О том, почему молодёжи неинтересна история, уникальных находках при строительстве трассы «Таврида», кроме того, Северо-Крымского канала почти 60 лет назад «Крымская газета» беседовала с деканом исторического факультета Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Александром Герценом, передаёт «Крымская газета».
Кто воспитает молодое поколение
– Александр Германович, необходимость написания наиболее полной истории Крыма, о которой говорил и Президент РФ, назрела?
– Да, и разговор об этом начался ещё в 2014-м году, когда полу-остров вернулся в Россию. А сегодня уже можно сказать, что одним из ярких событий, которые за последнее время имели место в научной и общественной жизни Крыма, вне всякого сомнения, является выход в свет давно ожидаемого трёхтомника «История Крыма». Ведь последнее такое обобщающее, претендующее на некую универсальность издание случилось ещё в 50-х – начале 60-х годов прошлого века. Это были «Очерки по истории Крыма» – издание своего времени, идеологически очень акцентированное. По этой причине назрела подготовка труда, который бы отразил новые научные материалы, с учётом изменившейся идеологической составляющей, ставшей более размытой. Однако трудно сказать, что лучше – идеологическая чрезмерность или недостаточность. По крайней мере, в этом издании удалось уйти от идеологии разрушения и прийти к идее обобщающей.
– Самое время к пятилетию вхождения Крыма в Российскую Федерацию издать этот уникальный труд достойным тиражом.
– Думаю, к марту 2019 года в полную мощность заработает печатный станок и этот труд будет доступен и востребован читателями, не только российскими.
– У вас огромный педагогический опыт, насчитывающий не одно десятилетие. Текущая молодёжь изучает историю Крыма?
– Это вопрос, который связан не только с изучением истории, а с состоянием нашей системы образования, которая, к сожалению, не может оправиться от тех новаций, вторжений, «прожектов», которые должны были вывести её на мировой уровень, подтянуть к самым передовым странам, их образовательным системам. А на самом деле остановили именно процесс интеллектуализации нашего общества за счёт пересаживания на нашу почву совсем не тех образовательных форм, к которым мы привыкли. Наш совокупный общественный интеллект во многом был заложен и питается ещё той базой, которая создавалась предшествующие 70 лет. В Германии говорят, что именно школьный учитель позволил выиграть в войнах, которые эта страна вела во второй половине XIX века. А у нас именно на плечи советского учителя легла адская ноша образовательно-интеллектуального, воспитательного, патриотического характера, что дало возможность одержать нам победу в страшной Второй мировой, а для нас – Великой Отечественной войне.
– Одной из причин трагических событий в Керченском колледже многие называют просчёты в воспитании современной молодёжи...
- Безусловно. Потому что в те самые «святые» «лихие» 90-е образование сделали услугой и вычеркнули такую важнейшую строчку в перечне великих, государственного гуманитарного масштаба задач, как воспитание! Кстати, ничего плохого сказать о нашей молодёжи я не могу, она такая же, какой была и раньше. Просто вышла из другого образовательного пространства, где все принципы, на которых раньше базировалась наша образовательная система, убраны, выбиты. Сейчас, правда, делаются попытки создавать всякого рода кодексы с очень хорошими идеями. Они развивают те принципы, которые были заложены ещё в библейских, евангельских текстах и, кстати, в достопамятном кодексе строителя коммунизма. Однако всё это перепевание, слова, слова, слова… Потому что только делами можно поправить ту тяжёлую ситуацию с воспитанием молодёжи, которая сейчас есть. К огромному сожалению, то, что мы наблюдаем, это деинтеллектуализация, очень суженный кругозор, незнание самых элементарных вещей. Я даже не говорю узко об истории, которую наша молодёжь очень плохо знает. Недавно на улицах Москвы проводился опрос: спрашивали молодых людей о том, фамилии каких маршалов СССР, участвовавших в Великой Отечественной войне, они имеют возможность назвать. Ни один человек не смог назвать ни одного маршала! Ни Жукова, ни Рокоссовского, ни Конева… Причём самое печальное в том, что учиться в вуз приходят от природы прекрасные ребята, и нам ставится задача – воспитывать их. Что непросто. Ведь, извините, текущая школа «спрыгнула» с этого процесса.
– Воспитываете?
– Воспитание – очень тяжёлая миссия, и в системе высшего образования к ней относятся, я бы сказал, необычайно несерьёзно. Да, у нас есть институт кураторов, однако это дико загруженные преподаватели, которые обязаны во второй половине дня ходить в общежития, беседовать со студентами, которые там живут, и знать о них если не всё, то почти всё. Однако этого уже недостаточно. В молодёжную среду необходимо проникать, чтобы работать с ней на одном понятийном уровне. Молодёжь живёт в виртуальном мире, в социальных сетях. И куратору, чтобы быть с ними на одной ноге, находить взаимопонимание, также надо уметь это делать. А для этого ему нужно очень много времени, что никак не сочетается с его текущей учебной нагрузкой. Если мы желаем, чтобы у нас в учебных заведениях не было убийц или их было как можно меньше, эта нагрузка должна существенно сокращаться.
