Государственный космический научно-производственный центр им. М.В. Хруничева (ГКНПЦ) — старейшее и крупнейшее в России предприятие ракетно-космической промышленности. Начиная с 1916 года там производились автомобили и бронеавтомобили, с 1924 года — самолёты и вертолёты, а с 1961 года и по сей день — ракеты, разгонные блоки, модули для орбитальных станций и космические аппараты.
Есть чем гордиться

В промежуток времени «космического» этапа своей истории предприятие выпускало межконтинентальные ракеты трёх поколений, последнее из которых (по терминологии НАТО — SS-19) составляет основу Ракетных войск стратегического назначения. Из его цехов также «стартовали» все орбитальные космические станции (от «Салюта-1» до «Салюта-7»), все модули станции «Мир». В ГКНПЦ были созданы также модули «Заря» и «Звезда» для Международной космической станции.

Отсюда родом и тяжёлая ракета-носитель «Протон», которая вот уже почти полвека постоянно совершенствуется. Вместе с разгонным блоком «Бриз-М» эта ракета является единственным в России средством выведения на различные орбиты тяжёлых телекоммуникационных, разведывательных и исследовательских космических аппаратов, спутников предупреждения о ракетном нападении. Создана и успешно испытана в 2014 году принципиально новая ракета лёгкого класса «Ангара». А в минувшем декабре с космодрома «Плесецк» стартовала «Ангара» уже в «тяжёлом» исполнении.

Сейчас ГКНПЦ — это холдинг, основу которого составляют КБ «Салют» и Ракетно-космический завод (РКЗ). В промежуток времени с 1961 года и по день нынешний на этом московском заводе созданы и внедрены уникальные технологии сварки, контроля и испытаний крупногабаритных отсеков, стапели для сборки отсеков космических станций, внедрены контрольно-испытательные станции для электрических испытаний систем ракет тяжёлого класса. Всё это уникально и не имеет аналогов на других предприятиях ракетно-космической отрасли России. Из-за больших габаритов перенести такое «хозяйство» на другое место просто невозможно.

Продадим и полетим?

В августе 2014 года по решению Роскосмоса и Объединённой ракетно-космической корпорации (ОРКК) был освобождён от занимаемой должности генеральный директор ГКНПЦ А.И. Селиверстов, а исполняющим обязанности генерального был назначен А.В. Калиновский. Причиной смены руководства стало снижение качества изготовления ракет. И это вполне объяснимо. В последние годы из-за низкой зарплаты большая часть квалифицированных специалистов уволились, и многие производства были переведены в новые филиалы ГКНПЦ.

С первых дней своего руководства Калиновский стал делать заявления в прессе и перед нами, сотрудниками ГКНПЦ: дескать, Центр — банкрот и другого выхода расплатиться с долгами, как продать большую часть его территории, нет.

Да, сейчас ГКНПЦ имеет дебиторские задолженности. И в основном из-за того, что к «московской площадке» ГКНПЦ — вполне, кстати, успешной и имеющей полный производственный цикл — за последние восемь лет решением Роскосмоса присоединили множество лежащих на боку предприятий с длинными хвостами долгов (Омское НПО «Полёт», Усть-Катавский вагоноремонтный завод, Воронежский механический завод, КБ «Химического машиностроения им. А.М. Исаева», г. Королёв). ГКНПЦ был вынужден их долги погасить и вложить в данные предприятия собственные большие средства. Однако вот отдачи пока не получил. По крайней мере, от первых двух.

Невежды у штурвала

По требованию ОРКК в июне 2014 года на «московской площадке» ГКНПЦ стала действовать так называемая группа «Lean office». К слову, это направление было модным на Западе лет десять назад и представляет собой систему приёмов по снижению затрат на производство, передачу изготовления деталей и сборочных единиц на аутсорсинг, минимизацию запасов материалов и комплектующих. Однако практика показала, что в условиях мелкосерийного и штучного высокотехнологичного производства, каким и является ракетостроение, эта система неэффективна. В частности, партнёр ГКНПЦ — Шведское отделение международной космической компании RUAG — сделал было попытку внедрить систему «Lean-office», однако уже три года как от неё отказался.

Сегодня все командные роли на предприятии отданы сотрудникам частной фирмы «Lean office», техническая подготовка которых, даже если не касаться ракетного производства, вызывает изумление своим пещерным уровнем. Всё, что происходит на РКЗ, очень напоминает рейдерский захват.

