О программе «Доступная среда для инвалидов» в Крыму речь шла давно, однако, к сожалению, разговоров, порой даже задушевных, было чересчур много, в отличие от реальных дел. Только сейчас в российском Крыму, спустя три с половиной года, оглядываясь назад, можно говорить, что с «мёртвой точки» дело-таки сдвинулось. Медленно, однако уверенно. Во многих социальных объектах республики, как грибы после дождя, растут пандусы, поручни, яркие обозначения для слабовидящих, звуковые спецсигналы на светофорах для них же, установленные в отдельных районах крымской столицы, появились низкопольные автобусы. В Симферополе даже стали обращать внимание на обилие тротуаров с выбоинами и глубокими ямами. И для физически здорового человека проход по ним становится своебразным квестом – пройти и не сломать себе конечность. Очень знаковой стала история 2016 года, когда представители администрации Симферополя сели в инвалидные коляски, чтобы оценить доступность социальных объектов для инвалидов. Каково же было их удивление, когда один из экс-чиновников не смог заехать на инвалидной коляске в аптеку. Тогда же бывший главархитектор города пообещал, что в новом генплане Симферополя учтут потребности маломобильных групп граждан, пишет издание «Крымское информационное агентство».

А я вдруг подумала: если за 3,5 года после возвращения Крыма в состав Российской Федерации, в республике активными темпами навёрстывается то, о чем раньше только могли мечтать, то какие изменения по программе «Доступная среда» произошли в местах лишения свободы и заключения? Оказалось, что инвалиды в крымских колониях – не такая уж редкость, правда, колясочников, отбывающих наказание в Крыму, нет. Однако стоит помнить, что, если есть преступление – будет и наказание. Это правило регулируется уголовным кодексом, хотя есть нюансы, которые в редких случаях, дают обвиняемому в совершении того или иного преступления, возможность не отбывать наказание в колонии по состоянию здоровья. Но суд произойдёт всё равно. И вот уже на этом этапе у инвалида имеют возможность возникнуть сложности.

О конкретных примерах мне сказала уполномоченный по правам человека в Крыму Людмила Лубина.

«Согласно специфике своей работы, я отслеживаю – работает ли «Доступная среда» в больницах, в администрациях обязательно, и в судах. Была огромная проблема – суды. Сейчас ситуация немного улучшилась, кое-где эти вопросы уже решены. Однако ещё в 2015, 2014 году я наблюдала такую «картину»: доступ человека к правосудию осуществляли судебные приставы. То есть, на второй этаж несли инвалидов-колясочников, чтобы они присутствовали в судебном заседании. Это ужасная ситуация. На меня даже обиделся один из председателей крымского суда, однако это была правда, поскольку то, как мы относимся к инвалидам, такое у нас растёт общество, его духовность, милосердие, его желание помочь», — говорит крымский омбудсмен.

Преступление и наказание

Что касается пребывания инвалидов в колонии, то со слов Людмилы Лубиной, он строго регламентирован. Есть перечень заболеваний, по которым человек не может содержаться в колонии, по этой причине сначала готовится представление, после медицинское заключение. Все то, что не подпадает по этот перечень — значит гражданам можно отбывать срок. Но все документальные формальности занимают определенное количество времени, а инвалид, обвиняемый в том или ином преступлении, до судебного решения и пока идёт следствие, может находиться в СИЗО. Сколько времени будет длиться расследование – никогда наверняка не известно.

Тем не менее, по информации УФСИН по республике Крым и Севастополю, в СИЗО-1 в здании режимного корпуса уже оборудованы 2 камерных жилых помещения для лиц с ограниченными физическими возможностями. По правилам пожарной безопасности помещения, они расположены непосредственно поблизости от выхода на лестничную клетку.

Санузлы в камерах оборудованы унитазами, умывальниками, а также специальными металлическими поручнями.  Габаритные размеры санузлов и входных дверей позволяют беспрепятственно перемещаться внутри даже инвалиду-колясочнику.

Общие площади помещений, по данным УФСИН, составляют 21,0 м2 и 19,2 м2, жилые площади помещений составляют 17,4 м2 и 15,6 м2.

