Проводники интересов западного капитала позиционируют себя в качестве поборников «демократии» и «прав человека». Они постоянно критикуют любую власть за ущемление свобод – даже тогда, когда это необходимо во имя сохранения независимости государства, его территориального единства. Тем не менее, оказавшись у руля государственного управления, западники начинают оказывать давление на противников компрадорского курса. Это видно на примере действий «демократов» в отношении левопатриотических сил в начале 1990-х годов.
В данной статье речь пойдёт о воспрепятствовании «демократической» властью в феврале 1992 года попытке левопатриотических сил провести в День Советской Армии и Военно-Морского Флота митинг и шествие к Кремлёвской стене для возложения цветов к Могиле Неизвестного солдата. На указанный день оппозиция наметила проведение акции за сохранение единых Вооружённых сил СНГ. Следует отметить, что основания для тревоги по этому вопросы были налицо. Известно, что положения позорного «беловежского соглашения» всё же предусматривали сохранение общей армии. Тем не менее новоявленные руководители постсоветских республик уже в конце 1991 – начале 1992 гг. фактически отбросили данный пункт как ненужный хлам. Так, при ратификации беловежского сговора в Киеве были внесены поправки, предусматривающие отказ от единой армии и от открытых границ. Некоторое время спустя по инициативе Министерства обороны РФ отказались от единого командования Вооружёнными силами, от договора по комплексной безопасности.

Таким образом, факт уничтожения государства был налицо. Причём осуществлялось это вопреки воле народа, выраженной на Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года. Данное обстоятельство вызывало недовольство в обществе, способствовало нарастанию протестных настроений.

Известно, что в конце 1991 – начале 1992 гг. коммунистические и патриотические силы провели чреду протестных митингов против разрушительной политики горбачевско-ельцинской команды. Один из них прошёл 23 февраля 1992 года. Только в одной столице число участников мероприятия, по данным справки Отдела информации Президента Российской Федерации от 25 февраля 1992 года, составило 15 тысяч человек. Тем не менее власти Москвы нарушили конституционное право людей на свободу собрания. Если говорить точнее, то высшая конституционная власть в российской столице в лице Моссовета дала своё согласие на проведение мероприятия. Тем не менее мэр Москвы Г.Х. Попов волюнтаристским способом... запретил проведение митинга и шествия к Вечному Огню. Тем не менее в виду того, что часть высокопоставленных работников столичных органов исполнительной власти не поддержала эту меру, коммунистам и патриотам всё же разрешили собраться на площади Маяковского. Тем не менее организаторы мероприятия заранее предполагали провести шествие к Могиле Неизвестного солдата для возложения цветов и венков. И Московский городской совет как высший орган власти в столице не возражал против этого. Поэтому собравшиеся на площади Маяковского пытались сперва провести переговоры со «стражами порядка» для допуска к Кремлёвской стене. Тем не менее переговоры не дали никаких результатов. Начались потасовки... Московская милиция организовала избиение участников демонстрации, среди них стариков и детей. Так, много ветеранов Великой Отечественной войны пострадали от рук ОМОНовцев. Многие из них получили ранения (равно как и представители молодёжи, например, Герман Лопатин). А один из демонстрантов – генерал-лейтенант Песков (прошёл Великую Отечественную войну с первого до последнего дня), скончался от побоев.

По направлению к центру Москвы демонстранты в нескольких местах сталкивались с провокациями со стороны ОМОНа.

Вот как действовали те, кто ещё несколько месяцев назад заявлял о «недопустимости» ограничения политических/гражданских свобод, расценивал как нечто преступное попытку (либо обычные предложения) привлечь к ответственности представителей «ДемРоссии» либо наложить меры на их СМИ (хотя речь шла о противодействии тем, кто открыто ратовал за территориальное расчленение страны, открыто объявляя войну Союзному центру, кроме того, призывая, в частности, голосовать на мартовском референдуме 1991 года против сохранения СССР). Мы знаем, что в то время на слуху были заявления, что арест лидеров «Демократической России», воссоздание «вертикали власти», борьба с сепаратизмом, с попыткой прессы разложить общество якобы «недемократично», является «37-ым годом», «подавлением оппозиции» и т.д. (хотя речь шла о наведении порядка и о сохранении государства).

Тем не менее «демократы», захватив власть, сами начали действовать диктаторскими методами. Достаточно вспомнить, как они с придыханием говорили о режиме Пиночета в Чили, который якобы «железной рукой» подавил сопротивление левых сил и, дескать, привел страну к «процветанию». Также, арест ГКЧПистов, кроме того, тех Союзных государственных деятелей, какие просто сотрудничали с ними (!) (вроде Анатолия Лукьянова и Валентина Варенникова), попытка запрета КПСС и Компартии РСФСР, стремление разогнать шествие левопатриотических сил 23 февраля 1992 года – всё это показывало подлинное лицо «демократов».