Сама постановка задачи перевода ракетного производства (во многом единичного и ручного) на конвейерный принцип абсолютно необоснованна.  Ведь каждый из «Протонов» индивидуален, потому что имеет свои конструкторско-технологические особенности и постоянно совершенствуется. Конвейер же применяется только для массового производства, где требуется ловить секунды. Однако, следуя конвейерному принципу, на предприятии запланированы расстановка совершенно разного оборудования (штамповочного, механического, гальванического, термического, испытательного и т.д.) в одну цепь и разделение производства на три составные части (по изготовлению ракет, разгонных блоков и головных обтекателей).

Это всё желают загнать в три корпуса. Оборудование, которое должно обеспечить данные производства, разместится на трёх разных территориях, то есть его потребуется в три раза больше, при этом оно не будет загружено полностью. Современное оборудование, например металлорежущие станки с ЧПУ, потребует разработки новых технологий в расчёте на всю нашу номенклатуру деталей, новых программ обработки, новых приспособлений и инструментов. Кто будет выполнять такой колоссальный объём работ, когда уже начались увольнения, какие будут продолжаться и дальше? Тут у реформаторов всё просто — наймут со стороны частные фирмы без опыта работы в ракетостроении. Это, по их разумению, «дешевле» и «качественнее». От существующих станков (даже новейших) и оборудования они полностью отказываются.

За тарой — за Урал

Планы реформаторов на 2016 год предусматривают, что территория, на которой сейчас располагается КБ «Салют», будет «оторвана» от ГКНПЦ. А ведь это конструкторское бюро ведёт разработки новых образцов ракетно-космической техники, и по его документации работают все остальные структурные подразделения. Однако оно должно переехать на новую территорию, которая пока ещё не определена. В любом случае КБ «Салют» лишится уникальных зданий, предназначенных для лабораторно-стендовых испытаний новых разработок. Они уже приговорены к сносу.

На то, чтобы построить нечто подобное в другом месте, потребуются огромные средства и время, так как для проведения динамических и статических испытаний отсеков необходимы здания со специальными глубочайшими фундаментами, какие должны быть механически «развязаны» со стенами и крышей. Нужны специальные здания и для проливочных, продувочных и других специальных стендов. Однако никто не планирует воссоздания таких сооружений в другом месте. Никто не определил даже затрат на постройку нового административного корпуса для расчётчиков и аналитиков, проектантов и конструкторов, затрат на воссоздание корпоративной компьютерной системы и системы защиты информации…

Поэтому переезд наверняка задержится. И на всё это неопределённое время работа КБ «Салют» будет дезорганизована. А ведь кроме разработок новых образцов ракетно-космической техники, КБ проводит большой объём расчётов, анализов, проектно-конструкторских работ для каждого конкретного запуска на ракетоносителях «Протон» и «Ангара». В условиях дезорганизации, вызванной необоснованным переездом, «Салют» длительное время не сможет поддерживать запуски единственных в стране тяжёлых ракетоносителей. Логичнее было бы объединить КБ с РКЗ, упразднив в заводских структурах отделы главного конструктора, какие, по сути, дублируют функции «Салюта».

Некоторые решения по перераспределению работ внутри холдинга вызывают уже не сомнения, а уверенность в скорой полной остановке завода. Допустим, перевод изготовления «Ангары» в Омск и сосредоточение производства метизов в одном предприятии холдинга можно как-то объяснить. Однако как объяснить перевод механического (не сборочных узлов, а подетального!) производства за Урал? Как объяснить перевод туда же производства инструментального, требующего мобильности в обеспечении оснасткой производства основного? Как, позвольте, понять перевод куда-то там ещё изготовления теплозащитных покрытий, требующих подгонки непосредственно на ракете, а производство тары (её же потом везти обратно) в Усть-Катав? Увы, разумных слов здесь подобрать нельзя.

Остановка для «Протона»

При этом на завод в Москву переводятся химические производства, для которых у нас нет ни оборудования, ни специалистов. Перестают существовать кузнечный и литейный цехи, воспроизвести какие в другом месте — очень дорого, а также механо-сборочное и заготовительно-штамповочное производства. Отдать всё это на аутсорсинг нереально. Исчезает и трубопроводный цех.

