Историю всегда пишут победители, по этой причине войны во все эпохи нуждались в идеологическом оправдании. Это и Троянская — якобы из-за Елены, хотя вся вина побежденных была в том, что их город находился в очень выгодном месте для транзитной торговли и таможенных сборов с проплывающих в Мраморное моресудов, учитывая, что в Чёрное море тогда в реальных условиях никто не плавал и греки и несколько веков спустя ещё называли его Аксинос (Негостеприимное). Как только стали плавать, так на месте будущего Стамбула (Константинополя) появился такой же приморский городок Византий, передаёт «Крымское Эхо».
То же касается и Александра Македонского – не месть за когда-то сожженные Афины и похищенные идолы, а наиболее существенные экономические интересы завоевателей. Для эллинов – сбыт оружия и доспехов, избытка не находящих себе применения наёмников, снятия социальной напряженности в полисах, для македонян – невозможность содержания без войны огромной армии, ведь в действительности отряды македонян начали боевые действия в Малой Азии ещё при Филиппе и хотя фраза «война кормит войну» ещё не была сказана, цари Македонии это уже понимали…
Я коснусь войны, которая шла более столетия, с 264 по 146 годы до Р.Х. и закончилась полным уничтожением одной из сторон. Это три войны Рима с Карфагеном, так называемые Пунические войны. Как мне пришлось убедиться, в реальных условиях никто не знает, почему они так называются.
Пуны, пунийцы – «мстители», так называли римляне карфагенян. Якобы, когда легендарный предок римлян Эней тайком покинул полюбившую его Дидону [Дидона – Доблестная, так римляне называли Элиссу, основательницу Карфагена], она поклялась отомстить не только ему, однако и всем его потомкам, то есть римлянам. Этой легендой, приведенной римским поэтом Вергилием, римляне позднее обосновывали свое право на «защиту» от карфагенян и справедливость Пунических войн. Правда, поэмы давали обоснование уничтожения побеждённых спустя много лет после этого, наверное, для очистки совести потомков победителей.
Честно признаться, я совсем не уверен, что сами карфагеняне знали древнеримские мифы и легенды, однако идеологическое обоснование для малообразованного плебса было, и оно ничем не хуже «'Завещания Петра Великого» (создано для солдат и офицеров оккупационной армии Наполеона перед походом в Россию), «Синопсиса» (и написано и выпущено в Киеве в Киево-Могилянской коллегии в 1674 г., второе издание, также киевское, вышло в 1678 г., третье киевское издание в 1680 г.), которым обосновывают свою борьбу против России и русских «щирые» нацисты «пiд трiзубом и жовто- блакытным прапором».
Пикантность последнего для щиро-свидомых в том, что безымянным автором из Малороссии «…говорится о единстве Великой и Малой Руси, о единой государственной традиции в Древнерусском государстве, об общей династии Рюриковичей и о едином русском, «православнороссийском», народе. По «Синопсису», народ «русский», «российский», «славено-российский» един. Киев описан как «преславный верховный и всего народа российского главный град».
Россия едина. После веков унижения и отделения «княжения Киевского» от «России» наконец, «милость Господня» свершилась, и «богоспасаемый, преславный и первоначальный всея России царственный град Киев, по многих переменах своих», вновь вернулся в состав Державной Руси, под руку общерусского царя Алексея Михайловича, как «искони вечная скипетроносных прародителей отчина», органическая часть «российского народа». [1]
Для геббельсующихся украинских «аффторов» данная информация совершенно избыточна, им на это наплевать (кто в этот день из щиро-свидомых будет перечитывать изданное более трёх веков назад, у них для этого нет ни желания, ни ума, ни образования!), самостийники спокойно лгут, что книга описывает угнетение украинцев «клятыми москалями».
От антирусских и антироссийских опусов современной Руины перейдём к далёкому прошлому. Действительная причина пунических войн началась гораздо ранее, в эпоху Великой греческой колонизации. Не вдаваясь в подробности, коснемся важнейшего: греки -фокейцы (выходцы из Фокеи, ныне Фоча – в Турции) захватили Карфагенскую колонию Массалию в устье реки Родан (ныне Рона) переименовав её в Массилию (ныне Марсель) и начали конкурировать с карфагенянами в торговле с племенами Иберии, севера Галлии, с островами Касситеритами (Оловянными) на юге нынешней Англии, полуострове Корнуолл.
