В условиях экономической нестабильности формирование сбережений и их сохранение для большинства населения является непосильной задачей. Тем не менее, не имея накоплений «на черный день», наши граждане почти никак не защищены от превратностей жизни, от тяжелых жизненных ситуаций. В современных условиях такую защиту может предоставить именно государство.
Россия уже несколько лет живет в условиях вялотекущего экономического кризиса, вместе с тем в самое ближайшее время это состояние может ещё более усугубиться из-за нарастающей геополитической напряженности. Также, в скором будущем вероятен новый виток мирового финансового кризиса, первые признаки которого становятся все более и более заметны (в частности, на мировых финансовых рынках наблюдается резкий рост волатильности, т.е. интенсивности колебаний котировок). По этой причине надо научиться жить в условиях экономической нестабильности и непредсказуемости. Это касается и отдельных граждан и домохозяйств, и экономической системы в целом.

С точки зрения отдельного домохозяйства в ситуации экономической нестабильности лучше всего не иметь ни задолженностей, ни крупных сбережений, поскольку и то, и прочее порождает большие дополнительные риски. Понятно, что если домохозяйство имеет большие задолженности, к примеру, невыплаченные кредиты (особенно ипотеку), то в условиях экономической нестабильности у него есть большой риск оказаться не в состоянии эти кредиты обслуживать. В частности, можно потерять работу, а в ситуации экономической стагнации найти новую может быть наиболее сложно.

Однако не только задолженности, однако и активы, т.е. сбережения, порождают дополнительные риски – риски их обесценивания. В условиях нестабильности эти риски особенно велики. И никакая диверсификация не может их целиком устранить. Эти риски можно несколько уменьшить и даже, может быть, что-то заработать, если активно управлять своим портфелем, т.е. если иметь нужные знания об экономике в целом и рынках ценных бумаг например, и при этом всё время следить за экономической ситуацией, за ценами, котировками, курсами валют и т.п. Все это требует много времени и больших усилий, и потому практически недоступно для большинства граждан (я здесь не говорю о тех, кто владеет крупными состояниями и кому доступны услуги частного банкинга и управления активами). Фонды коллективных инвестиций (в частности, паевые инвестиционные фонды, кроме того, негосударственные пенсионные фонды) – это также не выход: они не имеют возможность гарантировать не только никакой минимальной доходности, однако даже и сохранности ваших средств, поскольку они вполне имеют возможность обанкротиться.

Итак, для большинства домохозяйств формирование долгосрочных сбережений несёт дополнительные риски, которые в промежуток времени экономической нестабильности становятся слишком большими. По этой причине в такой ситуации разумным решением для большинства граждан является отказ от формирования больших сбережений, что и происходит сейчас в России. Однако, не имея накоплений «на черный день», люди оказываются в ещё более неприятной ситуации, если этот «черный день» вдруг наступает.

Ситуация на первый взгляд кажется безвыходной. Однако решение известно: это социальное государство – которое за счёт собираемых налогов обеспечивает гражданам помощь и защиту, когда это нужно.

Давайте посмотрим, для каких целей люди обычно формируют сбережения. Пожалуй, самые распространенные цели таковы: на случай болезни, на образование детей, на достойную старость. А если государство предоставляет бесплатное медицинское обслуживание высокого уровня, бесплатное среднее и высшее образование, достойную государственную пенсию, то необходимость делать сбережения на эти цели пропадает. Именно так было в Советском Союзе, по этой причине большинство советских граждан не имели значительных сбережений и при этом чувствовали себя без них вполне удобно.

Понятно, что такая система требует ресурсов, т.е. необходимы более высокие налоги, что не может не отразиться негативно на величине располагаемого дохода домохозяйств. Однако это компенсируется тем, что при такой системе домохозяйству не нужно направлять часть своего располагаемого дохода на медицинское обслуживание, плату за образование детей и т.п., кроме того, на формирование значительных сбережений.

(В данной статье я не касаюсь модной нынче темы стимулирования личных накоплений граждан для финансирования масштабных инвестиционных проектов. Дело в том, что польза от такого стимулирования не подтверждается практикой, также по причине дефицита этих самых инвестиционных проектов – надежных, самоокупаемых и готовых к реализации. Если и когда такие потенциальные проекты появятся в достаточном количестве, под них будут созданы и соответствующие финансовые инструменты: надежные, доходные и понятные для простого человека. В частности, долгосрочные государственные или гарантируемые государством облигации с защитой от инфляции, т.е. со ставкой купона типа «инфляция плюс». Это и станет стимулом для граждан к формированию сбережений – ведь тогда эти сбережения не будут обесцениваться, а будут наоборот преумножаться.)

