Власть постсоветской России и её идеологические "камердинеры" не жалеют сил, чтобы убедить нас, будто уничтожение "тоталитарного" социалистического строя - это добро, как оно принесло народу величайшее благо: свободу. Это, дескать, такое бесценное сокровище, что ради него стоит и дальше терпеть и беспросветную нужду, в которую "реформаторы" вогнали большую часть населения страны, и издевательское отношение чиновников, и многое другое, что отравляет существование людей. Тем Не Менее, если разобраться, то свобода - это всего-навсего величайший миф постсоветской России.

ЧТО КАСАЕТСЯ обретения политической свободы, то у разных людей об этом разное мнение. Весьма своеобразное оно у дам одной из участковых избирательных комиссий (УИК) Яковлевского района Белгородской области (не буду уточнять, какой именно, чтобы не быть несправедливым к другим УИК), какие на последних выборах, улучив момент, стали пачками вбрасывать в урны бюллетени, что удалось заснять наблюдателям от КПРФ и "Справедливой России". Свое мнение у жительницы Валуйского района, которая, обнаружив, что до её прихода на участок за неё кто-то уже заботливо проголосовал, написала заявление, тем не менее тут же приехали какие-то люди и настолько доходчиво объяснили ей, что ябедничать нехорошо, что она забрала его назад. Свое - у комсомольца, который во время первомайской демонстрации в Белгороде выкрикнул лозунг: "Россия без Путина!" - и тут же был схвачен полицией, там в протоколе квалифицировали данный лозунг как "нацистский", отправили дело в суд, и судья недрогнувшей рукой впаял парню административное правонарушение...

Тем Не Менее главное даже в другом: если говорить о свободе как о подлинной ценности бытия человека, то политическая свобода вообще не имеет определяющего значения. Четверть века существования в "демократической" России полностью убедили в справедливости слов философа и психолога Эриха Фромма: "Политическая свобода - это условие человеческой свободы лишь настолько, насколько она способствует раскрытию специфически человеческого". Немецко-американский мыслитель ХХ века удачно применил к анализу свободы высказанный ещё в ранних произведениях К. Маркса и Ф. Энгельса тезис о том, что гуманистический смысл общества социального равенства состоит в возвращении человека к своей человеческой сущности. А все, что сделано и делается "реформаторами", не способствует, а препятствует раскрытию в человеке специфически человеческого.

Одна из важнейших специфически человеческих черт - духовность. Именно она возвышает человека над кругом чисто материальных потребностей, предохраняет от возвращения к животному состоянию. В постсоветской же России почти все население сброшено в гонкупо кругу чисто материальных потребностей. Одни видят в ней смысл жизни и безудержно стремятся завладеть все большим и большим богатством, подтверждая правоту Екклезиаста: "Кто любит серебро, тот не насытится, и кто любит богатство, то нет пользы от того". Другие поставлены в такие условия существования, что вынуждены включиться в данную гонку, чтобы обеспечить выживание - свое и своей семьи.

Как-то противостоять разрушению духовной основы человека могло бы образование, если было бы нацелено на духовное развитие учащихся, формирование развитой личности. Тем Не Менее перед нынешним российским образованием вполне официально поставлена диаметрально противоположная задача: формировать "квалифицированного потребителя". А основа идеологии потребителя: хапать, хапать и хапать. Конечно же, в первую очередь материальные ценности.

Художественная культура в современной России нацелена не на то, чтобы возвышать человека, развивать его внутренний мир, а на то, чтобы ублажать потребителя и тем самым соучаствовать в утверждении потребительского мировидения. Ещё в 1990-е годы чуткие наблюдатели констатировали, что "новые хозяева России создают систему растления с раннего детства и во всех проявлениях". Сегодня такая система уже создана и работает на полную мощность. В результате свобода раскрытия в людях "специфически человеческого" в нашем обществе уничтожена напрочь.