Карфагенские купцы ничем не отличались от сегодняшних предпринимателей с Уолл-стрита и Лондонского Сити. Они попробовали объявить меры тогдашним конкурентам, стать монополистами в продаже тогдашнего стратегического материала.
Главным тогдашним стратегическим материалом было олово, столь же необходимое для древних сплавов, как никель, марганец или титан для современной металлургии и авиастроения. Без олова нет бронзы, оно нужно для добавки в медь, от этого сплав становиться гораздо тверже. Из бронзы изготавливали зеркала, оружие, статуи, ножи, даже бритвы, гвозди для корабельного строительства; бронза долговечнее ржавеющего железа. И только мечи выковывались из железа, потому как ещё не появилось сталь.
Современные историки античности пишут, что где-то в промежутке между 525 и 509 гг. Р.Х. карфагеняне блокировали будущий Гибралтарский пролив (карфагеняне звали их Столпы Мелькарта, греки, соответственно – Геракла) закрыв проход для всех. Любой корабль, не принадлежащий карфагенянам, безжалостно пускался на дно. Таким образом эллинам и римлянам (только себя они считали цивилизованными людьми, всех остальных — варварами) путь на Запад, в Океан, был закрыт, и их торговля ограничивалась пределами Средиземного моря, что являлось своеобразным аналогом современных санкций карфагенянами предков нынешних европейцев.
Соответственно, Массилия становится союзницей Рима во всех пунических и галльских войнах в III – I вв. до Р.Х. До этого союзником Рима в войнах с этрусками и греками был Карфаген по договорам 509,348,306 и 279 гг. до Р.Х.
Массилия получала олово, столь необходимое для стран тогдашнего Средиземноморья по так называемому Роданскому коридору: его везли на плотах по Сене, на мулах или лошадях до Отёна или Вика, на плотах по Соне и Роне, и, наконец, караванами из Талины (Арля).
Потому как в античности сегодняшняя лошадиная тележная упряжка была неизвестна (она появилась в Средневековье после изобретения хомута китайцами), то даже небольшое судно, идущее с грузом от острова Британии в Карфаген, перевозило олова столько же, сколько можно навьючить на несколько тыс. лошадей, потому как вес лошадиного вьюка не превышает 100 кг. (Эта же причина была виновницей такого непонятного для нынешних читателей парадокса: дешевле было доставить хлеб в Рим на судах из Египта, чем привезти его по суше из хлебных регионов самой Италии (хотя, если быть открытыми, то и сами италийцы были виновны в нехватке зерна в Риме, виноград приносил больший доход земледельцам, чем пшеница). Получается, изобретение хомута было более важно для нашей цивилизации, чем конструирование нынешнего автомобиля.
Страны Средиземноморья так же зависели от Карфагена, как ныне Европа от России в снабжении её газом и другими природными ископаемыми и как когда-то римляне добивались своих интересов в противовес карфагенским, так и современные западные политики требуют аналогичного от России.
Если послушать патентованного столпа демократии Запада Бжезинского, то он в своей книге «Великая шахматная доска» («The Grand Chessboard» 1997) прямо говорит о расчленении России на три государственных образования. Сибирь с её природными ресурсами, по его мнению, не должна находиться под контролем Москвы.
Бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт вторила ему: «Величайшая несправедливость, когда такими землями, как Сибирь, владеет одна Россия» . Ну, или же в более прямом требовании к русскому народу: «О какой мировой справедливости может идти речь, когда такая богатая территория, как Сибирь, принадлежит одной стране?».
Бывший премьер-министр Англии «железная лэди» М. Тетчер просто предлагала уменьшить численность жителей до 15 млн. человек (этого вполне хватит на обслуживание нефте- и газовой промышленности). Интересно, учитывая то, что при этом единый русский народ будет расколот на несколько частей (у Бжезинского) или же вымрет каким-то быстрым способом со 140 до 15 млн (у Тэтчер) — и тот, а также другой вариант не вызывает жалости у патентованных гуманистов.