Система социального государства, обеспечивающего медицинское обслуживание, образование и пенсионное обеспечение за счёт собираемых налогов, – проще и, потому, устойчивее и дешевле (в смысле прямых и косвенных транзакционных издержек), чем система, основанная на необходимости формировать сбережения и управлять ими (с целью уменьшить риски их обесценения). На мой взгляд, для сегодняшней России она подходит лучше. Поворот в сторону большего участия государства в обеспечении высокого «социального стандарта» будет позитивно оценен российским обществом. Кроме прочего, такой поворот позволит сгладить социальное неравенство, которое в России достигло вопиющих масштабов.

Большая эффективность государственной системы широкой социальной защиты по сравнению с системой, основанной на индивидуальных накоплениях, наиболее очевидна, когда речь идёт о защите от социальных рисков на длительных временных интервалах – из-за большей непредсказуемости событий в более отдаленном будущем. По этой причине особенно важно, чтобы финансовое обеспечение и социальная защита людей в старости были бы гарантированы государством.

Например, нам необходима государственная пенсионная система, основанная на распределительном принципе (принципе солидарности поколений) – когда все собранные взносы сразу направляются на выплату пенсий пенсионерам. Такая система позволяет избежать рисков обесценения накоплений.

Напомню, что на протяжении многих лет средняя доходность инвестирования пенсионных накоплений в России отставала от уровня инфляции. В среднем по системе негосударственным пенсионным фондам (НПФ) удается переиграть инфляцию, только когда в результате жесткой денежно-кредитной политики ЦБ процентные ставки в экономике держатся на искусственно завышенном уровне, существенно превышающем уровень инфляции. В такой ситуации НПФ просто направляют значительную часть управляемых ими пенсионных накоплений на банковские депозиты и получают доходность выше инфляции без всяких усилий (и без заметной пользы для экономики).

Кроме того, риск обесценивания накоплений зависит не только от средних показателей доходности в целом по системе НПФ, однако и от разброса этих показателей между разными НПФ в системе – т.е. от показателей доходности инвестирования накоплений в наименее успешных НПФ. Именно этот показатель наиболее информативен, если мы говорим о рисках обесценивания пенсионных накоплений. Ведь даже если средняя доходность инвестирования пенсионных накоплений по всем НПФ будет сопоставима с инфляцией или даже будет её превышать, в системе всегда найдутся фонды, показывающие устойчивые убытки или даже попадающие под банкротство. Примеры банкротств НПФ уже есть, и эти примеры были бы ещё более многочисленны, если бы государство не взяло на себя многомиллиардные убытки НПФ при прохождении санации банковских групп (подробнее см. «Осторожно: НПФ», Правда, №137, 08.12.2017). Клиенты (точнее, застрахованные лица) обанкротившихся НПФ теряют весь инвестиционный доход; государство компенсирует им лишь номинал накоплений, который за долгие годы может почти целиком обесцениться из-за инфляции.

В результате, система пенсионного обеспечения, где значимую роль играет накопительная пенсия и негосударственные пенсионные фонды, не может считаться надежной финансовой защитой в старости. Накопительная пенсия может быть лишь дополнительным и сугубо добровольным источником повышения уровня жизни пенсионеров. При этом государственная солидарная пенсия должна быть достаточной для обеспечения социально-приемлемого уровня жизни пенсионера – чтобы люди не боялись нищеты в старости.

Сейчас размер трудовой пенсии большинства пенсионеров, честно проработавших всю жизнь, до этого уровня не дотягивает, вместе с тем недотягивает существенно. Прожиточный минимум пенсионера (ПМП) рассчитывается по давно устаревшему набору товаров и услуг, который никак нельзя назвать соответствующим социально-приемлемому уровню жизни. Социальная политика государства должна быть направлена на скорейшее сокращение разрыва между фактическим размером пенсий и современным, научно-обоснованным значением ПМП.