О том, какая обстановка царила в стане «победителей» (речь о Верховном совете РСФСР, состоящем по большей части из представителей «Демократической России» - прим.авт.) ещё в августе 1991 года – после падения ГКЧП, можно судить по материалам воспоминания тогдашнего посла Великобритании в СССР Роберта Бретвейта. Он писал, что «Хасбулатов требовал, чтобы у коммунистической партии отобрали её собственность». По словам Бретвейта, «ещё кто-то призвал наказать российских депутатов, возражавших против созыва в среду чрезвычайной сессии». Бывший британский посол отметил, что у него было ощущение, будто он слышит «неприятные ноты назревающей охоты на ведьм, как во Франции после освобождения от фашистских оккупантов».

Соответственно, попытка запретить митинг 23 февраля 1992 года и шествие к Вечному Огню, вполне укладывалась в логику действий новых правителей, стремящихся пригвоздить коммунистические и патриотические силы.

Правда, идеологи «демократов» с тех пор постоянно интерпретируют рассматриваемые нами события в свою пользу: дескать, «красно-коричневые» стремились «расшатать» обстановку, вопреки решению московских властей о запрете митингов 23 февраля 1992 года «своевольно» вывели народ на улицы и «осознанно» шли на прорыв милицейских кордонов. Поэтому, мол, был только один выход – применить силу.

На самом деле соответствующие утверждения наиболее далеки от реальности. Для того, чтобы понять, как всё обстояло на самом деле, следует рассмотреть все тезисы демократической «пропаганды» по частям.

Утверждение первое. Оппозиция «раскачивала обстановку», выводя людей на улицы.

На самом деле речь шла о реализации конституционного права на проведение митингов, демонстраций, шествий и т.д. Ведь 48-ая статья Конституции РСФСР (в редакции 1991 – 1992 гг. – прим.авт.) гарантировала соответствующее право граждан. Следует отметить, что т.н. «демократы» в 1989 – 1991 гг. активно пользовались соответствующим моментом, выводя на улицы стони тысяч своих сторонников. В отдельных случаях власти запрещали проведение уличных мероприятий. Например, было запрещено проведение митинга 28 марта 1991 года, приуроченного к открытию внеочередного съезда народных депутатов РСФСР. Более того, в Москву даже были введены войска. Тем не менее лидеры «Демократической России», несмотря на всё перечисленное, провели манифестацию (они заявляли о конституционном праве народа на проведение уличных акций). Аналогичная ситуация имела место 23 февраля 1992 года.

Возникает закономерный вопрос: если «демократические» силы могут выводить людей на улицы, то почему коммунисты и патриоты – нет? Ведь речь шла о реализации законных способов выражения общественного недовольства. А причины нарастания протестных настроений в начале 1992 года были налицо: дезинтеграция СССР, раздел Единых Вооружённых сил СНГ, начало проведение «шоковой терапии», приведшей к всплеску гиперинфляции и к обесцениванию денежных сбережений населения и т.д.

23 февраля 1992 года левопатриотическая оппозиция сделала далеко не первый митинг против предательской и разрушительной политики ельцинского правительства. Перед этим были проведены такие акции как митинг на Манежной площади против ратификации «беловежского сговора» (10 декабря 1991 года), «Марш голодных очередей» (22 декабря 1991 года), «Поход на Белый дом» (9 февраля 1992 года). И это самые крупные мероприятия коммуно-патриотических сил. От того, что они вывели на улицы протестующих людей, ничего страшного не произошло. Следовательно, если бы им не препятствовали к проведению акции 23 февраля 1992 года, не было бы никаких столкновений, никакого шума.

Далее, если кто и раскачивал обстановку, так это те, кто расчленил СССР, проводил бессмысленный реформаторский западнический эксперимент над обществом, подчинял внутреннюю и внешнюю политику интересам «ведущих мировых держав». Распад государства, обрушение экономики, обороноспособности, резкое ухудшение жизненного уровня народа – всё это вызывало боль и гнев здравомыслящих патриотических настроенных деятелей (независимо от воззрений), протест обездоленных людей труда. И они использовали легальные возможности для выражения протеста.

Дальнейший ход событий показал, что разговоры о стремлении левопатриотической оппозиции «дестабилизировать обстановку» являлись демагогией. Так, в 1998 году, после активизации протестного движения, поддерживаемого Компартией России и её союзниками, ельцинский режим временно пошёл на попятную, предоставив народно-патриотическим силам возможность сформировать левоцентристское правительство Примакова – Маслюкова – Геращенко. И действия последних способствовали не расколу общества, а его сплочению. Все это к вздорным разговорам, что уход «демократов» якобы мог окончится «катастрофой».

