельным! А тут человек, пропагандирующий чистую-пречистую веру, ислам, убивает свою мать на глазах у других. Он преступает все законы человеческие. И замечу, они его не останавливают. Такое возможно только в очень нестабильное время.
- Самое ужасное в том, что его не остановили, ведь так?
- Вы меня сочтёте городской сумасшедшей, однако я вам напомню Савонаролу, того самого, который устроил «сожжение сует», современника и приятеля Микеланджело. Почему нельзя было остановить погром, который он устроил? Да очень просто! Потому что с ним шли в основном дети от семи до семнадцати, а самому старшему было двадцать. Это были собственные дети тех, чьи дома они громили! И что они могли сделать? Убить своих детей? Сейчас мы видим нечто похожее, однако только в исламском мире. Значит, кто-то целенаправленно занимался обработкой этой молодёжи.
- Исламские радикалы живут не только на Северном Кавказе. Они уже достаточно явно заявили о себе и у нас в Крыму. И это — серьёзная угроза для всего общества.
- Я уверена, что старшие поколения крымских татар вряд ли можно было в это дело вовлечь. То же самое и на Северном Кавказе. И поэтому убивают прежде всего тех исламских религиозных деятелей, проповедников, какие выступают против такого радикализма. Их убивают страшно, к ним подпускают этих самых так называемых шахидов. Я считаю, и это не только моё мнение, я его поверяла мнениями очень серьёзных мусульманских богословов, что то, с чем сейчас мы имеем дело, следует отнести к неоязычеству. Отношения к исламу, даже самому жёсткому и строгому, всё это не имеет.
- Это вопрос профана, однако я думаю, его стоит задать: откуда вообще появились радикальные «исламские» группировки?
- Многие из них появились после Второй мировой войны, а некоторые даже ещё раньше. Однако их подъём начался в послевоенное время. Давайте отметим главное: реалии изменились. Мир изменился — глобализация в экономике, десуверенизация в политике, произошла информационная революция, которая повлияла на всех и в том числе на данные группы. Общество потребления коммерциализирует всё. И это радикально-религиозное направление коммерциализировано также. Кто-то их финансирует? Откуда идут данные деньги? Идёт депопуляция Украины. Многие украинцы вынуждены искать работу в России и в Европе. И вдруг появляются деньги на финансирование таких организаций. Значит, кому-то это выгодно?
- Некоторые источники финансирования известны. Однако не все.
- Теперь о хорошем. Опорой для того, чтобы избежать социальных потрясений и глубоких расколов в обществе, в том числе конкретно здесь, в Крыму, служит старшее поколение. Вернее, даже среднее поколение. Это люди, какие достаточно образованны, потому что учились в относительно хороших условиях и жили не в очень голодное время, мягко говоря. Они — опора. Должны возникнуть некие «родительские союзы». Однако кто будет их финансировать? Хотя бы простой офис? Родители-энтузиасты найдутся, однако кто даст денег? Для тех (детей Савонаролы) нашлись финансы.
У украинских олигархов найдутся несколько копеек на процесс консолидации общества? Они осознали, что им самим это нужно? Они это понимают?
- Я уверен, что нет.
- Я не говорю, что они все — плохие люди. Может быть, придёт это осознание?
- У них просто нет цели — укреплять государство. А для «решения вопросов» вполне хватает и тех инструментов, что сейчас находятся в их распоряжении.