На мой взгляд, сокращение этого разрыва может быть достигнуто наиболее эффективно (с точки зрения общих затрат государственного бюджета), если увеличение размера пенсий будет сопровождаться введением некоторых дополнительных механизмов социальной защиты пенсионеров от неблагоприятных жизненных ситуаций. Речь идёт в первую очередь о рисках, связанных со здоровьем, что для пожилых людей особенно актуально.

Даже если в стране будет эффективная и целиком бесплатная для населения медицина (про необходимость которой мы уже сказали выше), финансовые риски, которые связаны с ухудшением здоровья в пожилом возрасте все равно остаются: ведь ещё есть стоимость лекарств и стоимость долговременного ухода. И эти издержки мы должны или по-честному (а не как сейчас!) закладывать при расчете ПМП, или компенсировать их (хотя бы частично – свыше какой-то суммы) из государственного бюджета тем, для кого эти риски реализовались.

На мой взгляд, второй вариант – т.е. дополнение пенсионных выплат механизмами социальной защиты – обойдется государству существенно дешевле. Ведь если мы желаем и вправду защитить наших пожилых людей от бедности, мы должны закладывать в расчёт ПМП (и, соответственно, в расчёт минимального размера пенсии) стоимость лекарств и ухода для очень тяжелых случаев, которые встречаются довольно-таки редко; по этой причине и пенсии повышать придется очень существенно, вместе с тем всем пенсионерам. Тем временем, система льготного обеспечения лекарствами для пенсионеров (по медицинским показаниям, подтвержденным рецептом врача) была бы более адресной: государственные средства использовались бы только на тех пенсионеров, состояние здоровья которых этого требует.

Сейчас в России некоторые элементы подобной системы есть: в частности, бесплатно получают лекарства по рецептам инвалиды и лица с некоторыми особо тяжелыми заболеваниями. Эта система финансируется из региональных бюджетов, которые в большинстве своем глубоко дефицитны, по этой причине она недофинансирована и работает недостаточно надежно: нередко в аптеке какое-то лекарство есть в наличии, однако только за деньги, потому что квота на бесплатные лекарства для инвалидов уже выбрана. Тем не менее даже если бы эта система работала в полном объеме, этого было бы недостаточно: ведь в пожилом возрасте у людей нередко бывает целый букет заболеваний, каждое из которых в отдельности может «не потянуть» на инвалидность, а все вместе они приводят к очень значительным затратам на лекарства.

Во многих западных странах есть системы защиты населения (причем не только пенсионеров, однако и всех жителей страны) от риска необходимости больших расходов на лекарства. В качестве примера приведу Австралию, где действует федеральная программа субсидирования лекарств, которая устроена следующим способом. Пациент продолжает получать частичную компенсацию затрат на лекарства, выписанные ему врачом, если эти лекарства входят в некоторый достаточно широкий список (включающий многие сотни лекарственных препаратов и сопутствующих средств). Если этот пациент входит в льготную категорию населения (в частности, это пенсионер), то он платит из своего кармана не более 5 австралийских долларов (т.е. около 4 долларов США) за лекарства в рамках одного рецепта, а все что свыше этой суммы компенсируется государством. Кроме того, если у пациента-льготника совокупные расходы на лекарства с начала календарного года достигнут 290 австралийских долларов (порядка 210 долларов США), то все последующие покупки лекарств в рамках программы до конца года будут для него целиком бесплатны.

Та же самая схема действует и для остального населения Австралии, только пороговые значения там другие. Расходы на лекарства в рамках одного рецепта ограничены суммой порядка 25 долларов США, а по достижении общей суммы порядка одной тысячи долларов США с начала календарного года пациент в дальнейшем платит не более 4 долларов США с одного рецепта.

Подобная система действует и в Великобритании, где для льготных категорий населения (например, для детей до 16 лет, беременных женщин и граждан старше 60 лет) лекарства из списка программы субсидирования целиком бесплатны. Что касается остального населения, то между разными частями Соединенного Королевства есть некоторые различия, которые связаны с тем, что программы субсидирования лекарственных средств в Великобритании не общегосударственные, а региональные. Сейчас в Уэльсе, Шотландии и Северной Ирландии лекарства в рамках указанных программ целиком бесплатны для всех категорий населения. В Англии расходы пациентов, не входящих в льготные группы, ограничены суммой в 8.60 фунтов за один рецепт; при этом совокупная годовая сумма расходов формально не ограничивается (в отличие от Австралии), однако можно купить «годовой абонемент» за 104 фунта, и тогда все лекарства уже будут бесплатны.

