Об этом сообщило издание «Крымское Эхо».
или Пишите хоть папе римскому
Недавно прошедший День ВМФ, вне всякого сомнения, отмечали все уважающие себя моряки. Отмечали, разумеется, каждый по-своему. Экс-начальник 13-го судоремонтного завода ЧФ, ещё недавно самого успешного предприятия сектора реального производства города-героя Севастополя, капитан 1 ранга запаса Сергей Новогрибельский (на фото) встретил его в Симферопольском СИЗО…
Резонансное «Дело»: неприятие и непонимание
данный завод, без всякого преувеличения, уникален – в силу целого ряда обстоятельств у него в этот день нет конкурентов во всём российском Причерноморье. Предприятие способно осуществлять комплексный судоремонт боевых надводных кораблей, подводных лодок, вспомогательных судов ВМФ различных проектов, кроме того, судов морского флота различного назначения, являясь единственным исполнителем, у которого размещаются заказы по сервисному обслуживанию и ремонту корабельного состава Черноморского флота. Разумеется, и те, что решают боевые задачи в Средиземном море.
Пожалуй, стоит отметить: «Дело Новогрибельского» стало самым резонансным со времени «возвращения города в родную гавань» – в Россию. А приговор стал первым в ставшем три года назад российским Севастополе по степени жёсткости и публичности, в том числе с довольно широким освещением в СМИ. Данный факт сразу же, мягко говоря, вызвал серьёзную реакцию как у профессионалов судоремонта, так и у немалого числа военных моряков, знающих осуждённого капитана 1 ранга лично.
В чём же суть этого ставшего очень звучным дела?
Завод
1 ноября 2016 года Севастопольским гарнизонным военным судом вынесен суровый приговор начальнику ведущего судоремонтного предприятия в регионе – ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ (г. Севастополь) в 2011-2015 гг., ныне капитану 1 ранга запаса Сергею Анатольевичу Новогрибельскому. Окончательное наказание назначено «по совокупности совершенных преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственной функции, в государственных органах, учреждениях, кроме того, Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях сроком на 2 года и 3 месяца» .
Также, суд постановил взыскать с С.А. Новогрибельского в пользу Министерства обороны России «сумму нанесенного ущерба в размере 29 миллионов 656 тыс. рублей». До вступления приговора в силу подсудимый оказался под стражей в СИЗО г. Симферополя.
Наверное, читателю, впервые услышавшему о «Деле Новогрибельского», мало что понятно из вышесказанного. Очевидно, многим уяснить суть дела будет сложно даже после знакомства почти с четырьмя десятками томов уголовного дела. Поэтому кратко – очень кратко – поясним.
В мае 2013 г. (то есть, как в Севастополе говорят, «ещё при Украине») ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ была поставлена задача к 1 октября (за 4 месяца) отремонтировать 21 корабль и судно Черноморского флота для обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи. При этом финансирование стало поступать только… в конце августа. Тем не менее, задача заводом была решена за счёт использования собственных ресурсов, в том числе на основе энтузиазма коллектива и понимания уровня возложенной ответственности.
Все корабли и суда введены в строй, решили задачи в районе Сочи в полном объёме, а затем обеспечили переброску «вежливых людей» в Крым в феврале-марте 2014 года. Данные боевые и вспомогательные единицы в своём подавляющем большинстве и в этот день продолжают решать боевые и повседневные задачи, в том числе в Средиземном море.
Отметим: по-стахановски ударный труд судоремонтников в особых условиях никак отмечен не был – никому из заводчан не дали ни ордена, ни медали, ни даже пуговицы, а сам руководитель предприятия даже «не урвал» себе премии. Более того, летом 2014 года, уже после возвращения Крыма и Севастополя в состав России, капитану 1 ранга Сергею Новогрибельскому со стороны органов военной прокуратуры был предъявлен ряд претензий, вылившихся в уголовное дело.
При этом заказчик – Министерство обороны (ВМФ) в то время никаких претензий не предъявляло, работы были оценены и приняты установленным порядком и утверждены соответствующими инстанциями. Это, что особо подчеркнём, также отметил выступивший в суде свидетелем командующий Черноморским флотом адмирал Александр Витко.