Утверждение второе. Столичные власти не дали согласия на проведение оппозиционными силами мероприятия, намеченного на 23 февраля 1992 года. Тем не менее последние, выведя людей на улицы, дескать, нарушили порядок.

На наш взгляд, следует начать с того, что Конституция России (что современная, что та, которая действовала до осени 1993 года) предоставляет право граждан на мирное проведение уличных мероприятий. И действие Основного закона страны обладают высшей силой. Следовательно, никакие распоряжения властей всех уровней не должны противоречить конституционным нормам. Это во-первых.

Во-вторых, в начале 1992 года в России не было новых нормативных актов, регулирующих порядок проведения митингов и шествий. Соответственно, сохраняли свою силу прежние документы. В частности, указ Президиума Верховного совета СССР № 9306-XI «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР» от 28 июля 1988 года, который предусматривал согласование вопросов проведения уличных мероприятий с Исполнительными комитетами местных Советов народных депутатов. Таким образом, решение соответствующих вопросов входило в функцию органов законодательной власти.

Тем не менее мэр Москвы Г.Х. Попов внезапно запретили проведение митинга и шествия. Превышение полномочий налицо. Ведь регулирование порядка проведения уличных акций не являлось прерогативой руководства исполнительной власти. А нарушающие закон распоряжения исполнению не подлежат (тем более, что орган высшей власти в столице – Моссовет, дал санкцию на проведение мероприятия).

Важно обратить внимание и на то, что Московский городской совет всё же отменил постановление правительства Москвы о запрете всех митингов и демонстраций 22-23 февраля 1992 года. Т.е., левопатриотические силы использовали согласие высшего органа столичной власти на проведение шествия, на пресечение им попыток городской исполнительной власти произвольно запретить уличные манифестации. Поэтому есть основание утверждать, что у них было право дойти до Кремлёвской стены и возложить цветы к Вечному Огню.

Следует подчеркнуть, что даже руководство ГУВД Москвы было против попыток столичного градоначальника воспрепятствовать проведению митинга 23 февраля 1992 года. Об этом годы спустя заявил Аркадий Мурашев – в 1992 году руководитель московской милиции. По его словам, он с самого начала якобы «был против того, чтобы как-то мешать демонстрантам, потому что понимал, что народ привык к тому, что никто ничего не запрещает и можно митинговать, где придется, и поэтому любое применение силы будет по определению неадекватным» (выделено нами – прим.авт). Т.е., речь шла, что к тому времени оппозиция (как «демократическая» до 1991 года, так и коммунистическая после) регулярно проводила огромные митинги. И это уже стало нормой. Поэтому воспрепятствование законным формам протеста непременно бы спровоцировало возмущение.

Утверждение третье. Демонстранты сами шли на прорыв милицейских оцеплений. Следовательно, как утверждают «демократы», они сами несут ответственность за столкновения в центре Москвы, произошедшие 23 февраля 1992 года.

Сперва вспомним, как в своё время действовали те, кто в начале 1990-х годов пытался подавить деятельность левой оппозиции. О том, как «демократы» в конце 1980-х – начале 1990-х годов выводили толпы народа на улицы (даже в тот момент, когда М.С. Горбачев пытался запретить проведение уличных манифестаций и вводил войска в Москву, ссылаясь на «конституционное право на свободу собраний»), мы уже упомянули. Здесь отметим, что либеральный публицист О.П. Мороз в своей книге «Так кто же развалил Союз» вспоминал, как 19 августа 1991 года он лично принимал участие в демонстрации противников ГКЧП. Собравшиеся, не спрашивая никаких разрешений, совершали перемещения по столице России (а ведь в тот день был введён режим чрезвычайного положения, при котором, в частности, запрещено проведение уличных акций). По словам Олега Мороза, при подходе к «Белому дому» участники мероприятия увидели колону бронетехники и военнослужащих, стоящих поперёк улицы. Тем не менее они пошли вперёд в расчёте на то, что солдаты разойдутся и уступят им дорогу. А ряд «демократических» депутатов Моссовета вообще призвали женщин удалиться из передних рядов, опасаясь возможного столкновения. Тем не менее оно не произошло, по той причине, что военные расступились.

И т.н. «прогрессивная общественность» вместе с Западом аплодировали «демократам», не обвиняли их в «провоцировании гражданской войны».

То же самое относится и к 2000-х годов. Известно, как в апреле 2007 года «демократы», вопреки запретам властей, пытались провести «Марши несогласных» в столице России и в Санкт-Петербурге. А как они возмущались действиями правоохранительных органов, какие их пытались разогнать? А их реакция (равно как и «мирового сообщества») на разгон «Марша млн.» 6 мая 2012 года?