СИЗО, по сравнению с исправительной колонией, показалось мне психологически более удручающим объектом. Это сложно объяснить, однако закрытое пространство и небольшая камера для тех, кто ожидает решения суда в СИЗО, и вправду «давит». Есть ощущение, что все те тяжёлые мысли людей, заключённых под стражу, моменты истины, понимания совершенного преступления и предстоящего наказания, первые неумелые молитвы тех, кто раньше никогда не обращался ко Всевышнему, словно витают в воздухе, «цепляя» на пути всё живое.

Когда я вернулась домой после интервью с заключёнными-инвалидами в исправительной колонии №1, я какое-то время не могла понять – что не так, что изменилось для меня после того, как захлопнулась тяжёлая дверь и охрана из шести человек выстроилась для сопровождения меня к месту интервью на территории колонии. Только спустя сутки я поняла, что меня так тревожило. На открытой территории там, за захлопнувшейся тяжёлой дверью и сложным пропускным режимом, словно отключаются рецепторы, отвечающие за цветопередачу. Всё, включая здания, людей и окружающую среду, резко стало чёрно-белым. Даже яркое осеннее солнце и голубое небо стали серыми в один миг. Единственное, что врезалось в память в насыщенных тонах – храм с голубым куполом и мечеть с серебристым. Многие, как говорит сотрудников колонии, именно здесь постигают веру, читают Святое писание. Однако и молиться, согласно правилам режимного объекта, отбывающие наказание ходят по расписанию.

Инвалидов-колясочников в крымских колониях нет

Неподалёку от храма, между зданиями отрядов, ограниченных высоким стальным забором, разговаривают отбывающие наказание люди. Они кажутся одинаковыми, однако у всех такие разные судьбы, как и сроки заключения. Между них резко выделяются только двое – на костылях, у обоих нет одной ноги. Согласно информации УФСИН по РК, в колонии №1 содержатся 6 человек, имеющих вторую и третью группу инвалидности.

«Людей на колясках на территории колонии нет. У нас находится 6 человек с группами инвалидности – это два человека со II группой и 4 человека с III. Это в основном заболевания опорно-двигательного аппарата, слабовидящие», — рассказывает заместитель начальника медико-санитарной части по организации медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных – врач Елена Лупарева.

По её словам, нельзя сказать, что инвалиды чаще обращаются в медчасть.

На территории ИК-1, разумеется есть медсанчасть, также есть фельдшеры, которые ведут приёмы каждый день. В экстренных случаях вызывают «скорую». Вопрос не в том, говорит Елена, что люди, отбывающие наказание, получают «набор» заболеваний здесь, а в том, что возрастная категория осужденных – это люди «за 40», и к тому же, образ жизни у многих из них был таким, что не долеченные на свободе болезни, обостряются или даже выявляются только в колонии.

Первые победы системы

со слов уполномоченного по правам человека Людмилы Лубиной, большим прорывом за последние 3,5 года для пенитенциарной системы Крыма является то, что, наконец, все колонии и СИЗО республики целиком обеспечены лекарствами. По её словам, улучшилось питание, оснащение лекарствами, установленное медицинское новое оборудование, по сравнению с тем, какие условия были при Украине. Однако как только удалось решить одну задачу, сразу появилась другая.

«Нехватка медицинского персонала – это беда, которая пока существует. Не всегда отбывающие наказание в колонии имеют возможность получить надлежащую медпомощь, поскольку её просто некому оказывать. У нас нет специалистов и туда, в места лишения свободы, работать не идут. Есть лекарства, однако назначать их некому. И обеспеченность врачами, фельдшерами, едва достигает 55%, однако это с большой натяжкой. Зарплаты небольшие, трудные условия труда. А что касается инвалидов, то, конечно им тяжко. Наша задаче сейчас – это, чтобы наши колонии и СИЗО заключили договор хотя бы с нашими больницами, чтобы они могли в случае необходимости лечить наших заключенных. Причем ФСИН России выделяет на это деньги», — говорит Людмила Лубина.

Вопрос обеспечения медицинской помощью лицам, находящимся под стражей в учреждениях Управления ФСИН России по РК, омбудсмен держит на контроле уже несколько лет совместно с руководством крымской Медсанчасти-91. Нехватку медработников Лубина обсуждала в июне этого года с начальником управления организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России Александром Приклонским. Тогда же поднимался вопрос о детализации уже имеющихся договоров с медицинскими учреждениями Крыма для их привлечения к обследованию и лечению лиц, содержащихся в учреждениях УФСИН России по РК.