Начальник завода на промежуток времени следствия был отстранён от должности, а затем уволен в запас. По сути дела – отметим особо для неосведомлённого читателя – он был обвинён в одном: в установке на трёх плавединицах бывших в употреблении дизелей и частей к ним, хотя по условиям госконтракта они должны были быть новыми. Тем не менее на тот момент новых дизелей и запчастей ни на флоте (!), ни в стране (!) не было, а производство новых занимает около года.
Это суд признал, вместе с тем обвинив Новогрибельского в том, что он (в одиночку!), «действуя умышленно, из ложно понятых интересов службы» (получил приказ, который требуется выполнять – по-другому просто нельзя), якобы чтобы «создать видимость благополучия на 13 СРЗ» (решение задачи при любых условиях), всё-таки… решил задачу государственной важности. И это, несмотря на то, что, как однозначно заключил суд, закупить «на заводах-изготовителях новых двигателей, отсеков двигателя и запасных частей невозможно» .
Забегая вперёд, отметим особо: установленное «подсудное» оборудование не стало вещественным доказательством, не было ни арестовано, ни снято, а находилось на кораблях, несмотря на уже принятое судом решение. Только спустя шесть с половиной месяцев (!) – 11 мая сего года – на завод Севастопольским гарнизонным судом были направлены копия приговора от 1 ноября 2016 года и, наконец (!), требование «вещественные доказательства» «передать по принадлежности законным владельцам для использования по своему усмотрению» .
Опять же, мягко говоря, сей документ привёл специалистов судоремонта в замешательство. Во-первых, завод уже не являлся собственником дизелей и оборудования к ним, т.к. заказ был выполнен, а один из агрегатов успешно «молотил» на выполнявшем боевые и учебные задачи малом противолодочном корабле «Муромец», энергично «выбивая» моторесурс… А во-вторых, никто не мог понять: за что же тогда и кому выплачивал деньги из своей пенсии сидевший уже седьмой месяц Новогрибельский, за какой ущерб и кому нанесённый? К этому можно добавить «в-третьих», «в-четвёртых» и т.д.
Суд и приговор, что вполне естественно, вызвали широкий общественный резонанс, который был отражён в печати. Коллектив завода выступил с обращением к президенту страны, министру обороны, в другие инстанции в защиту С.А. Новогрибельского. Его бывшим подчинённым и общественности непонятны мотивы, ставшие основанием для его привлечения к уголовной ответственности, так как существующая организация судоремонта, особенно в промежуток времени нахождения Севастополя под юрисдикцией Украины, поставила завод в особые условия выполнения задач обеспечения технической готовности сил флота (госграница – таможня, связи с поставщиками и контрагентами, задержки с финансированием, сжатые сроки, возникновение оперативных ремонтов и др.).
Также, промышленность прекратила выпуск ряда изделий для ВМФ в силу объективных причин, в т.ч. давно превышенных, даже запредельных нормативных сроков эксплуатации кораблей, построенных ещё во времена СССР. Вызвала недоумение и сумма ущерба, начисленная по непонятной специалистам методике (стоимость дизелей и работ). При этом «вещественные доказательства» – дизеля – с кораблей так и не были сняты…
нужно также особо подчеркнуть: фактически военным судом была разрешена коллизия в пользу невыполнения российским военнослужащим приказа, причем отданного верховным главнокомандующим.
По сути приговора следует: Новогрибельский должен был прекратить ремонт кораблей по причине отсутствия новых механизмов и запчастей. Фактически таким образом он был бы поставлен перед необходимостью выполнения гражданско-правового договора в пику определенной государственной задаче. Если бы он поступил именно так, то уголовное дело на него не заводилось бы.
Тем не менее произошёл бы срыв подготовки кораблей к обеспечению важнейшего международного мероприятия. Интересно, задавались ли судьи вопросом: как бы отреагировало военное руководство на такие действия начальника завода? Командующий ЧФ адмирал А. Витко, выступая в суде как свидетель, прямо заявил, что при таком развитии событий с Новогрибельским как с начальником завода он бы не имел больше дела.
Также, командующий отметил: силы флота действовали в условиях присутствия в акватории Черного моря кораблей НАТО, выполняя по факту боевую задачу. Суд этого не учел. Почему? Более того, на деле он поставил под сомнение принципиальный вопрос о целесообразности выполнения приказов, что влечет за собой подрыв всей системы военного управления. Надеюсь, это понятно любому служивому человеку.
