Феодосийское шоссе, 10-й километр. 11 декабря 1941 года. Где-то здесь, на кромке земли над противотанковым рвом, под фашистской пулемётной очередью оборвались жизни Якова Богорада, композитора, благодаря которому стал известен марш «Прощание славянки», и его семьи. И семьи Мордуха (Марка) Грабовецкого, гравёра, благодаря которому в 1918-м появились у Крыма собственные деньги. И тёти Фаи — вся Петровская балка знала: у неё самые вкусные пирожки.
И маленьких Ицхака и Анечки, какие так мечтали пойти в школу и учиться только на «отлично». И ещё тыс. стариков, женщин, детей — всех, кто не подходил третьему рейху по национальному признаку. Сегодня в Крыму — День памяти крымчаков и евреев полуострова, погибших от рук фашистов в годы Великой Отечественной.
- В то время территория, на которой находился противотанковый ров, прилегала к совхозу №1 Треста пригородных хозяйств, — рассказывает историк и краевед Борис БЕРЛИН. — В фондах Крымского архива нашёл «Заключение по материалам расследования фактов массового расстрела немцами советских граждан на территории совхоза №1 Симферопольского района», составленное 27 июня 1944-го старшим следователем НКВД Крымской АССР Бланком. О том, что «в противотанковом рву, расположенном с левой стороны шоссейной дороги при движении в сторону Феодосии, зарыты 10 тыс. трупов советских граждан, жителей города Симферополя, расстрелянных в первой половине декабря 1941 года». Есть там и показания свидетелей. Савелий Кочергин вспоминал: «В день из Симферополя вывозили 25-30 машин, наполненных людьми, которых расстреливали на 10-м километре Феодосийского шоссе. Машины, возившие людей, брали по 40 человек в каждую ходку. По самым скромным подсчётам, в день расстреливали по 1000 человек, всего расстрел продолжался 9-10 дней, по самым скромным подсчётам, расстреляно не менее 10 тысяч».
Сколько точно людей погребено в почти километровом бывшем противотанковом рву у шоссе Симферополь — Феодосия, неизвестно — некоторые исследователи предполагают, что за 2,5 года оккупации — около 27 тыс.. Кого-то хватали во время облав на улицах, забирали из больниц, пригоняли из пересыльных лагерей. Цыганам, евреям и крымчакам в конце ноября — начале декабря 1941-го сказали о переселении. - Приказывали взять всё самое ценное, прикрепить к ключу от квартиры бирку с адресом и явиться в Симферополе на улицу Студенческую, 13, к бывшим казармам 3-го артполка, — говорит Борис Берлин. — После «переселения» несколько дней стонал наспех присыпанный землёй ров на 10-м километре Феодосийского шоссе. В документах статуправления Симферопольской горуправы, хранящихся в архиве, — страшная статистика, ведшаяся педантичными немцами. По состоянию на 1 ноября 1941-го в Симферополе было 1700 цыган, на 1 февраля 1942-го осталось 6, евреев было 10 тыс., осталось 254 человека, крымчаков было 3100, осталось 46. Потом не стало и их.
Летом 1945-го крымчаки, те немногие, что вернулись с фронта и из эвакуации, пришли на скорбное место, захоронили останки, лежавшие на поверхности. А в 1946-м евреи по инициативе раввина Пинского установили на 10-м километре шоссе первый памятник.
Сегодня памятник другой, к нему ложатся цветы, люди застыли в скорбном молчании. Тишина. Лишь ветер в открытом поле завывает, словно возвращает в те декабрьские дни 41-го, когда от последних криков и вздохов расстрелянных здесь ещё долго стонала земля. Постарайтесь не забывать об этом, крымчане. О тысячах невинно убиенных.