Россия имеет право на существование лишь в случае отдачи своих недр и богатств цивилизованной Европе, и вот раздаются идеи заставить её сделать это.
Любопытно, если бы какой-или российский политик в этот день или в далёком прошлом заявил о подобном в отношении любого дальнего или ближнего соседа, что было бы в этих странах? А вот американский геополитик адмирал Мэхен писал в 1895 году: «Большая часть мира все ещё принадлежит дикарям или же государствам, которые в экономическом или политическом отношениях недоразвиты и из-за этого не в состоянии применять полный потенциал территорий, которыми они владеют. С другой стороны, у высоко цивилизованных государств накапливаются излишки энергии. Эта энергия в очень близком будущем должна быть направлена на завоевание новых пространств».
Не могу не привести мнения современных западных политиков и военных: «…Северный морской путь должен быть изъят из-под контроля России, не исключая участков в её территориальных водах. Свободу судоходства в нём от угроз со стороны России должны будут обеспечивать свободные нации…» Американский адмирал Пол Цукунфт… так и говорит: « Подход США заключается в том, что Северный морской путь должен быть открытым, как международный водный коридор для, если угодно, транзитного прохода — по мере того, как эта территория освобождается от льда».
И знаете, какую только единственную задачу видит адмирал на этом пути? Вот она: «Однако сейчас нет установленного плана, предусматривающего проведение учений по обеспечению свободы мореплавания в этом регионе ». Всё! Нет плана учений! Потому как «свобода мореплавания в этом регионе» – вопрос в американских головах решённый. И мнение России, за чей счёт данную свободу собираются «обеспечивать», никого не интересует!».
Главнокомандующий силами НАТО в Европе Кертис Скапарротти ничтоже сумняшеся заявляет: «Россия намерена утверждать суверенитет над Северным морским путём в нарушение положений Конвенции Организации Объединённых Наций по морскому праву» . Его совершенно не интересует даже самый очевидный факт: суверенитет России над арктическими морями установлен по факту их географического прилегания к её берегам.
Или что Северный морской путь появился по факту прохождения его ещё со Средних веков русскими моряками – сначала до Мангазеи в устье Оби, потом до Тикси в дельте Лены, потом до бухты Проведения, где можно было, наконец, вздохнуть, миновав благополучно 6 тыс. километров льдов…
Или о том хотя бы, что как раз Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года не признают... сами США! Памятуя об этом, президент Владимир Путин в своём ежегодном послании Федеральному Собранию заявил: « Наша задача — сделать его глобальной конкурентной транзитной артерией» . При этом – о, это русское коварство! – разработан проект закона, согласно которому на Севморпути должно быть обеспечено «приоритетное использование российских судов» .
Нет, иностранцам ходить мешать не будут – однако с 2019 года здесь должны быть запрещены все перевозки нефти, газа и угля, добытых в российской Арктике, на судах иностранного производства.
Это уже ни в какие ворота не лезет, даже в Карские! Запредельная наглость! – заставлять перевозить русскую добычу на русских судах! Разумеется, после этого Россия должна быть принудительно лишена вообще доступа к Северному морскому пути, которым позволяет себе так несвободно пользоваться![2]
Так же мыслили и предшественники европейских демократов.
Я не буду идеализировать карфагенян — они также вначале воевали с римлянами на чужих землях, это хорошо видно на карте I Пунической войны. Для нашего современника это схватка двух преступников за чужое имущество, отобранное у прошлых хозяев.
Римская элита переиграла карфагенскую, и город был не просто взят штурмом, всё выжившее и не убитое во время штурма население было продано в рабство (современные историки считают, что при штурме римлянами было перебито около 90% населения Карфагена), все стали рабами без различия как противники Рима и сторонники мира с ним (по нынешнему, коллаборационисты) — как карфагенские аристократы, так и карфагенские простолюдины. Город разрушили до основания и посыпали солью, дабы он никогда не возродился, а сам факт уничтожения Карфагена воспевался как победа римской справедливости над её антиподом.