– Дистанционное образование – не выход из ситуации?
– Я очень сомневаюсь, что стратегия, направленная на развитие дистанционного обучения, даст положительный результат. Это якобы удешевляет образовательный процесс, однако при нынешнем состоянии молодёжного контингента что в школе, что в вузе без живого общения, без контроля и без, если хотите, образовательного насилия ничего хорошего не будет.
Труд облагораживает
– Вы более 50 лет посвятили раскопкам пещерного города Мангуп-Кале. Как считаете, археологическая практика – хороший способ воспитания?
– В условиях археологической практики, когда ребята вырываются из повседневного, я бы сказал, даже цивилизационного контекста и оказываются в «натуральном» состоянии, в «производственных» условиях, когда надо не просто потреблять, а ещё и заботиться о иных (обеспечить водой, дровами, приготовить еду, дежурить в лагере и т. д.), подавляющее большинство студентов, даже те, кто приходил на археологическую практику с двойками, задолженностями, преобразуются, «ядро» у них нормальное, ребята хорошие. Да, попадаются и люди, как говорят, «с гнильцой», «червоточинкой», однако их очень мало. За мой полувековой опыт работы с молодёжью в археологических экспедициях были единичные случаи, когда мы встречались с такими проявлениями.
– За полвека какую часть Мангупа удалось исследовать?
– Я никогда не занимался такими подсчётами. Мангуп огромный, 90 гектаров занимает, а та часть, которая будет раскрываться в ходе архео-логических исследований, занимает, наверное, 30 процентов этой площади. Остальное пространство – это производственная территория. Люди, которые жили в этой гигантской крепости, понимали: чтобы жить в безопасности, им надо иметь то, что её обеспечит кормом – скот. Уже тогда они мыслили категориями социума, группы, понимали, что один человек ничего не стоит, а перед лицом какой-то серьёзной угрозы обязательно надо объединиться и сплотиться. К сожалению, западная образовательная система, которую нам «спустили» в 90-е годы, разъединяет наше общество. Даже дистанционное обучение этому благоприятствует.
Крым в разрезе
– Археология точно объединяет. В частности, в том, чтобы в соответствии с научными исследованиями, которыми и вы со своими коллегами-археологами также занимаетесь, был восстановлен Бахчисарайский дворец, сегодня заинтересовано всё общество.
– Ещё в конце XIX века специалисты говорили, точнее, буквально вопили, и вполне обоснованно, что этот уникальный памятник находится на грани разрушения, его надо спасать. К счастью, в настоящее время комплекс Бахчисарайского дворца вошёл в промежуток времени необходимых, а главное, энергично проводимых реставрационно-спасательных компаний. Перед тем как их начали, мы в первый раз провели и вправду научные исследования на территории дворца, максимально зафиксировали то, что открыли, подробнейшим образом описали. К слову, также ещё раз выяснили, что мы очень плохо знаем тот Бахчисарайский дворец, который был до пожара 1736 года. И я бы не отказался ещё принять участие в археологических исследованиях, вернуться во дворец моей юности (улыбается.) (Александр Герцен начинал свою трудовую и научную деятельность в Бахчисарайском дворце. – Авт.).
– возведение трассы «Таврида» подтолкнуло к серьёзным исследованиям ещё одного региона Крыма – Керчи и Ленинского района. Можно даже сказать, что поменяло археологические ориентиры.
– Это правда. Было такое образное выражение: Перекоп – ворота Крыма. А со стороны Керчи была маленькая «калиточка». А теперь там ворота, а на севере Крыма – граница, которая должна быть «на замке». И вправду, трасса «Таврида», а ещё больше возведение газопровода – это второй в истории Крыма проект, который способствовал масштабному расширению наших знаний об истории полуострова. Первым был Северо-Крымский канал, который начали строить в первой половине 60-х годов прошлого века. Тогда его русло оказалось гигантским раскопом протяжённостью в сотни километров. Он прорезал крымские равнины, степи, которые всегда были во власти кочевников, хотя не коснулся археологических памятников, связанных с вхождением Крыма в зону великих цивилизаций. Однако что также важно, были раскрыты и исследованы сотни курганов и поселений эпохи бронзы.
Трасса «Таврида» и все объекты, которые связаны с её строительством, стали горизонтальным «разрезом», который прошёл через весь Крым. Там проводятся масштабные археологические исследования, в них, можно сказать, участвует вся археологическая Россия. И признаюсь, что мы испытываем удовлетворение от того, что все новые археологические находки лишь подтверждают нашу концепцию истории полуострова на различных временных этапах. Ведь до этого у нас был почти 200-летний опыт ведения археологических исследований, который сегодня подтверждается на 100%. Всё, что делалось историками и археологами до этого, в настоящее время лишь расширяется и углубляется. Безусловно, в ходе строительства открыто много интересных памятников археологии, однако мы встречаемся с ними как со старыми знакомыми. К сожалению, в трёхтомник «История Крыма» новые материалы, которые стали известны в ходе строительства трассы «Таврида», не успели войти. Возможно, это случится, когда понадобится уже его переиздание.