- Со временем многое может измениться. Много претензий было к «новым русским» в начале 90-х. Они вынуждены держать свои деньги в иностранных банках, переводить их в собственность за рубежом. Однако что такое капиталы в банках? Нужна всего одна кнопка, чтобы арестовать данный счёт. И я ещё тогда, в 90-е, им говорила: когда-нибудь наши интересы могут и совпасть. Я считаю, что гражданский долг аналитиков, политологов — их к этому подводить. Для консолидации необходимы те самые людские резервы среднего поколения, о которых я говорю. Данные люди пока здоровы, подвижны, не в маразме и способны работать с молодёжью. То, с чем мы имеем дело сегодня, — общая проблема для всего постсоветского пространства. Мы с ней в России столкнулись раньше — на Северном Кавказе. И уж поверьте, когда приезжаешь на Кавказ, а я его проехала весь, то отнюдь не «линейными» получаются разговоры с людьми, исповедующими ислам. Вполне серьёзные люди, очень искренне относящиеся к своей религии, говорят о нынешних общественных процессах с ужасом. Они говорят о демонстративности дресс-кода, в том числе женского. Он демонстративен и не только ничего общего не имеет с национальными традициями, однако ещё и несёт в себе элемент протеста. Они в ужасе от этого новомодного «шахидизма», который не имеет отношения к религиозности. Они ищут выход, и часто случается, что их убивают. Убийства учёных богословов сейчас происходят по всему исламскому миру. И в Сирии убивают, и в Средней Азии, и у нас на Северном Кавказе. Сегодня в исламском мире горит сам ислам. Это не вопросы «наступающего ислама», это вопросы исчезновения ислама. А вместо него приходит нечто совсем иное, которое только называет себя исламом.
Сирийский узел
- Если уж мы вспомнили о Сирии, военная операция против которой, если она, конечно, произойдёт, станет началом атаки на Иран, то я не могу не спросить: как вы оцениваете расстановку сил в исламском мире?
- Для меня в некоторой степени загадка, как и почему правительство Эрдогана позволило втянуть себя в данную ситуацию и обрекло себя на цугцванг в будущем. Имея на своей территории курдскую задачу на фоне поднявшегося так называемого Северного Курдистана в Ираке. Имея на своей территории «курдский вопрос», ввязаться ещё и в Сирийскую кампанию, означает обречь себя на нестабильность. По всей Турции уже идут самого разного рода выступления.
- А с другой стороны, кому, как не Турции, предоставлять армию вторжения для антисирийской коалиции? Это ведь и географически обусловлено и исторически.
- Не всё можно скрыть. Идеи неоосманизма прозвучали. И выдвинуты они были как раз умеренными исламистами, близкими к Эрдогану. А с точки зрения этой идеологии, что означает для Турции Крым? Надо напоминать об этом, потому что сами крымские татары, похоже, слегка подзабыли. Довольно сложные отношения были у Крыма с Османской империей. Точно так же, как в Закавказье, сто лет назад главными врагами народов, населяющих современный Азербайджан, были именно османы. А сейчас для них нет никого страшнее армянина, а османы — «братья». Люди легко забывают историю. Им как-то «сбивают» данную программу исторической памяти. А тех, кому сбить её не удаётся, можно только убить — с Сирией это и происходит. Не сбивается никак их программа. И Саудовская Аравия создаёт штрафные роты из осуждённых на смерть и отправляет туда воевать. Это — факт, который никто не скрывал.
- И таким образом, ваххабитская Саудовская Аравия, неоосманистская Турция и христианская Европа выступают заодно? То есть мусульмане объединяются с иноверцами, чтобы воевать против мусульман?
- Это пожар в доме соседа. «Политический ислам» к исламу как таковому вообще отношения не имеет. И прежде всего он «заточен» против самого ислама. Вам представляется, что эта парадигма действует только в мире ислама? Нет, она будет действовать повсеместно. Только в более светских странах найдутся другие «отмычки» для воздействия на общество, другие стилистические приёмы. Однако, так или иначе, данные процессы деструктивны. Процессы «атомизации» общества будут идти везде.
О либеральных мифах и Европе, которой больше нет
- Сегодня удивительным образом все властные элиты и те, кто их обслуживает, едины в своём устремлении к Европе с её законопослушанием, хорошими дорогами, толерантностью, гражданскими правами. Однако при этом во всех без исключения «европеизируемых» постсоветских странах расцветают неонацизм и радикальный национализм. Это также закономерность «европейского вектора»?
- Мы все желали в конце 80-х — начале 90-х в Европу 80-х. Однако попали в Европу нулевых. Это уже другой мир и тем, в который мы желали, он не будет больше никогда.
Мне иногда присылают тексты радикальных украинских националистов. Процессы, какие происходят в мире, надо воспринимать адекватно. Это не вопрос любви, это вопрос выживания, которое зависит от того, кого вы выбираете в качестве тактического союзника. Если вы выбираете «тех», то знайте, что они вам права на жизнь не оставят. А данные, «лохматые, вонючие, противные», какие всегда и во всём «виноваты» — у них те же проблемы и те же парадигма выживания и победы. Так кто ваш союзник?
