19 апреля 2016 года депутат Госдумы фракции КПРФ, заместитель
руководителя фракции КПРФ в Государственной Думе Н.В. Коломейцев задал вопрос
Председателю Правительства РФ Д. А. Медведеву
при рассмотрении вопроса «Об
отчете Правительства РФ о результатах его деятельность за 2015 год».
Б.С. Кашин:
- Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
У нас в России проходит сейчас масштабный
эксперимент по выяснению, можно ли в ручном режиме в XXI веке управлять
страной, используя многочисленные поручения президента и премьера? Причём, даже
в случае серьёзных провалов никто ошибки признавать не хочет.
Вот взять
"Внешэкономбанк", полностью подконтрольный правительству. Ни
Государственная Дума, ни Центральный банк его реально не контролируют, даже
запрос мы туда послать не можем.
Фракция КПРФ трижды вносила
предложение законодательное, чтобы изменить ситуацию в закон о ВЭБе, но голосов
у нас не хватает. Вот теперь выясняется, что 1,5 триллиона - плохие долги
банка, и там, в балансе, огромная дыра. И пытаются заткнуть данную дыру пенсионными
деньгами, и почему так произошло, нет разговора. Вопрос: где деньги ВЭБа, и не
пора ли контроль парламентский усилить?
Д.А. Медведев:
- Понятно. Спасибо, Борис
Сергеевич.
Ну, насчёт ручного управления я
особенно комментировать не буду, потому что вся наша история - это всегда
сочетание ручного управления и коллегиального руководства. В отдельные
исторические периоды и то, и другое приносило свои плоды.
Тем не менее, возвращаюсь к основной
тематике, по ВЭБу. Институт ВЭБа создавался как институт для развития
экономики, и был предложен специальный закон на данную тему. Задачами ВЭБа
является не просто исполнение функций обычного коммерческого банка, а поддержка
очень серьёзных государственных проектов.
Вот вы говорите про плохие долги,
значит, но давайте вспомним, каким образом образовывались долги ВЭБа. Речь шла
об исполнении наших обязательств по проведению Олимпиады, проведению целого
ряда других важнейших государственных мероприятий, какие мы не смогли бы
осуществить, если бы не было прямого финансирования по линии ВЭБа и
заимствований, какие осуществлялись частными структурами, причём на весьма
сложных коммерческих условиях. Поэтому скажем прямо, если бы не деятельность
ВЭБа, то мы бы не имели успешной Олимпиады и целого ряда других знаменательных
для нашей страны событий.
Но это не значит, что в будущем
требуется сохранять ту модель, которая была изначально заложена в законодательство
о ВЭБе. И здесь я подхожу ко второй части вашего вопроса. Вы сказали, нет ли
смысла поменять что-то в законодательстве о ВЭБе. Я с вами соглашусь, есть
смысл поменять.
Что? А вот что. Дело в том, что
ВЭБ в настоящий момент страдает именно из-за того, что отсутствуют длинные
иностранные источники кредитования, но в то же время ему приходится решать
важнейшие государственные задачи.
Поэтому нам, по всей вероятности, в будущем
требуется будет разделить, с одной стороны, функции коммерческого банка, а с другой
стороны, функции института развития, разнести их, в том числе, и в нормативном
материале. И тогда у ВЭБа не будут копиться плохие пассивы, а, с другой
стороны, ВЭБ сможет решать те задачи по развитию, какие есть у любого института
развития в любой современной развитой экономике. Поэтому мы готовы к тому,
чтобы обсуждать с вами и совершенствование законодательства о Банке
внешнеэкономической деятельности.