Заказать трубы на стороне не сложно. Однако ведь при подгонке труб на собираемом изделии детали курсируют из сборочного цеха в трубопроводный и обратно по два-три раза? Представьте, если «гулять» им придётся не по соседним цехам, а по расположенным в разных городах предприятиям. После этого непростительно растянется производственный цикл. Подобная картина и с двумя цехами по производству электрокабелей. А идущий под снос уникальный цех, изготавливающий датчики уровня компонентов топлива в баках, воспроизвести в другом месте просто невозможно.

Цехи и отделы, как нам сообщили, предприятию вообще не нужны. Собираются отменить технологические процессы, а также всю слесарную доработку. Поэтому технологи и слесари также будут без надобности, а универсальные станки отправят на металлолом.

Словом, без остановки производства «Протонов» воплотить в жизнь все данные так называемые реформы не получится.

Сейчас изготовление трёх модификаций ракетоносителя «Ангара», созданного нашим КБ «Салют», полностью передают Омскому ПО «Полёт». Мы им не завидуем. Как они будут справляться? Многие детали ракет приходится доделывать и переделывать на головном предприятии.

Декларации ОРКК и её ставленников в ГКНПЦ о решении всех этих проблем за счёт внедрения новых технологий — пустые слова. Раскидать производство ракеты по всей стране, конечно, очень «разумно и прогрессивно», однако только бы не вышло, как в известной сатирической миниатюре «Кто сшил костюм?» Нас пришли учить люди, какие сами не сделали ни одной детали, какие не понимают чертежей, не знают ни конструкцию наших изделий, ни технологию их производства.

При современном состоянии прикладной науки в стране трудно рассчитывать на решение технологических проблем за тот промежуток времени, пока цехи ГКНПЦ будут сносить. Люди, создававшие наши ракеты, были гениями. Нельзя отметать напрочь то, что проверено временем.

Ждём профессионалов

Спору нет, нашему предприятию нужны перемены. Проблемы вызваны в основном хронической нашей бедностью, не дающей возможности ни развиваться, ни удержать специалистов. Молодёжь на завод не идёт. Зарплата здесь по многим специальностям в два раза ниже, чем у московских дворников (см. вакансии ГКНПЦ в Интернете). Завод работает за счёт последних преданных делу кадров. Миллионные доходы предприятия как раньше, так и сейчас растворяются где-то высоко. Начальства становится всё больше, а ракеты делать некому. Например, руководителей департаментов заменили на директоров дирекций. В итоге стало их ещё больше. А у семи нянек, как известно, дитя без глазу.

В целом же всё идёт к тому, чтобы закрыть основную «московскую площадку» ГКНПЦ. Зачем тогда эта модернизация, если предприятию подписан смертный приговор? Уничтожив головное предприятие, уничтожат и весь холдинг. В итоге не будет ни «Протона», ни «Ангары».

Предлагаемые новым руководством ГКНПЦ радикальные изменения системы организации производства, резкое сокращение производственных площадей крупнейшего российского космического предприятия не согласуются с принятыми в космической промышленности стандартами и не прошли никакой серьёзной профессиональной экспертизы. Если её срочно не провести, а дать команде А.В. Калиновского начать вытаскивать из-под Центра землю, то страна лишится независимого доступа в космос уже через два года. Полагаем, что профильному комитету Государственной думы стоит взять такую «модернизацию» под контроль. Мы желаем, чтобы на предприятии прошли технические и финансовые проверки. Пусть приедут специалисты.

Реорганизацию и модернизацию такого крупного предприятия может проводить только высококвалифицированный, имеющий положительный опыт работы в ракетостроении, ответственный перед государством и болеющий за порученное дело руководитель.

И ещё. Потому Как 40—50% всей космической промышленности страны «завязано» непосредственно на ГКНПЦ, то остановка работы крупнейшего производителя отразится на всей кооперации и, следовательно, на сборочных предприятиях (РКК «Энергия», ОАО «РКЦ «Прогресс», НПО им. Лавочкина, НПО «Молния»). И это в то время, когда крайне требуется поддержание на высоком уровне оборонного потенциала страны.

При уничтожении «московской площадки» воспроизвести производство тяжёлых ракет на других российских предприятиях будет для страны крайне сложно. В ситуации, когда международная обстановка накалена, нельзя разбрасываться действующими предприятиями и высококвалифицированными кадрами, от которых зависит безопасность Отечества. Однако кто-то, видимо, сильно заинтересован в развале космической отрасли России.

По материалам сайта КПРФ