Позднейшее население вновь восстановленного по политическим, военным и экономическим причинам Карфагена уже говорило только по-латыни и не являлось физическими или культурными потомками побежденного городского населения, карфагеняне были уничтожены и как этнос, и как конкретные люди (раб вполне официально считался «говорящим орудием», и средняя длительность жизни его была примерно около 23 лет).
Колонизация Африки началась с размещения там ветеранов и сторонников Мария, продолжалась при Цезаре и Августе; наиболее интенсивной она стала в правление Антонинов и Северов. С самого начала колонии и муниципии основывались главным образом на побережье, на пересечении основных путей сообщения, в стратегически важных пунктах, в центрах наиболее плодородных районов, особенно пригодных для зерновых культур.
Зерно долго было главным предметом африканского экспорта, однако и тогда, когда во II веке к нему прибавляется оливковое масло, зерновые не только не утрачивают своего значения, однако, напротив, возделываются в столь широком масштабе, что с середины II по середину III века Африка становится главной житницей Рима, оттеснив на задний план Египет.
Значительную роль в местной администрации начинают играть отставные легионеры, которые со времен Гая Мария получали наделы в провинции Африка. Привычка к дисциплине, привитая военной службой, продолжала объединять ветеранов и в мирное время, что позволяло им, заручившись всеобщей поддержкой, избираться в местные органы самоуправления. В результате, ветераны становились привилегированной прослойкой населения и являлись надежной опорой римского владычества на местах.
Обладание ветеранским наделом, соответствовавшим мелкой или средней вилле, давало возможность занимать муниципальные должности и войти в круг городской знати, что привело к тому, что бывшее население сельской округи Карфагена и новых горожан перешло в официальных документах и в быту на латынь. Процесс перехода на новый язык был одновременно и переходом от язычества к христианству.
При этом надо помнить, что начало евангелизации латинского Запала было положено миссионерами, пользовавшимися греческим языком. По-гречески обращается к римлянам апостол Павел, по-гречески пишет свое послание к коринфянам Климент Римский, по-гречески же автор «Пастыря» Ермы увещевает своих римских собратьев. И в самом Риме официальным церковным языком считается греческий (вплоть до середины второго века).
В Карфагене литургия стала совершаться на латинском языке лишь немногим раньше. Однако данные несомненные факты не должны закрывать от нас того, что уже в очень ранние времена, как в Риме, так и в Карфагене было немало христиан, которые говорили только по-латыни. Почему я ссылаюсь на церковные источники — только потому, что это был обыденный язык простонародья, потомков римских рабов и вольноотпущенников, а не официальный язык армии и руководящего слоя Римской империи и, самое парадоксальное, что одним из языков столичного Рима стал язык завоёванных, то есть греческий.
Использование латинского языка христианскими авторами имеет тем большее значение, что после II века мы уже не найдем сколько-нибудь крупных языческих авторов, писавших по-латыни. Крупнейшим представителями христианской латыни II века считают Тертуллиана*.
Упомянутая выше по тексту греческая колония Массилия позже, в гражданской войне римлян из-за неудачного предпочтения враждующих между собой римских полководцев, из союзницы Римской республики стала рядовой римской провинцией (provincere — из завоеванного) Рима и очень скоро забылось её эллинское прошлое (греки, то есть «каркающие» просто презрительная кличка эллинов для римлян), потом забылся старый язык колонистов-эллинов, город заговорил на латыни, в Средневековье – на провансальском, потомке «кухонной латыни» античности, в XVIII веке дал Франции «Марсельезу» превратившись в рядовой портовый французский город.**
История учит, что она ничему не учит. Мне было бы неплохо, чтобы нынешним русским и их окраинной группе на Юго-Западе было понятно, что мы для Европы не свои, а чужие.
Крупнейший историк Арнольд Тойнби наиболее скептически отзывался о пагубной роли Запада в жизни иных миров, ибо «западная цивилизация стремится овладеть всем, что есть в воздухе, на земле и в воде» . Запад никогда не был демократичен в международной политике и, как писал ещё Н. Я. Данилевский, «если посчитает выгодным, не задумываясь, будет бомбардировать столицу государства, с которым не находится в состоянии войны» .