Даже в США, где социальная защита населения традиционно гораздо слабее, чем в Западной Европе, государство в значительной степени субсидирует лекарства для пожилых людей. В США медицинское обслуживание основано не на государственной системе, как в большей части стран Западной Европы, а на добровольном медицинском страховании, однако для лиц старше 65 лет существует централизованная система медицинского обслуживания Медикэр (Medicare), оплачиваемая государством, и эта система включает в себя компенсацию большей части расходов на лекарства по рецептам.

На мой взгляд, создание в России подобной системы, защищающей население (особенно пожилых людей) от риска необходимости неограниченно высоких расходов на лекарства, – это уже давно назревшая задача. Эта мера будет полезна не только для социальной защиты населения, однако и для стимулирования развития отечественного производства лекарств – если при формировании списка лекарств, входящих в программу субсидирования, отдавать предпочтение отечественной продукции (если, разумеется, для данной болезни существует российское лекарство и его качество удовлетворительное).

Тем не менее при реализации подобной системы крайне важно минимизировать злоупотребления; иначе стоимость системы для государства станет непозволительно высокой. В первую очередь, речь идёт о попытках фармацевтических компаний завышать отпускные цены на лекарства, входящие в список субсидирования. Опыт зарубежных стран, где такие системы действуют, показывает, что отпускные цены на лекарства в рамках программы завышаются систематически, и есть даже примеры завышения цен в несколько раз. Эта проблема на Западе ещё не решена целиком, однако есть некоторые наработки, которые нам надо учитывать при реализации подобной программы в России.

Ещё один важный аспект проблемы социальной защиты населения в пожилом возрасте – это долгосрочный уход на протяжении последних нескольких лет жизни, когда из-за проблем со здоровьем человек уже не может самостоятельно себя обслуживать. В мире проблема долгосрочного ухода в старости приобретает все большую остроту, потому что длительность жизни растет, вместе с тем увеличивается не только средняя длительность здоровой жизни, однако и длительность периода немощной старости.

В большинстве западных стран (кроме США) государство предоставляет услуги и берет на себя значительную долю расходов в отношении лиц, которые по старости не в состоянии обслуживать себя самостоятельно. Используются очень разные механизмы: в частности, ежедневная помощь на дому, которую оказывают социальные работники; государственные доплаты неработающим гражданам, ухаживающим за своими пожилыми родственниками; оплачиваемые (целиком или частично) государством интернаты для престарелых; и прочее. В некоторых странах такая помощь бесплатна для всех нуждающихся (по медицинским показаниям), в иных многие инструменты поддержки носят адресный характер (только для малообеспеченных). Однако в любом случае в большинстве развитых западноевропейских стран на эти цели направляется большая часть бюджетных расходов – порядка 1 – 2% ВВП (в Швеции и Нидерландах – 3.6 и 3.5% ВВП соответственно), что позволяет держать качество указанных государственных услуг на достаточно высоком уровне.

На этом фоне ярким исключением между развитых стран являются США, где и в этом вопросе социальная поддержка со стороны государства гораздо слабее. В результате там уже стали массовыми случаи, когда пожилым людям, даже из среднего класса, не хватает накопленных за всю жизнь средств для обеспечения ухода в течение последних нескольких лет жизни. Не спасает даже специально разработанный для этой цели финансовый продукт – «обратная ипотека», когда человек продолжает получать ежемесячные выплаты за счёт стоимости своего дома, который в итоге через несколько лет переходит в собственность банка.

В России традиционно уход за человеком в последние годы жизни ложится на семью. Однако обстоятельства бывают разные, и опираться на семью не всегда возможно. По этой причине должна быть государственная система помощи пожилым людям и долгосрочного ухода. В России такая система есть (существуют социальные работники, которые помогают по дому; есть интернаты для престарелых), однако она очень серьезно недофинансирована (в разы!), по этой причине объём и качество этих услуг находятся на социально-неприемлемом уровне.

Итак, резюмируя сказанное: социальное государство с обширными механизмами социальной защиты требуется для обеспечения социально-приемлемого уровня жизни населения, особенно в пожилом возрасте. И если мы желаем, чтобы Россия стала передовым государством, то нам требуется прямо сейчас кардинально усовершенствовать систему социальной защиты, равняясь в этом вопросе на западноевропейские страны и используя их опыт.