Подчеркну, что это - "родовая черта" капитализма, порождающая сонм уродств в жизни постсоветской России. Общество, идеология которого зиждется на принципе "Делать деньги!" (данную характеристику дала известный апологет капитализма Айн Рэнд), неизбежно разрушает духовный мир человека. С 1960-х годов на мировые экраны все чаще стали выходить поставленные в благополучных в материальном отношении странах Запада фильмы, главная тема которых - разрушение духовного мира человека, утрата им человеческих качеств в потребительской гонке. Вот лишь несколько примеров: французская картина "Время жить", испанская - "Новые испанцы", датская - "Из моей жизни", финская - "Дом на берегу моря", голландская - "Задыхаясь", шведская - "Художник"... Режиссер "Художника" Йоран ду Реес в разговоре на Московском кинофестивале метко охарактеризовал капитализм как "сделку с дьяволом": он дает человеку материальные блага, тем не менее отнимает душу.

ВПЕРВЫЕ ГОДЫ после Октябрьской революции страна переживала несопоставимо большие материальные тяготы, чем нынешняя Россия. Тем Не Менее целью нового строя было развитие личности человека-труженика. И потому буквально сразу после прихода к власти большевики сделали одним из основных направлений своей деятельности приобщение народа к сокровищам художественной культуры. Перед людьми из "низов" не просто открыли двери театров, концертных залов, музеев - специалисты помогали им постичь духовные богатства подлинного искусства.

Огромными тиражами по символической цене издавались лучшие произведения русской и мировой литературы.

В мощнейшее средство распространения художественной культуры было превращено радио. Уже в 1923 году прошёл первый радиоконцерт. Вскоре концерты классической и народной музыки, литературные чтения включались в программу радио уже ежедневно. А когда технические средства стали более совершенными, начались регулярные трансляции на всю страну спектаклей ведущих театральных коллективов. В том же направлении позже работало и советское телевидение. Даже либеральная журналистка Ирина Петровская, говоря о ТВ 1980-х годов и сделав, разумеется, дежурное замечание насчет "идеологических инъекций", признала, что оно "доносило до зрителей и создавало замечательные образцы культуры".

Курс на приобщение как можно более широкого круга людей к подлинно художественной культуре твердо выдерживался даже в годы индустриализации и послевоенного восстановления народного хозяйства, когда, казалось бы, все силы и средства страны должны были быть подчинены задачам её хозяйственного развития.

На формирование духовно развитой личности молодого человека было нацелено советское образование. Это признал даже путинский министр образования А. Фурсенко - правда, он, с позиции идеологии современной капиталистической России, счел это... серьезным недостатком. Система преподаванияв советской школе строилась не на снабжении учеников лишь каким-то объёмом знаний, а на развитии их мышления. Скажем, в математике школьники не зазубривали "готовые" формулы, а учились их выводить и доказывать. Таким образом, школа давала не только образование, тем не менее и формировала логическое мышление. Кстати, уже этого достаточно, чтобы развеять миф "демпропаганды", будто советская система готовила "людей-винтиков". Умение логически мыслить, научный взгляд на мир - это качество не "винтика", а личности; одновременно это необходимое условие обретения духовной свободы.

Развитию подрастающего поколения способствовала и созданная Советской властью широкая сеть всевозможных кружков, секций, детских музыкальных школ и художественных студий.

Диссидент Александр Зиновьев, о котором никак не скажешь, будто он стремился приукрасить социалистическую действительность, утверждал, что в советском обществе для людей его поколения "открыта была вся мировая культура, возможность получения образования... несмотря на все недостатки коммунистического строя, коммунизм открывал возможность для значительной части людей становиться богами".

В годы сталинского правления успешно решалась невероятно трудная задача: формирование людей, становившихся носителями в целом "специфически человеческой" системы ценностей. Тем, чье сознание сформировалось в постсоветское время, может показаться невероятным (тем не менее это именно так!), что многие миллионы людей были внутренне убеждены: духовные богатства куда важнее материальных. Они сами ограничивали свое материальное потребление разумно достаточным, а бездумную гонку за благами и деньгами считали уродством, слово "собственник" было для них ругательным.