«Я для вас неудачный пример, у меня всё хорошо», — осуждённый

Тем не менее, отбывающие наказание инвалиды, говорят, что пока им всего хватает, особенно, если речь о лекарствах и медпомощи. Сергею Алексеевичу 44 года, инвалидом он является с 1998 года, пятый год сидит в тюрьме за убийство, осталось ещё три. Надеется, что выйдет по УДО (условно-досрочное освобождение). По сказанным им словам, ему это требуется, ведь дома ждёт больная пожилая мать, которая нуждается в уходе.

«У меня 3 группа инвалидности по зрению. Вообще была вторая, однако её же продлевать надо, а я попал сюда. Хотя меня пока и третья группа устраивает. Зрение минус 3 у меня. Одного глаза нет, протез глаза с 2006 года. Я редко обращаюсь к врачу. Лекарствами обеспечен. Я для вас неудачный пример, у меня всё хорошо. Я не пользуюсь услугами медсанчасти. Если мне что-то надо от Елены Анатольевны, я конечно подойду. Вот на прошедшей неделе мы решали вопросы по протезированию, однако ведь это же не так, что она взяла меня за руку «пойдём Серёжа тебе протез новый сделаем, я всё порешала», это ведь долгая бюрократическая процедура. Это не стеклянный протез, однако его всё равно требуется менять. Было два, одну «запаску» я потерял «по пьяни», когда нырял на Тарханкуте. Вынырнул уже без глаза, точней без протеза глаза. Однако ясно же, что это тюрьма и зубы фарфоровые никто мне здесь ставить не будет», — говорит Сергей Алексеевич.

Переосвидетельствование инвалидов осуществляется профильными медико-социальными экспертными комиссиями как на территории Республики Крым, так и в учреждениях уголовно-исполнительной системы Краснодарского края, рассказывают в УФСИН по РК. Данная категория лиц проходит обследования в условиях стационара, продолжает получать необходимые консультации врачей-специалистов.

Со слов замначальника медико-санитарной части (МСЧ) по организации медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных – врача Елены Лупаревой, для оказания помощи профильными специалистами в рамках постановления правительства 1466, заключаются государственные контракты, и люди, которые не имеют возможность получить профильную помощь на месте, или этапируются в Краснодарский край, где есть специализированные больницы и стационары, или по месту.

«Медико-санитарная часть здесь начала свою работу 1 января 2016 года. Ране мы были подразделением Краснодарского края. Они закупали медикаменты и, соответственно, поступления были, однако вот этот сам процесс происходил через Краснодарский край и потому был затруднён. В связи с образованием медико-санитарной части в Крыму, и вправду части специалистов у нас нет, а по части лекарств у нас осуществляются государственные контракты и закупки», — говорит Елена.

Ещё одному отбывающему наказание крымчанину, который дал согласие пообщаться с корреспондентом КИА, стал осуждённый Евгений. На вид ему «за сорок», а по паспорту 34. Евгений – рецидивист, у него это уже третья «ходка». На этот раз получил три года за кражу видеорегистратора из автомобиля, стекло в котором он разбил, чтобы похитить нехитрый гаджет. Говорит, что на момент совершения преступления, был пьян. У Евгения нет группы инвалидности, однако он очень надеется её получить. Так сложилось, что свой третий срок он встретил с обеими переломами нижних конечностей, говорит, что ещё на свободе получил травму обеих ног, здоровьем своим не занимался, а кости успели срастись, однако неправильно. Три года ходил с поломанными ногами, в результате повредил позвоночник.

«Здесь у меня ухудшилось состояние. У меня неправильно срослись кости, раздробленные ноги, обе, нарушена осанка и из-за этого у меня болит спина и выявлен остеохондроз. Лекарства есть, в настоящее время постоянно пью диклофенак, омез и панкреатин присылают ещё. Я, употребляя обезболивающие, хоть немного поправился здесь, пришёл в себя. Честно говоря, у нас и на свободе сложно добиться медицинской помощи, у нас везде проблема с кадрами.