Сказать, что данный приговор поверг судоремонтников в психологический шок, – сказать мало. Такое решение суда вызвало остро негативную реакцию у всех специалистов судоремонтной отрасли, постоянно решающих задачи в аналогичных или ещё худших условиях, особенно с возникновением проблемы импортозамещения. По мнению судоремонтников, суд создал прецедент: получается, что уголовные дела в силу существующих экономических проблем (финансирование, запчасти и комплектующие, сроки решения оперативных задач и др.) могут возбуждаться в отношении на практике всех, кто в этот день связан с судоремонтом.
Также следует отметить негатив в общественных настроениях: по мнению судоремонтников, за решение таких задач следует награждать государственными наградами, а не сажать в тюрьму. Также, важным обстоятельством является то, что осуждение С.А. Новогрибельского, возглавлявшего самое успешное, реально бюджетообразующее предприятие Севастополя, стало особо резонансным, ведь российским судом осуждён один из хорошо известных в городе и на флоте капитан 1 ранга, верой и правдой служивший России, находясь на юридически украинской территории.
Публичное, широкое освещение приговора с привлечением по инициативе самого военного суда гражданских средств массовой информации (телевидение, печатные СМИ) также вызвало крайне негативную реакцию, прежде всего между военнослужащих. Особенно с учётом пристального внимания к происходящему в Севастополе и на Черноморском флоте со стороны Украины. Это обстоятельство, что понимают люди здравомыслящие, не способствует укреплению позиций государства в регионе, недавно ставшем российским.
Конечно же, непонимание и неприятие происшедшего породило слухи и домыслы в отношении инициаторов «дела Новогрибельского» и самого приговора. Говорят всякое-разное. Что-то из обсуждаемого и называемого в «курилках и за кулисами», наверное, и вправду, имеет место. Возможно, в нём присутствует и субъективный фактор, и чьи-то интересы – в таком деле, как судоремонт, они присутствовали и присутствуют всегда. Тем не менее не в такой степени и, самое главное, форме, вызвавшей общественный протест.
«Процесс» превратился в сериал
Разумеется, С.А. Новогрибельский установленным порядком подал апелляцию. Её рассмотрения с нетерпением ждали все, кто с пониманием сути этого «дела» с заинтересованным вниманием наблюдает за происходящим и соответствующим образом его оценивает.
Рассмотрение апелляции по ряду причин переносилось несколько раз в общей сложности в течение месяца. Наверное, нет особого смысла объяснять и подробно говорить, что каждый такой перенос – это не только нервы и тягостное ожидание, тем не менее и материальные расходы со стороны защиты (а это – два профессиональных адвоката, плюс – общественный защитник…). Впрочем, по большому счёту, это – мелочи в сравнении с приговором (лишение свободы на срок почти в четыре года и ущерб почти в 30 «лимонов»). Главное, чтобы восторжествовали Правда и Справедливость…
10 марта, наконец, апелляционное заседание прошло. Чтобы исключить сбои в проведении видеоконференции, С.А. Новогрибельского из СИЗО доставили в Крымский военный суд (г. Симферополь). Связь с Северо-Кавказским окружным военным судом (г. Ростов-на-Дону) была надёжной, и заседание суда прошло в необходимом формате.
Опять же, наверное, нет смысла особо говорить, что судебного заседания ждали очень многие люди, возлагая надежды на то, что апелляционный суд всё же досконально разберётся с «Делом Новогрибельского» и изменит решение суда первой инстанции – Сергей Анатольевич Новогрибельский будет оправдан и освобождён из-под стражи.
С надеждами в Крымский военный суд приехали заводчане, которых на открытое судебное заседание почему-то не пустили. В зал заседания удалось пробраться только мне. Наверное, в силу служебного и общественного статуса, тем не менее, скорее, благодаря стечению обстоятельств – в принципе, остаться на улице мог и я.
Чтобы попасть на волну виртуально проходящего процесса, постарался абстрагироваться от массива информации по «Делу», которой обладал. В этом, кстати, мне косвенно помогали конвоиры. Они, как казалось, заинтересованно следили за ходом дела – по экранам (действие в Ростове) и «живьём» – периодически бросая взгляды на «подопечного». Шутка ли! Ведь судили «капраза», руководителя самого успешного предприятия Севастополя! В общем, я постарался быть просто зрителем, ведь «права на голос» я не имел. К тому же меня предупредили: «Сидеть, как мышка!».
