О судьбе членов семьи Хараман известно из воспоминаний жительницы города и директора бахчисарайского Музея партизанской славы Новеллы Вавиловой. Их записала журналистка Гульнара Ильясова и включила в свою книгу «Бессмертны ваши имена». «Крымская газета» публикует выдержку из её книги, сообщает издание «Крымская газета».

Метаморфозы фамилии

В довоенном Бахчисарае, на улице Карла Маркса, проживала дружная, всеми уважаемая семья греков Хараман: отец – Савелий Фёдорович, мать – Мария Васильевна и дети – Иван, Николай и Антонина.

Иван в 1934 году окончил исторический факультет Крымпединститута и был учителем. Антонина работала воспитателем в детсаду. Николай возглавлял бахчисарайскую организацию Осоавиахима. Из-за случайной ошибки паспортистки он носил немного другую фамилию – Карахан. Но обе эти фамилии русское окружение произносило на славянский манер, называя всех в семье Карамановыми.

Первая интернациональная

Вскоре в семью вошла невестка – Рефика Мустафаева, работавшая фармацевтом в бахчисарайской аптеке. Её красота и талант (а она прекрасно пела и танцевала!) покорили красавца Николая. Родители Рефики жили в селе Фоти-Сала (ныне село Голубинка Бахчисарайского района). Любовь Николая и Раи, как её стали называть, преодолела сомнения родителей-мусульман, и скоро состоялась свадьба, проведённая по советскому обряду. Так возникла одна из первых в Бахчисарае интернациональная комсомольская семья, соединившая грека и крымскую татарку, выходцев из семей христиан и мусульман. Рефика Мустафаева стала Раисой Карахан. В 1938 и 1939 годах у них родились дочери Белла и Неля.

Николай Карахан вскоре стал работником Совнаркома Крымской АССР, начальником отдела в наркомате торговли. Его жена и дети переехали с ним в Алушту. В первые дни войны Крымсовнарком был переведён на военное положение и с приближением фашистской армии должен был быть эвакуирован на Кавказ без семей сотрудников. Поэтому Раю с детьми Николай привёз в дом своих родителей в Бахчисарай. Здесь они и оказались под гнётом фашистской оккупации.

Незнакомец Ёся

Иван, брат Николая, ушёл на фронт. В семье из шести человек дедушка остался единственным мужчиной. Жить было тяжело. Работы почти не было. Подрабатывали сушкой фруктов в заготовительной организации.

Однажды Антонина, сестра Ивана и Николая, вернулась с работы не одна. С ней был красивый мужчина восточного типа, измученный и оборванный. Его звали Иосиф Григорьевич Касиев. Как потом стало известно, он был офицером Красной армии, коммунистом. Бежал ли он из плена или вышел из лесов, отстав от отступавшей армии, – об этом сведений нет. Известно, что капитан Иосиф Касиев был начальником отдела в киевском горвоенкомате. Как сообщили его вдова и сыновья, приезжавшие в Бахчисарай из Киева в 1985 году, фамилия Касиев произошла от армянской фамилии Гесиян, но за долгие годы проживания в Баку трансформировалась на тюркский лад.

Иосиф, которого стали называть Ёсей, был принят в семью Харамановых под видом мужа Антонины. Свой офицерский пистолет он спрятал в подвале. Получил вид на жительство.

Подполье, арест и лагерь

В доме нередко собиралась молодёжь. Танцевали, пели тихонько советские и народные песни – молодость брала своё. Эти вечеринки были своеобразным прикрытием встреч членов патриотической подпольной группы бахчисарайских комсомольцев. В те годы Тоня и Рая числились в группе как Карамановы. Их вкладом в общее дело было добывание для партизан медикаментов.

17 февраля 1944 года в дом Харамановых нагрянула полиция. При обыске нашли запас медикаментов и пистолет. Этого было достаточно. Всю семью: детей, стариков, Иосифа, Тоню и Раю – отправили в лагерь, находившийся близ села Топчикой (ныне село Долинное Бахчисарайского района). После 10-дневных допросов старики с детьми были отпущены. Остальных расстреляли: 29 февраля Иосифа и Тоню, 10 апреля – Раю. А 13 апреля в город вошли партизаны…

Через две недели после прихода Красной армии специальная комиссия стала эксгумировать останки жертв фашистского террора из страшных рвов.

Савелий Фёдорович и Мария Васильевна опознали среди погибших Тоню, Иосифа и Раю и вскоре их похоронили. Было много и неопознанных трупов.

Жажда вернуться домой

Остались в семье два старика и две девочки. От Ивана не было вестей с фронта, шли тяжёлые сражения в Европе. А где же Николай?

Николай Карахан, имея офицерское звание, служил на Кавказе, по поручению Крымсовнаркома готовил к отправке самолётами различные грузы партизанам полу-острова. Тревога за судьбу родителей, жены и дочерей не давала покоя. В январе 1944 года он добился от командования решения о направлении его в распоряжение Крымского штаба партизанского движения в должности помощника начальника материально-технического обеспечения Северного соединения партизан Крыма. Через несколько дней после высадки на одном из партизанских аэродромов в лесах начались тяжёлые бои с карателями, где Николай получил ранения ног и в беспомощном состоянии попал в плен. Из лагеря при совхозе «Красный» он чудом сумел передать в Бахчисарай привет и сообщение о том, что жив.

И вот пришла свобода, кто-то из бывших пленников лагерей уже вернулся, а о Николае больше ничего не было слышно. Скоро газеты напечатали о зверствах фашистских палачей и их пособников на территории совхоза «Красный». Надежда на возвращение Николая погасла, и это легло ещё одним тяжёлым камнем на истерзанные горем сердца стариков.

Тайна списков расстрелянных

Но на этом их страдания не окончились. В мае 1944 года Савелий Фёдорович и Мария Васильевна, осиротевшие Неля пяти лет и шестилетняя Белла были высланы из Крыма за Урал, ибо в их жилах текла греческая и крымскотатарская кровь.

Уже после Победы Иван Савельевич Хараман, вернувшийся с фронта, дойдя до высоких инстанций в Москве, добился возвращения родных, но не в Крым, а на юг Украины. Дедушка остался в уральской земле. Горе и обиды намного сократили и жизнь бабушки. В доме Нели Николаевны хранится подлинник бабушкиной записки, написанной для внучек, где описаны страшные дни гибели Тони, Раи и Иосифа.

Комиссар Бахчисарайского партизанского отряда Василий Ильич Чёрный, хорошо знавший Николая Карахана по совместной комсомольско-партийной работе в Бахчисарае, сообщал директору Музея партизанской славы Новелле Вавиловой: когда он работал в архиве, искал в документах 1944 года, в делах комиссии по расследованию зверств фашистов в Бахчисарае имена своих близких, то видел в этих страшных списках фамилии всех расстрелянных бахчисарайских подпольщиков. Рядом с фамилиями Тони и Раи значилось: «Карахан Николай Савельевич»! Эту тайну нам уже никогда не раскрыть. Быть может, и был он тогда в страшном рве среди неопознанных...