Для жителя «золотого миллиарда» что русский, что украинец, что белорус, что казах – всё едино. 11 сентября, когда в США погибло около трёх тыс. – весь мир, включая Россию, горевал из-за гибели л ю д е й и посылал слова сочувствия на самом высоком уровне; когда же на Донбассе погибло уже более десяти тыс. таких же л ю д е й, то ни одно правительство архидемократических стран ЕС даже не намекнуло на сочувствие погибшим, западные СМИ не пролили ни слезинки о гибели стариков, женщин и детей, украинские СМИ (хотя их честнее называть СМРАД Окраины) просто наслаждаются гибелью «генетически ущербных» схiдняков.
Более циничной констатации, что мы для них просто «живущие рядом», как копошащиеся зачем-то под ногами муравьи, мешающие по ночам своим лаем и воплями собаками и кошками (хотя своих собак и кошек они любят), просто нет. Пока не мешают — пусть живут.
А будут ли жить, если начнут мешать? Или у них будет то, что вдруг стало очень нужно западному соседу, а необходимость есть в коммуникациях, в полезных ископаемых, в уникальной продукции, которую создал светлый русский гений, в территориях ещё не загаженных современным производством и многим, многим другим.
Хотя некоторым особо забывчивым советую вспомнить и 1812, и 1941 годы… ведь не русские первыми переходили границу, чтобы брать чужую столицу… какой-то там Париж или Берлин.
Примечание:
[1] — https://ru.wikipedia.org/wiki/Киевский_синопсис
[2] — http://planet-today.ru/geopolitika/item/85765-ssha-voznamerilis-vyzhit-rossiyu-iz-arktiki
*- Квинт Септимий Флорент Тертуллиан (ок. 160-220) является первой яркой авторской индивидуальностью в истории христианской литературы. Тертуллиан — писатель мирового масштаба, поражающий как необычностью мысли, так и необычностью стиля. Речь его образна, энергична, склонна к броским внешним эффектам, парадоксам и гиперболам, выражающим страстную натуру писателя. При этом, язык его наполнен неправильностями, свойственными простонародной речи Северной Африки, где Тертуллиан родился и прожил всю жизнь.
Следовательно, параллельно с официальным греческим церковным языком, который продолжал существовать в церковном обиходе, бытовало также народное христианство, пользовавшееся латинским языком.Понадобилось определенное время, чтобы эта устная практика смогла найти свое выражение и в письменной форме. Наиболее вероятно, что как в Карфагене, так и в Риме уже в начале второго столетия появились первые латинские христианские сочинения. В литературном отношении столь отточенные произведения, как труды Тертуллиана, предполагают существование уже вполне развитого христианского латинского лексикона.
**По археологическим данным, площадь Массилии была больше 50 гектаров. В III-IV столетиях до Р.Х. её население достигало 30-40 тыс. человек. Данный город являлся одним из самых больших населённых пунктов Европы того времени. Ещё раньше, в V веке до Р.Х., горожане начали чеканить собственную монету. Слава Массалии разнеслась на многие сотни километров в округе. В результате, в частности, Аристотель упоминал её, как поселение с очень сильной властью и высоким уровнем жизни. Большое влияние Массилии в регионе не нравилось карфагенянам, этрускам и лигурийским племенам. Чтобы обезопасить себя, власти города заключили в 389 году до Р.Х. союз с Римом, который не распадался на протяжении последующих трехсот лет. После того как римское государство начало увеличивать могущество, Массилия стала всё больше и больше зависеть от него. Тем не менее даже когда римские легионы установили контроль над средиземноморским побережьем от Апеннинского до Пиренейского полуостровов, город официально считался независимым.
В 49 году до Р.Х. во время гражданской войны в Римской республике власти Массилии поддержали Помпея. Очень скоро город осадили войска Цезаря и, спустя шесть месяцев, взяли город, который был позднее лишен независимости и присоединен к Нарбонской Галлии. Римляне не наделили его даже статусом столицы провинции, от чего он постепенно пришёл в упадок.