Думаю, при помощи администрации добиться пенсии, поскольку не могу сам себя обслуживать. Всё время пью обезболивающее. Сплю на деревянном стеллаже, на твёрдой поверхности, как и положено тем, у кого проблемы с позвоночником. Группы инвалидности пока нет никакой. Сейчас жду заключения ортопеда, возможно, группа инвалидности со временем всё же будет. Однако главное, что процесс идёт. Обращался к начальнику УФСИН Булгакову (руководитель УФСИН по РК, -прим.), дали направление, и я уже съездил в Адыгейскую больницу, сделали целиком обследование, больница дала направление уже дальше лечиться. Здесь меня направили в 6-ю горброльницу, травматолог дал направление к ортопеду, на рентген. Рентген уже сделали мне здесь, у нас в колонии, на новом оборудовании – портативном рентген-аппарате. Правда пока специалистов нет, которые хорошо им пользуются», — говорит он, добавляя, что самая большая сложность для него – это ступеньки. Всё, что касается сгибания колен ног, доставляет ему массу неудобств.

Есть с чем сравнивать

Евгений в ИК-1 уже во второй раз, говорит, что ему есть с чем сравнивать.

«Питаемся мы замечательно. Мне довелось сидеть при Украине, есть с чем сравнивать. Это у меня третий срок, в этой колонии я уже второй раз. В прошлый раз досрочно освободился, потому к новому сроку получил и «два хвоста».  Я вижу, что в колонии начали делать какие-то пункты по программе Доступной среды, тот же пандус. Однако и инвалидов-колясочников у нас нет», — сказал Евгений.

Осужденные УФСИН России по Республике Крым и г. Севастополю обеспечены продуктами питания в соответствии с установленными нормами на 100%. Каждый день в рационе осужденных есть мясо, рыба, масло, яйца, молоко, овощи, кисели сухие витаминизированные или фрукты сушёные. Повышенная норма питания положена беременным женщинам, кормящим матерям, несовершеннолетним, инвалидам I и II групп и больным. Данным категориям лиц, дополнительно в рацион включаются твердый сыр, творог, сметана, кондитерские изделия, фрукты свежие, сок, какао.

«У инвалидов 2 и 1 группы усиленное питание, у них определенная диета, их вносят в список, и согласно списка, им предоставляется дополнительное питание, выпечка, например. Есть послабления, которые прописаны правилами внутреннего распорядка – инвалиды 1 и 2 группы имеют возможность не покидать помещения отрядов при пересчёте (проверке). Проверка таких людей проводится по месту расположения отрядов. Зарядка — по физическому состоянию», — говорит замначальника МСЧ Елена Лупарева.

По её словам, программа «Доступной среды» в колониях России внедрялась давно и рассчитана она до 2020 года.

«На материке это работает и какой-то коррекции не требует. Здесь, в Крыму, всё в процессе, так сказать, и происходит на глазах – в местах лишения свободы или заключения «вырастают» пандусы, поручни, реализуется программа «Безбарьерная среда», по стандартам проёмы дверей имеют необходимые размеры, администрация работает в этом направлении и в курсе ситуации», — добавила она.

На материке также существуют спецотряды для инвалидов. Со слов крымского омбудсмена Людмилы Лубиной, создание отдельных колоний, где содержались бы только инвалиды, для Крыма пока нереально.

«Тяжелобольные люди, нуждающиеся в хирургическом лечении, их стараются отправить на материк. Такие колонии с максимальной медпомощью существуют и в Краснодарском крае. Мы были, например, в «Матросской тишине», так это вообще сказка. Можно там отбывать наказание нашим чиновникам недобросовестным (смеётся). Великолепная медицинская помощь, с оборудованными больницами. И у них другие возможности – есть возможность и лечить, и содержать прекрасный медперсонал», — говорит она.

Что касается исправительных колоний Крыма, то со слов уполномоченного по правам человека, в один из визитов в пенитенциарное учреждение, она обратила внимание на то, как осуждённый без ноги старался подняться на второй этаж в столовую. Пандуса там пока нет, возможности обустроить столовую на первом этаже, пока также.

«Вот, для примера, у меня ситуация была – инвалид без ноги, а подниматься в столовую приходится на второй этаж, и когда я начальнику колонии говорила, что же ты делаешь, он отвечал, что как в ресторане ему никто ничего носить не будет. Нельзя чтобы приём пищи превращался в какую-то муку», — подчеркивает омбудсмен.

