«Крымская газета» встретилась с известным режиссёром во время его визита в Севастополь

Об этом сообщило издание «Крымская газета».

Владимир Меньшов – «многостаночник» нашего кинематографа. Он начинал как актёр, позже стал режиссёром, сценаристом и продюсером. Его роли всегда запоминаются, а снятые им фильмы собрали немало наград, между которых и «Оскар». Активно занимается общественной работой, в частности, возглавляет Общественный совет в службе исполнения наказаний РФ.

Мы приводим несколько, на наш взгляд, наиболее интересных историй, рассказанных нам режиссёром.

Счастливцы из ВГИКа

– Мы приехали с другом в Москву из Астрахани поступать на актёрский. Он ехал наверняка поступать, учил стихи, басню, а мне удалось прицепиться к нему, мы даже где-то там поселились. Там было много людей, какие уже во всём этом варились, а мы отправились во ВГИК – это единственный институт, который мы знали. Но в первый день даже не решились переступить порог ВГИКа от страха и завистливо смотрели на этих людей, какие там уже учились, и было видно – они счастливцы, как будто уже родились в кино. На второй день мы всё-таки подали документы. Выяснили, что документы там и не надо было сдавать поначалу. Там такая волна идёт на актёрский факультет – порядка 200 человек на одно место. Но этого не надо было пугаться. Люди там были разные, даже с физическими недостатками, и небольшие красавцы. Поэтому там половину сразу отсекают, по возрасту есть ограничения, по-моему, предел 22 года. Короче говоря, там такое сито устроено: сначала консультации, где знакомятся с твоими анкетными данными, потом предлагают почитать стихи, после половину или две трети сразу отсекают. Потом второй тур, и, наконец, третий, если принимают. Читать приходится стихи, прозу, басню, и попеть, и потанцевать просят. И вот тогда уже, после третьего тура надо подавать документы. Педагоги понимали – ну к чему такое количество аттестатов скапливать, если потом придётся отдавать.

Вот мы данную систему разглядели, послушали какие-то разговоры поступающих – оказалось, в столице России ещё есть ГИТИС и Щукинское училище, Щепкинское при Малом театре, при МХАТе. То есть можно поступать и туда точно так же. И всё это «стадо» желающих перемещается по всей столице России, из института в институт, и где-то кто-то проходит. В столице России тогда в общей сложности принимали человек 80-100. Мы пошли, показались в одном, другом, везде провалились. И я понял, что совсем ещё не готов, у меня и программы ещё не было – я толком не знал, из чего состоит экзамен.

Друг мой, при всей его карьере, которая сложилась в Астрахани, также провалился сразу же на первых консультациях, собрался, уехал назад и поступил в медицинский институт. А я счастливым образом преодолел одну консультацию, мне дали направление в общежитие, где до первого тура я мог жить. И вот эта неделя оказалась для меня судьбоносной. Я увидел, что ВГИК удивительный институт – если во всех остальных только актёры, в него поступают и режиссёры, и сценаристы, и киноведы, и операторы. Я неделю пожил в общежитии и увидел этих людей, их бесконечные ночные споры и разговоры. Они приехали из разных уголков страны – от Камчатки до Калининграда, уверенные, что должны учиться во ВГИКе и делать кино. И вдруг после этих разговоров я понял, что это мой мир, я хочу в нём жить и работать.

Данный мир меня не принимал

– Я провалился, конечно же, на первом экзамене, но, в отличие от своего друга, не пошёл ни в какие другие институты. Я пошёл работать на астраханский завод, получил квалификацию токаря третьего разряда. И, проработав год, поехал снова поступать. И снова провалился, прошёл только первый тур. Тогда решил не возвращаться в Астрахань, потому что это было и вправду тяжело – у меня была серебряная медаль, и все не понимали, почему я не поступаю вообще без экзаменов. И одноклассники также не понимали моего поведения, особенно их родители считали, что я валяю дурака. Выдумал себе кино... А ведь туда не дотянуться.

Но после второго провала я уехал в Воркуту и работал на шахте. Тогда мне казалось, что я коротаю время между поступлениями. В итоге данный опыт, который я и на заводе, и в Воркуте на шахте, и в Баку, где матросом на водолазном катере служил, оказался крайне полезным для меня. Там я сделал какие-то попытки писать сценарии, «коллекционировать» людей, какие меня окружают. Я могу твёрдо сказать, что без этого опыта «Москва слезам не верит» не могла бы получиться, если бы я не познакомился с этой стороной жизни, с рабочим общежитием.

Ну, в итоге на четвёртый раз я поступил. Поступил, но всё равно меня данный мир не принимал долгое время. Я не самым лучшим был студентом, мягко выражаясь, на меня не возлагали педагоги никаких надежд.