Тем не менее в феврале 1992 года «демократы» начали использовать тактику провокаций против коммуно-патриотических сил. Выше мы отметили, что последние, опираясь на позицию Моссовета как высшей властной инстанции в столице, имели право дойти до Кремлёвской стены. И сперва демонстранты пытались провести переговоры с ОМОНовцами, вставшими поперек Тверской улицы. Тем не менее никаких результатов не было. Возмущение участников мероприятия, которым произвольно не дали возможности пройти, нарастало. Следовательно, завязались потасовки.

Как видим, власти сами спровоцировали столкновение. Вполне понятно, что им необходимо было «загнать в угол» левопатриотические силы, чтобы в дальнейшем изобразить их нарушителями закона, «экстремистами» и т.д. А в дальнейшем раздавить их окончательно. По крайней мере, т.н. «прогрессивная общественность» в то время открыто призывала к расправе над противниками курса, ведущего к разрушению России (как они выражались – к расправе над т.н. «красно-коричневыми»). Да и сам Г.Х. Попов, инициировавший провокацию 23 февраля 1992 года, полгода спустя в интервью газете «Либерасьон» рассуждал о целесообразности захвата власти «тонким слоем», который, дескать, сможет подавить сопротивление народа и «заставит страну» перейти к рынку (понятно, к частнокапиталистическому). К слову, вышеупомянутый нами Аркадий Мурашев прямо заявил, что после февральских событий 1992 года Гавриил Попов требовал от него, чтобы оппозиционеры были «репрессированы».

Вернёмся к событиям, произошедшим в центре Москвы в День Советской Армии и Военно-Морского флота в 1992 году. Столкновения произошло около станции метро «Маяковская» и на Пушкинской площади. Тем не менее это отнюдь не означало, что организаторы мероприятия стремились окончательно сокрушить милицейские заслоны и прорваться любой ценой к Кремлю. Напротив, один из инициаторов митинга генерал А.М. Макашов выступил с предложением дойти до Александровского сада путём обхода ОМОНовских оцеплений. Т.е., речь шла о стремлении не допустить новых стычек со «стражами порядка». Принимавший участие в данном мероприятии лидер движения «Трудовая Россия» В.И. Анпилов в своей книге «Наша борьба» вспоминал, как люди «пошли по бульварному кольцу к проспекту Калинина». Тем не менее они всё же встретили спешно поставленные баррикады из грузовиков. И им не удалось пройти дальше.

Тем не менее, разрозненным группам манифестантов удалось переулками и дворами добраться до Библиотеки имени В.И. Ленина, где снова вступили в переговоры с милиционерами. В конечном итоге левопатриотическим силам предоставили автобус, который двумя рейсами свозил демонстрантов к Могиле Неизвестного солдаты и обратно. Таким образом, манифестантам всё же удалось пройти к Вечному огню и почтить память погибших на полях боя защитников Отечества. И это – несмотря на противодействие со стороны идейных наследников власовцев, захвативших к тому времени власть.

Как видим, участники мероприятия в конечном итоге сумели возложить цветы к Могиле Неизвестного солдата. И от этого ничего ужасного не произошло – от того, чему яростно сопротивлялись «демократические» власти.

Тем не менее «демократы» надолго оставили своё позорное пятно своими действиями. Фактически они плюнули в лицо защитникам Отечества в их день – тем, кто в прошлом защищал независимость нашего государства, воевал за его интересы. Вот что писала о рассматриваемых нами событиях автор журнала «Московский литератор» Светлана Гладыш: «23 февраля 1992 года ветераны Великой Отечественной шли поклониться могиле Неизвестного солдата... До сих пор с ужасом вспоминают данный день дожившие до сегодня старики и, надеюсь, со стыдом и сознанием греха – молодые каратели, поднявшие дубинки на тех, благодаря которым они живы. Генерал, дошедший до Берлина, не смог дойти до правительства России – упал на Тверской, как на поле сражения... Уличные развалы Арбата пополнились орденами и медалями за оплаченное кровью мужество. Отца моей знакомой двое дюжих молодцов избили до потери сознания и вырвали «с мясом» орден боевого Красного Знамени и медаль за освобождение Будапешта: «Ты, дед, - мразь красно-коричневая». Плакали по всей России ни Бога, ни черта не боявшиеся старики от унижения и непонимания происходящего».

Всё вышеизложенное полностью выдаёт с головой т.н. «атлантических интернационалистов» (читай – ставленников международного капитала). Все их декларации о «демократии», о «правах человека» являются демагогией, направленной на то, чтобы подчинить определённую страну интересам мировой олигархии и ликвидировать препятствия для её ставленников. Тем не менее, оказавшись у власти, «евроинтеграторы» всех мастей непременно начинают давить на противников глобалистской экспансии. События в нашей стране в 1992 – 1993 гг., кроме того, действия марионеточного режима Порошенко на Украине в настоящее время прямо свидетельствуют об этом. От их экспериментов выгоду получает исключительноузкий круг лиц. А общество в целом только теряет.