- И всё же, по-вашему, это возвращение нацизма и религиозного радикализма — объективный процесс?
- Всё-таки это аномалия. Иногда общество сходит с ума. Европейские общества со своим постоянным стремлением к норме оказались не вполне готовы противостоять безумию.
Один очень известный философ говорил, что «нормальность» — это «лёгкая форма слабоумия». Я скажу грубее. В русском языке есть слово «терпимость». Это — далеко не то же самое, что «толерантность», потому что терпимость не предполагает отсутствия резистентности, то есть сопротивляемости. Терпимость — это когда, к примеру, вы — буддист, а я — христианка и мы оба понимаем, что будет очень невоспитанно сказать друг другу что-нибудь на тему религии. В быту-то мы все это прекрасно понимаем! А слово «толерантность» пришло в русский язык из медицинской терминологии. Абсолютно толерантный организм — это организм в 4-й стадии рака, в нём нет сопротивляемости уже ни к чему.
- Те силы, о которых мы всё время говорим, не называя их собственным именем, уж очень боятся возрождения «империи на востоке». Рак в четвёртой стадии предпочтительнее. Они пытаются сделать нас, потенциальных «имперцев», по-европейски толерантными.
- Для русского человека империя — это территория спасения души. Это традиция православного, а в основе — всего христианского богословия. И когда русский человек вслед за Рейганом повторяет: мы — империя зла, его бессознательное поднимается просто до степени бунта, хотя он на сознательном уровне этого даже не знает. Однако ведь категорию бессознательного никто не отменял. Оно есть, и оно работает.
С 1941-го примерно до 1942 года почти никто в СССР не болел простудами. Вот такая была внутренняя мобилизация сил. Это — просто статистика.
Возвращаясь к национальной идее и украинским националистам, я хочу предостеречь: нельзя переходить грань, за которой вас отринут свои же. Мне пришлось присутствовать на их собрании, я много нового и интересного услышала. А потом во время фуршета подошёл один из участников и тихо спросил: «Мы очень неприлично выглядели?». Я ему ответила: «Ну, вот вы — не очень». То есть в глубине души всё они понимают.
- Однако от информационно-психологических войн с «москалями» не отказываются.
- Я сама — специалист по контрпропаганде. Нас всё-таки готовили для информационных битв изначально.
- Такие специалисты сейчас очень востребованы.
- Особенно востребованы те, кто соглашается плясать под чью-либо дуду. А те, кому совесть не позволяет, востребованы менее. Хотя опираться можно только на то, что сопротивляется. Нас ведь при старой системе как учили? Слушаешь «вражий голос» — «Би-би-си», «Голос Америки». Они там дают какую-то информацию по Советскому Союзу, а тебе требуется ответить, да так, чтобы ты честно победил в полемике. А если ты лжёшь — оценка «кол», сразу! Ты не имеешь права говорить неправду. Таковы законы пропагандистской войны. Я имею в виду, когда идёт настоящая тонкая информационная война. Ну а когда уже берут дубину, то врут что попало. Так мы и видим, что происходит в мире. Какой колоссальный раскол в элитах. Феномен Ассанджа и Сноудена — это только первые ласточки. Как и Брейвик. Это только верхушки айсбергов, которых мы пока не видим.
- Вы считаете, что они — настоящие, а не чей-то проект?
- Абсолютно настоящие. Это класс — могильщик старой элиты. Класс информационщиков и примкнувших к ним деятелей спецслужб. Я их не осуждаю и не знаю, чего они желают. Просто хочу сказать, что это новый феномен.
Я даже не знаю, симпатичны ли они мне. Однако они действуют по тем законам, о которых я вам сказала, и у них есть отвага и есть огонь. Вот ещё одна мода, которая также покажется многим стилистически привлекательной. И мы не знаем, кто кого поборет — архаика или они. А может быть, они найдут друг друга. Пока мы этого не знаем. Однако, как всегда бывает с революционерами, сначала они победят, потом придут следующие, средний слой, срежут им головы, потом будет бонапартизм, разумеется. И что от нас с вами останется — это большой вопрос.
Беседовал Николай ФИЛИППОВ.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