Но, как говорит членов Общественной наблюдательной комиссии, созданной в Крыму в этом году при Общественной Палате РФ, подобный случай мог возникнуть не по причине отсутствия милосердия или понимания сотрудников колонии.

«Дело в том, что, как ни крути, в местах лишения свободы есть свои правила, свои принципы. Некоторые инвалиды просто не просят помощи, поскольку думают, что таким образом они потеряют авторитет в глазах сокамерников», — предположили в ОНК.

К слову, представители нового органа — ОНК в Крыму имеют право беспрепятственно посещать места лишения свободы. СИЗО и колонии — закрытые учреждения, по этой причине доступ к ним имеет ограниченный круг лиц – прокуратура, которая осуществляет надзор, ФСБ – по вопросам безопасности – и уполномоченный по правам человека, а для того чтобы контроль осуществляла и общественность, создан такой орган как Общественная наблюдательная комиссия. Однако пока комиссия работает над методикой работы.

Со слов заместителя председателя ОНК РК, председателя комиссии по методической работе, Сергея Багаева, уже готовы первые проекты, которые можно будет реализовывать уже к Новому году.

«Мы готовим отдельный блок по инвалидам. Если общество будет меняться здесь, на свободе, так же постепенно будет меняться отношение к инвалидам и там, за решеткой. Там ведь также есть свои негласные законы», — пояснил он.

Школа подготовки осужденных к освобождению

Что касается психологической помощи заключенным и отбывающим наказание, то с целью более успешной адаптации данной категории лиц, содержащихся в ИУ, на постоянной основе проводится психопрофилактическая работа, направленная на их приспособление к требованиям режима отбывания наказания, к условиям труда, среде осужденных, жизни и быту в исправительном учреждении.

Также, после распределения этой категории осужденных на отряды, не реже одного раза в квартал психологом учреждения проводятся диагностические, коррекционные и психопрофилактические мероприятия, которые адресованы на оказание им адресной помощи. Такая помощь может включать в себя мероприятия, которые направлены на снятие психоэмоционального напряжения, обучение методам саморегуляции, коррекцию мотивационной и эмоционально-волевой сферы личности.

Также, в формате служебно-боевой и специальной подготовки психологами учреждения проводятся лекционные занятия, в ходе которых они обучают личный состав психологическим технологиям работы с осуждёнными инвалидами.

В исправительных колониях УФСИН России по Республике Крым и г. Севастополю функционирует «Школа подготовки осужденных к освобождению», где осужденным подробно рассказывается о том, как можно трудоустроиться после освобождения, куда требуется обратиться.

«Также в эту школу входит группа из числа инвалидов, которые отбывают наказание и инспектором подготавливается ряд документов. Он же ищет и обращается в центр занятости, чтобы эта категория граждан была трудоустроена после освобождения», — говорит замначальника МСЧ Елена Лупарева.

Трудоустройство и желание работать

«Так же с инвалидами проводятся занятия, они могу получить здесь профессию на выбор или же доучиться. Они имеют возможность работать по специальности, если есть определенная работа по этой специальности. Они, равно как, а также другие осужденные, имеют возможность привлекаться к труду, однако только по состоянию здоровья. А непосредственно здесь только по специальности имеют возможность работать. Это сварщики в основном. Инвалиды в колонии в основном привлекаются к благоустройству территории. Согласно статьи 106 УИК РФ у них есть 2 часа, когда осужденные привлекаются к работам на территории, подметают, приводят в порядок территорию. Что касается инвалидов, если они изъявляют такое желание, то они имеют возможность работать, другие заключенные привлекаются к работе, которая требует физической нагрузки. К примеру, это стройка. Так же у осужденных есть распорядок дня: подъём, зарядка, поименная проверка осужденных, выход на работу, обед, вновь выход на работу, поименная проверка, ужин, есть личное время, массовые мероприятия, пересчет осужденных, отбой», — добавляет Елена.

В один из рабочих визитов в керченскую колонию в июле текущего года уполномоченного по правам человека, обнаружилось, что отбывающие наказание не сильно загружены работой: занятость лиц, отбывающих наказание в КП-1: из 116 человек (при этом лимит колонии 119) к работам привлекается только 45 человек, а единственное предприятие Керчи, которое готово обеспечить работой – завод «Залив».