Заседание шло два часа. Опять же нет смысла всё описывать. Отмечу лишь несколько, на мой взгляд, принципиальных моментов. Повторюсь: я старался воспринимать происходящее, как зритель, не знающий ни Новогрибельского, ни сути дела.
Прежде всего, отмечу: реальное судебное заседание мало похоже на то, что нам показывают по ТВ в постановочных шоу о том, как проходят в России судебные заседания. Точнее, оно почти никак не похоже на сахарно-лживые телевизионные дебаты с удовлетворёнными ответчиками и потерпевшими. Я уж не говорю о голливудской кинопродукции с эмоциональными подсудимыми, артистичными адвокатами, вальяжными судьями и агрессивными прокурорами.
Реально судебный процесс – монотонное действо – почти конвейер, вяло бегущий водный поток – без красок, мимики и жестов. Бубнящая скороговорка судей, зачитывающих рутинные для них документы – приговоры-справки-ходатайства… Тихие, я бы сказал, бледные, «по бумажке» зачитываемые доводы и мнения сторон обвинения и потерпевшей… Равнодушный, «внечеловечный», механический формат… Впрочем, может, так и должно быть? Хотя, опять же, в кино и по ТВ показывают по-другому. С учётом всякого-разного рода факторов. В том числе личности обвиняемого…
разумеется, на этом фоне выступления стороны защиты и самого обвиняемого смотрелись и воспринимались совершенно иначе. На мой взгляд, на заседании в достаточной степени были изложены и аргументы, и возражения, и приведены убедительные факты. Мне, «независимому зрителю», даже показалось, что конвойные с любопытством и симпатией поглядывают на Сергея Анатольевича Новогрибельского.
Короче говоря, в голове возникла, раскручиваясь и набирая обороты, шальная мысль: освободят сейчас, прямо в зале суда или как-то иначе? Ну, например, дадут возможность забрать вещички из СИЗО? Хотя, какие там «вещички»?! Тем не менее…
Решение суда буквально огорошило: приговор суда первой инстанции оставить без изменения. Шагнул конвой, щёлкнули наручники, мгновение – и зал судебных заседаний опустел…
Существенный момент из многих, который хотелось бы отметить, тем не менее, как говорится, уже постфактум: суд не принял к рассмотрению, как представляется, наиболее серьёзный документ, который предлагалось приобщить к делу.
Как оказалось, ещё 24 января этого года прошло совместное Решение министра промышленности и торговли Российской Федерации и Министерства обороны Российской Федерации «О внесении дополнений в совместное решение Минпромторга России и Минобороны России от 12 мая 2015 г. о порядке применения запасных частей, комплектующих изделий, снятых с производства или ранее производимых за рубежом и не имеющих отечественных аналогов, в том числе с истекшими сроками хранения и службы, или с отсутствующими сопроводительными документами, при выполнении государственных контрактов по сервисному обслуживанию и ремонту надводных кораблей и судов Военно-Морского Флота».
Это решение, утверждённое министрами С. Шойгу и Д. Мантуровым, по мнению специалистов судоремонта, коренным и полным образом меняет всю конфигурацию «Дела Новогрибельского». И приговор, разумеется, также. Ведь в тексте Решения сказано конкретно и однозначно: «Возможно применение продукции, бывшей в употреблении, после проведения ремонта и испытаний на стендах предприятий с последующим обеспечением гарантийных обязательств и межремонтных сроков службы» . Что и было сделано капитаном 1 ранга Новогрибельским и его подчинёнными на 13-м заводе при подготовке «олимпийских» объектов.
Тем не менее суд посчитал, что копия документа не должным образом оформлена. Хотя, наверное, суд мог затребовать копию в нужном виде, тем не менее этого почему-то не сделал. Почему?