Ошибался в профессии

– Обычная практика: студентов начинают таскать на киностудии, на кинопробы, хотя это запрещено – только с четвёртого курса можно сниматься. А у нас был очень сильный курс: я жил в одной комнате с Андреем Мягковым, моя однокурсница Ира Мирошниченко, Вера Алентова, моя жена.

Так вот, меня ни на одну пробу не позвали, я не заинтересовал ассистентов режиссёра. И в театре мною не заинтересовались. Когда мы с Верой закончили институт, её взяли в театр Пушкина (мы остались в столице России), а я один сезон работал в театре. А потом поступил в тот же ВГИК,  но на режиссёрский факультет к великолепному педагогу и замечательному режиссёру Михаилу Ильичу Ромму. Он знал разных личностей: на одном курсе у него учились Андрей Тарковский и Василий Шукшин. Я вот сейчас преподаю во ВГИКе и знаю, что тот, кто принимает Тарковского, обычно Шукшина не принимает. И данный выбор предусмотрен. А вот когда к Ромму пришла какая-то комиссия на первом курсе и сказали, что курс хороший, но, наверное, двух тут надо убрать: вот этого интеллигента, который всё время ногти грызёт (имелся в виду Тарковский), и этого «валенка сибирского» – имелся в виду Шукшин. Но он их взял, и воспитал, и довёл до вершин. Когда я стал у него учиться, это была счастливая пора моей жизни, я вдруг понял, что ошибался в профессии – я, оказывается, должен быть режиссёром. А актёрская профессия – это не моё дело. И я абсолютно забыл, что был актёром. Вот такие зигзаги судьбы преследовали меня.

Я очень плохо играю и некрасив

– но в это время я стал сниматься в учебных работах своих друзей. Рольки были маленькие, но меня заметили. А потом я написал сценарий своему другу Александру Павловскому, который поехал снимать дипломный фильм на Одесскую студию и меня взял с собой как автора сценария. У нас всё хорошо складывалось, за исключением исполнителя главной роли. Пытались предложить роль Никите Михалкову, нашему однокурснику, но он был занят, предлагали Куравлёву – не мог. Послезавтра начинать снимать, а артиста нет. Тогда Павловский сказал: Володя, давай, выручай. Я сказал – нет, это будет ужасно, я плохо сыграю и испорчу всю картину. Но он сказал: давай попробуем.

А на главную женскую роль он девочку нашёл на улице Одессы, сейчас это очень известная актриса Лариса Удовиченко, тогда она была девятиклассницей. И мы начали снимать. Я когда смотрел материал, хватался за голову – это ужасно, я не мог себя видеть на экране. Я считал, что очень плохо играю и некрасив. Всё мне не нравилось, и как он справился со мной, я не знаю. Мы закончили картину «Счастливый Кукушкин», и она оказалась очень успешной. Мы получили много призов на первом кинофестивале «Молодость» в Киеве в 1971 году.

Мечта с люфтом

– На меня обратили внимание и пригласили на «Мосфильм». Мечта моя осуществилась с таким большим люфтом. В 1965 году я закончил студию, а в 1971 году меня позвали в картину «Человек на своём месте». Это было серьёзное испытание, потому что в картине было 65 съёмочных дней, а я был занят в 64 с половиной. То есть каждый день и в каждом кадре я присутствую на экране. Такая монороль в монофильме. И где – на «Мосфильме», куда я и войти не мог раньше. Фильм имел успех, в нём снимались и Настя Вертинская, и Лев Дуров, и Армен Джигарханян, звёзды нашего кино, и быть между них на положении главного героя – это очень ответственно. А на Всесоюзном фестивале я получил приз за лучшую мужскую роль. Так что советский «Оскар» у меня также есть. И началась у меня карьера, совершенно неожиданная и забытая, – карьера киноактёра. 

Потом была картина, которую я очень люблю, настоящая, замечательная, но данный фильм сегодня почти никто не знает. Называется он «Последняя встреча», режиссёр Борис Бунеев. Это такой разговор о поколении и о ценностях серьёзных, мы там играли с Геной Сайфулиным. Это серьёзная работа, к сожалению, не ставшая знаменитой. Потом была картина «Собственное мнение». Вообще у меня сто ролей, и 25 из них – главные. А потом у меня началась судьба режиссёрская. Но и по приезде в Москву буду сниматься в главной роли в картине по повести Проханова о современном Донбассе.

Сбой в системе

– Задача исправительной системы – в самом её названии – исправлять людей. Но, насколько я осведомлён, это не очень получается. Я попал в Общественный совет ФСИН почти случайно, но езжу по колониям по всей России и думаю, что у нас сегодня что-то в самой системе сломалось. В восьмидесятые годы она была ориентирована на то, чтобы заключённые трудились. А сейчас им никак фронт работ не могут обеспечить. Я знаю, что об этом сегодня думают, но не знаю, как справятся. Сейчас и свободным-то людям работы не хватает.