Что касается ИК-1, расположенной в Симферополе, то здесь создают кованные изделия, очень презентабельные, между прочим. Однако наладить реализацию готовых изделий, почему-то получается слабо. Хотя по данным УФСИН по РК, в каждом исправительном учреждении для всех осужденных есть возможность получения основного общего образования, среднего образования, профессионального образования, а также создаются возможности дистанционного обучения в колледжах и вузах.

Отбывающий наказание Евгений сказал, что по состоянию здоровья не может работать, хотя и инвалидности не имеет. Своё свободное время он проводит за чтением книг.

«Читаю Куприна, Толстого, Достоевского. Удивительно, правда, что в 34 года мне начала нравится классика русской литературы?!  Умные книги приводят к умным поступкам, потому больше сюда я попасть не планирую», — уверяет он.

Что касается Сергея Алексеевича, то в отличие от Евгения, в своё свободное время, он читает Новый и Ветхий завет. Однако не, чтобы, как многие здесь, прийти к вере, а, чтобы был повод для дискуссий. А свободного времени у него много. Сергей Алексеевич, инженер-строитель по образованию, в колонии к труду не привлекается.

«Не работаю, все работы мне по зрению противопоказаны», — говорит он, со ссылкой на постановления, законы, части статьи.

К слову, правовая грамотность отбывающих наказание, наверное, могла бы посоперничать с теми, кто много лет работает в правовом поле. Законы Уголовного кодекса здесь знают наизусть, включая сложные формулировки и подпункты каждой статьи.

Осужденные-инвалиды 1-й и 2-й групп имеют возможность дополнительно по медицинским заключениям получать посылки (передачи), бандероли, а также приобретать продукты питания и предметы первой необходимости за счёт средств, имеющихся на их лицевых счетах, в размере до одного установленного минимального размера оплаты труда с учетом надбавок, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Другие регионы России – творческих подход и трудотерапия

Руководитель аппарата Уполномоченного по правам человека в РК Лариса Суровская сказала, что с коллегами зачастую бывала в иных колониях материковой России. В Казани и Уфе активно развита трудотерапия и творческий подход к труду.

В Крыму подвели итоги конкурса православной живописи между осужденных

«Мы были в специальной психиатрической больнице в Уфе, территория громадная. И вот там есть отделение для заключенных, страдающих психическими расстройствами. Они занимаются трудотерапией – подушечки делают, валяние из шерсти, картины рисуют, вяжут, делают поделки из газеты, даже коридоры шикарно разрисовывают. Ими занимаются и это заметно. разрисовывают коридоры сами, мужчины выкладывают бисером картины. Были в Казани – это санаторий просто. Там колония на 2,5 тысячи заключенных, из них всего 1,5 тысячи находится. Там есть своя пекарня, свой огород, а тем, кто хорошо себя ведет – полагаются улучшенные условия. Там же люди и обучаются, прямо там получают образование», — говорит Лариса Ивановна.

Что же касается милосердия, то, в крымских колониях, разумеется, с пониманием относятся к инвалидам, отбывающих наказание, однако режим есть режим. Встроенного курорта, разумеется, здесь нет и быть не может.

«В посторонней помощи не нуждаются инвалиды колонии, однако порой всё же просят помощи у иных осужденных. Однако все относятся с пониманием. К примеру, если отряд идёт на обед, и кто-то передвигается медленней остальных, то конечно это учитывается», — заверила замначальника МСЧ Елена Лупарева.

Однако в Крыму перспективы есть, раз человеческий фактор работает даже на территории закрытого учреждения. Это удивительно, однако даже за этой тяжёлой дверью с увесистыми ключами, отделяющей свободу и неволю, верят в то, что жизнь может измениться к лучшему. Ведь это такая же часть жизни, со своими проблемами, с постепенным решением уже имеющихся и выявлением новых. Это часть жизни, где кто-то постигает азы православия, а кто-то учится из произведений классиков быть законопослушным гражданином уже в зрелом возрасте, даже если в храм, мечеть или библиотеку приходится ходить по согласно распорядка.

Автор — Наталья Редько