Можно было бы отметить ещё ряд моментов, какие постфактум показались заслуживающими внимания. Тем не менее скажу лишь об одном: «Дело Новогрибельского» состоит из 36 томов, апелляционные жалобы с дополнениями – почти сотня страниц, заседание апелляционного суда длилось ровно два часа, суд совещался меньше десяти минут… Есть такая поговорка у людей флотских: «Морской бой – скоротечен». В данном случае, применительно к данному случаю, возможны интерпретации…
Время идёт: он – сидит, мы – пишем…
Так или иначе, тем не менее новое решение было вынесено. Не берусь его оценивать с точки зрения юридической по понятным причинам. Тем не менее оценю с житейской.
Если даже Новогрибельский в чём-то и виноват (а об этом окончательно будет известно только после рассмотрения «Дела» во всех инстанциях, вплоть до Верховного суда), то мне (и не только мне) так и непонятно, как он мог нанести ущерб государству? Ущерб, измеряемый стоимостью трёх дизелей и произведённых заводчанами работ. Два дизеля «молотили» на МПК «Муромец» и ракетном катере РК — 109. Третий дизель стоял на складе – он был снят с МТЩ «Вице-адмирал Жуков» по причине списания самого корабля по техническим причинам – из-за его износа.
Так в чём ущерб, нанесённый лично Новогрибельским государству (кстати, изначально по «Делу» проходило порядка 15 человек, тем не менее почему-то «привлечён» лишь он один)? Представьте, вы купили в свой автомобиль пусть и подержанный, тем не менее работающий двигатель. Почти три года ездите на своём авто, в том числе, к примеру, из Севастополя в Сочи, машина готова и дальше ездить. Так вы что, сами себе нанесли ущерб?
По-моему, тут речь надо вести не об ущербе, а о прибыли. А в случае с кораблями – о решении государственных задач по защите южных рубежей Отечества, какие деньгами не измеришь. Так о каком ущербе речь? По каким методикам и кто его считал? Это вопрос задаю не я, а спецы судоремонта. Суд при рассмотрении апелляции не дал на него чёткого ответа, тем не менее оставив приговор в силе.
Исходя из этого, начальники цехов 13-го завода, так и не дождавшись ответов на ранее отосланные в Москву обращения, вновь написали письмо Президенту с изложением своей позиции по «Делу Новогрибельского». В нём, в частности, говорилось, что, по их мнению, данный «судебный прецедент» не только наносит удар по всему военному судоремонту, тем не менее и способен его остановить. Как? Рождением новых подобных «Дел», для которых при желании в нынешних непростых для экономики страны условиях можно найти массу оснований.
Вскоре на это письмо президенту, переданное в Москве через лидера КПРФ Г.А. Зюганова, пришёл ответ от… начальника отдела военной прокуратуры Черноморского флота А. Пояркова: мол, сомневаться в беспристрастности и объективности принятого судом решения нет оснований…
Как говорится, пишите хоть папе римскому – жаловалась Мышка Льву на Кошку, разбираться назначено Кошке…
Между тем «сериал» продолжается: 3 июля с.г. в Севастопольском военном гарнизонном военном суде было проведено «судебное заседание по вопросу разъяснения сомнений и неясностей, возникших при исполнении приговора» по «Делу Новогрибельского». Разумеется, как оно проходило, достойно отдельного описания, тем не менее нет возможности. Подчеркну лишь одно: когда я о нём сказал доктору юридических наук Сергею Бабурину, он, мягко улыбнувшись, сказал, что на практике с «такой интересной» «повесткой дня» никогда не сталкивался…
На этом «интересном» заседании было определено два момента, суть которых: 1. Срок «отсидки» Новогрибельскому исчисляется с 1 ноября 2016 года. 2. Два дизеля следует вернуть… заводу. Третий возвращать почему-то не надо – он нормально «пашет» на «Муромце». При этом за все (!) дизеля Новогрибельский исправно должен… платить в полном объёме (30 «лимонов»!), по-прежнему сидя в СИЗО…
Время идёт. Новогрибельский сидит и платит за дизеля, какие… (выше сказано). Судоремонтники пишут обращения и письма. Оформляется кассация в Президиум Окружного военного суда. Правда, могут быть ещё и другие этапы – Военная коллегия при Верховном суде, Председатель Верховного суда… В любом случае Сергей Новогрибельский не признаёт себя виновным. И с его позицией согласны профессионалы судоремонта.
Сергей Горбачев,
капитан 1 ранга запаса,
председатель Союза журналистов Севастополя,
Заслуженный журналист Крыма