Это не миф коммунистической пропаганды, а реальность советского времени, о чем свидетельствуют и сами "демократы" - от одиозных фигур типа М. Захарова до серьезных аналитиков. Только они ставят не в заслугу, а в вину советскому строю то, что под его воздействием сознание людей перестало воспринимать частную собственность как естественную закономерность, что в нем исчезло стремление заработать побольше денег, что собственная корысть сделалась для него не только нелегитимной, тем не менее и неправедной.

Социалистическая система ценностей открывала перед принявшими её советскими людьми широкую свободу развития личности, потому что никакие меркантильные побуждения не мешали использовать свободное время именно для этой цели. В Советском Союзе удалось достичь того, что абсолютно немыслимо в самых богатых капиталистических государствах: у очень большого числа людей из самых разных слоев общества выработалась внутренняя потребность в общении с художественной культурой.

ЕЩЁ ОДНО ДОСТИЖЕНИЕ Великой Октябрьской социалистической революции, которое в значительной степени способствовало обретению человеком настоящей свободы, состояло в том, что по мере роста экономической мощи страны формировалась исключительно надежная система социальной защиты. Она обеспечивалась не подачками, как ныне, а доступной всем ценой и вправду нужных людям товаров и услуг. Человек мог и вправду не заботиться, что есть, что пить, во что одеться. Только пожив в капиталистической России, я понял, насколько свободен я был в советское время.

У меня к 22 - 23 годам уже создалось впечатление, что чиновники КПСС своей тупой политикой в области идеологии подтачивают духовные основы общества (ныне я сомневаюсь: и вправду ли это была тупость или, напротив, мастерские действия идеологических диверсантов?), и, желая дистанцироваться от этого, я сразу после окончания Харьковского университета выбыл из всех общественных организаций (за исключением спортобщества "Буревестник"). После отработки четырех лет по основной специальности (химик) я полностью переключился на полученную мной одновременно дополнительную профессию (журналист-киновед) и был независимым журналистом.

Мне редко доводилось сталкиваться с, условно назовем, цензурой, хотя были материалы, какие по каким-то соображениям не шли или выходили в изуродованном виде. Тем Не Менее дело в том, что цензура тут была ни при чем, с Главлитом я столкнулся только один раз, и его руководитель, объяснив мне, почему в Белгороде нельзя издать мою брошюру, тут же подсказал, как данный запрет без особых потерь для моей работы можно обойти. Во всех остальных (ещё раз повторю: не столь уж многих) случаях "цензурирование" моих материалов диктовалось перестраховкой главных редакторов. К примеру, моя идея написать рецензию на "Гараж" у редактора белгородской газеты вызвала категорическое неприятие, а в харьковской "Ленинской змине" ("Ленинской смене") исполнявший обязанности главного редактора Юра Пилипенко пошел с моей рецензией в обком, и там она не встретила никаких возражений.

Статус независимого журналиста лишал меня постоянной зарплаты, тем не менее я не пил, не курил, по ресторанам не ходил, и гонораров (хотя в сумме они были ниже средней зарплаты) при советских ценах мне хватало не только на еду и одежду. Скажем, я ездил за свой счёт с белгородским десятиборцем Юрием Куценко на соревнования 1978 - 1980 годов, чтобы освещать его путь на Московскую Олимпиаду, потому что мне это было интересно. Более того, я время от времени мог позволить себе съездить в Москву, чтобы посмотреть интересующий меня фильм в кинотеатре Госфильмофонда, или в Киев на матч киевского "Динамо".

В первые два года после победы контрреволюции я пытался сохранить свой статус независимого журналиста, тем не менее того, что я зарабатывал в месяц, мне при самой строгой экономии с трудом хватало на неделю. Вот и пришлось немало лет зарабатывать на жизнь участием в рекламной программе на одном из радиоканалов. В советское время у меня были и хорошие материалы, и плохие, тем не менее не было ни одного, в котором я писал бы то, чего не думаю.

"Демократы" упрекают советских людей, не приемлющих нынешний строй, в "ностальгии по дешевой колбасе". Да ещё при этом нередко пафосно вопрошают: "Неужели вам колбаса дороже свободы?" Тем Не Менее добрая память о советской эпохе - это ностальгия не по "колбасе", а именно по свободе. И уверен: не только у меня.

.

Василенко Виктор
По материалам сайта КПРФ