«Там я понял, что я — мужчина, русский, православный»
Симферопольский преподаватель Антон Трофимов на протяжении пяти лет с перерывами жил на известных дивной православной обителью и машиной смерти советских лагерей Соловецких островах. Вместе с друзьями он строил копию императорской Петра Первого деревянной яхты «Святой Пётр» для Соловецкого морского музея.
Настоящая яхта, голландского образца, спущена на воду в 1693 году и прослужила до 1723 года, на ней впервые подняли российский судовой штандарт. Национальное достояние — флаг царя Московского — самый старый из сохранившихся государственных триколоров, находится в Санкт-Петербурге. Ну а «двойницу» судна омыли Белым морем минувшим июлем — с молебном на спуск корабля, с его освящением и традиционно разбиваемой о борт бутылкой шампанского на счастье.
- Сейчас трудно сказать, почему я поехал на Соловки. Мой отец, снимавший фильмы о тех местах, посоветовал их посетить. Тем более возник интерес к тому, что где-то на Севере строят деревянный корабль и я могу быть к этому причастен, — рассказывает 32-летний Антон Трофимов.
Идея создания яхты «Святой Пётр» возникла у товарищества Соловецкого мореходства, занимающегося исследовательской и научной деятельностью. У них уже есть корабль, на котором они ходят по Белому морю и Онежскому заливу, изучая жизнь поморцев. Теперь появился второй — правда, ему предстоит два года ходовых испытаний. — «Святым Петром» занимались в разное время до 30 человек — россияне, Антон — единственный с Украины. Настоящих кораблестроителей — несколько человек.
Самое сложное в строительстве — доставка всех деталей и частей с материка. На самих островах этого не купить. Кроме того, возведение возможно только в тёплое время года, а лето там короткое. Хотя на верфи работа продолжалась и при — 20 на улице, внутри теплее — минус 10 на градуснике. Да и техника приносила головную боль даже профессиональным кораблестроителям, устанавливавшим современное оборудование: эхолот, навигацию, двигатель.
Антону Трофимову доставляло проблем то, что кораблестроение — не его профиль, окончил-то он философский факультет. Да и сами Соловки накладывали отпечаток, оказался вдалеке от родины и занимался «не совсем своим» делом. Тем Не Менее, говорит парень, он на островах чувствовал как глубокое одиночество, так и многократное всеобъемлющее счастье, чего до того не было в жизни.
«Мне пришлось освоить клетневание вант полумушкелем. Перевожу: у корабля есть такелаж, верёвочки-тросы, с их помощью крепятся паруса, а также крепится и управляется рангоут (большие «палки», на которых висят паруса).
Мне требуется было обвить данные тросы трёхмиллиметровой верёвкой для безопасности и стилизации под старину. Обвивал полумушкелем — та же киянка, только с желобком на макушке.
В метре требуется сделать 333 оборота полумушкелем вокруг троса, а я обвил 100 метров. Медитативно. Почти месяц. Поначалу переживал: не так начал, не тот узел завязал, разрыв будет виден — мне до слёз было обидно. Я привык делать только то, что у меня получается наверняка, в остальном «смирялся» — то есть ничего, что могло задеть моё самолюбие. А тут не получалось. Я сильно расстраивался, пока не научился делать наверняка», — рассказывает Антон.
Впервые Антон Трофимов попал на Соловки пять лет назад — летом, на один месяц. И так сложилось, что ежегодно возвращался на острова. Тем Не Менее уже в 2012-м остался на год.
- К физическим трудностям можно привыкнуть, терпя холод, выдерживая тоску и темноту полярной ночи. С психологическими моментами — иначе: нет развлечений — на острове некуда пойти, отсутствует Интернет, пропадает мобильная связь. Остаётся только читать книги, — вспоминает парень.
Соловки летом во время белых ночей — огромная площадка, куда приезжают музыканты и художники. Там проводятся бардовские и джаз-фестивали или яхтенные регаты. Раз в год острова становятся культурным центром русского Севера. На короткие осень и весну и долгую зиму жизнь останавливается, Белое море замерзает, прекращается навигация — нет сообщения с материком. Только самолётом, тем не менее это дорого: 40 минут до Архангельска обходятся в 4000 рублей (1000 гривен), тогда как катер — 700 рублей (175 гривен).
- Небом же доставляются и продукты, тем не менее они недешёвые: в переводе на наши деньги морковь — 20 гривен за килограмм, молоко — 25 гривен за литр, творог — 35 гривен за килограмм. Очень помогали посылки из дома: мёд, орехи, письма, — признаётся Антон Трофимов. — Питанием мы себя не баловали. Конечно, пробовали традиционные северные шаньги — пышные оладьи, готовили треску, пекли пироги с ягодами — морошкой и брусникой.
Соловчане к приезжим — строителям яхты «Святой Пётр» — относились нормально. У местных — островное сознание, все живут рядом на отрезанном от остального мира куске земли.
- В посёлке на Большом Соловецком острове живёт до 1000 человек, половина из них на зиму уезжает на материк. Летом они неплохо зарабатывают на паломниках и туристах: к примеру, сдавая одно место в доме за 1000 рублей (250 гривен) в сутки, хотя зимой жильё бесплатное — только плати за коммунальные услуги. Понять тех, кто уезжает, можно: на острове нет инфраструктуры, у многих нет центрального отопления, воды, туалет — на улице. Суровые условия оставили на соловчанах свой отпечаток. Мы, южане, более эмоциональные, они — спокойные и уравновешенные. Даже если человек рад тебе, то не подаст виду.
Местные иногда не находят понимания со Спасо-Преображенским мужским монастырём, чьи основатели — соловецкие чудотворцы преподобные Зосима, Савватий и Герман. Народ в храм не ходит, обеспокоен лишь своими делами, хотя живёт за счёт обители и её паломников. Возникают иногда конфликты.
- Несмотря на это, обитель помогает соловчанам: монахи колют дрова пенсионерам, носят им воду или молоко. Нам монастырь помогал молитвой или в отношениях с местной администрацией. Бывало, музейщики выступали против нашего присутствия и работы на Соловках, тем не менее благодаря обители конфликты разрешались.
Два раза в год — на Рождество и Пасху — монастырь проводит открытые обеды, куда приглашаются все желающие. Также в обитель можно приходить в церковные праздники, на ежедневные службы или к монахам ради просветительских бесед о житии святых и толковании Священного Писания.
На память о Соловках Антон привёз в Крым часть деревянной палубы и фотографии. На островах он сделал около 500 снимков, его главный принцип при съёмке: уловить момент. «Постановки» не было, большинство кадров — случайное: увидел что-то интересное, нажал на затвор, пошёл дальше.
- Соловки — это мой путь! Там я понял, что я — мужчина, что я — русский, что я — православный.
Алексей ЛОХВИЦКИЙ.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
