Леонид – третий представитель династии маячников. Смотрителями были его отец и мама. А большая часть трудовой биографии семьи отдана самому известному в Крыму Феодосийскому (Ильинскому) маяку, где он продолжает работать, жить и воспитывать двоих сыновей. Как оптимистично надеется – продолжателей династии и его редкой профессии. Это будет рассказ от первого лица, передаёт «Крымская газета».

С СЕВЕРА НА ЮГ

У моего отца Сергея Григорьевича первым был маяк Северный на Кольском полуострове. Он служил подводником, без моря жизни не представлял и, когда списывали на берег, с радостью принял предложение стать смотрителем маяка. Потом по состоянию здоровья вместе с мамой Любовью Наумовной переехал в Крым. Опытного специалиста сразу пригласили стать техником на Кыз-Аульском маяке, в 40 км от Керчи. В этом городе я и родился вместе с братом-близнецом Димой. Три года мы на этом маяке прожили, прежде чем перебрались в конце 1980-х сюда, на Феодосийский. Здесь рядом детский сад и школа. Мама также работала, оставлять нас было не на кого. Так что я маячник, можно сказать, с пелёнок. Лазить по ступенькам научился быстро. Как врезалось в память – четыре белые, четыре чёрные. Разноцветных лестниц я потом больше нигде не видел.

ИЗ ЮРИСТА В МАТРОСЫ

Всё детство и школьные годы у меня прошли здесь, на мысе Святого Ильи. В школу за четыре километра бегал, друзей на маяк водил, книжек много читал. Скучно не было. Особенно летом: море, рыбалка, купались всё время. Когда пришло время поступать в институт, родители настояли на юридическом образовании. Закончить-то закончил, однако сразу после этого поехал учиться в мореходку. Видимо, гены свою роль сыграли. Ну какой из меня офисный планктон, когда вся жизнь у моря. Выучился на матроса 1-го класса, потом в Херсоне на судоводителя. Однако пришлось оставить по семейным обстоятельствам. Правда, побороздить волны Чёрного и Азовского морей успел. Именно матросом. К тому времени отца уже не стало, смотрителем маяка мама работала. Тяжело ей, разумеется, было. И режим ночной, и возраст. Руководство искало замену, однако попадались одни временщики. Пригласили меня, и я согласился. Тут всё совпало. Маяк знал как свои пять пальцев, дом родной на территории – после выхода мамы на пенсию жильё нам оставили. А главную роль сыграл пример родителей. Ну и семья своя. Уже старший сын появился, надо помогать жене, не поматросишь, далеко не уедешь.

ЖИТЕЛИ МОРЯ

Я 8 лет женат. Юля сама из Санкт-Петербурга. Мы, маячники, как одна большая семья. Все в округе друг друга знаем, поддерживаем тёплые отношения, встречаемся. Приехали как-то к нам в гости, а в компании была она. Познакомились. Потом год переписывались, я в Питер в отпуск ездил, Юля сюда приезжала на каникулы. Она тренер-педагог. Когда сделал предложение, согласилась сразу. Её в Северной столице особо ничто не держало, да и по образу жизни мы подходили. Не приверженец она больших городов, как и я. Для меня 50 человек – уже толпа. Дольше трёх дней в городе находиться не могу. Одним словом, съездил и забрал. Сейчас воспитываем двоих сыновей: Максиму 8 лет, Нилу 4 года. Старший в школу ходит, с младшим – Юля. Ей с педагогическим образованием позволено домашним обучением заниматься. Все довольны. Море рядом, в свободное время с ребятишками рыбу ловим, мидий собираем, в походики по окрестностям ходим. Хозяйство на нас обоих. Маме уже не всё под силу. У нас же из достижений цивилизации только электричество. Вода привозная, газ из баллона, стираем руками, печку топим. Белим, красим – дом ухода требует. В то же время, баня с парилкой. В целом, деревенский уклад. Кто-то может подумать, что живём как затворники. Ничего подобного. И в отпуск ездим за пределы Крыма, к родственникам. Скорее, это образ жизни и состояние души. Я же с детства этим пропитан. Может, на чей-то взгляд, уединённость присутствует, однако для нашей семьи – нет. Разумеется, не каждый согласится на такие условия жизни и работы. Мы с Юлей знали, на что шли, и были внутренне к этому готовы. Дети подрастут, пусть сами решают, продолжать династию или другим путём идти. У них ещё всё впереди. Может, и станут жителями моря, как мы себя называем.

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ

Это в приключенческих книгах пишут, что работа на маяке опасна. Ночь, шторм, волны огромные, ветер сбивает с ног. Ветер – да, бывает ураганным. Однако и мы крепко стоим на ногах. А море пусть бушует. У нас мыс высотой 66 метров и маяк ещё 15. Проблесковый огонёк лампы Френеля в один киловатт видно за 32 морские мили – это почти 70 километров. И стёкла из горного хрусталя свою роль играют. Наш маяк дальше всех иных светит. Работа в основном ночная: следишь за оборудованием, чтобы лампа не потухла. Если что, тут же меняешь на запасную или включаешь резервный диодный блок. Делать это надо быстро, ведь функция маяка в визуальности. Вот говорят, Интернет, GPS на смену пришли. Это хорошо, однако не всегда надёжно. Да и заглушить их сейчас современным электронным оружием не проблема. А маяк не заглушишь. И ни один спутник не заменит визуального контакта моряка с маяком. Он же для него часть суши, долгожданный берег, к которому капитан ведёт свой корабль. Я сам ходил, знаю, какой это эмоциональный подъём – увидеть с моря луч маяка. Значит, берег рядом. И технически есть разница. Когда по навигации ориентируешься, на мониторчик смотришь, как идёшь, однако не видишь, как ведёт себя судно, какими изгибами петляет. А по огоньку маяка – только прямо. Так что уверен, они будут всегда. А исторический, туристический аспекты! Если даже маяки не будут применять по прямому назначению, они останутся. И это ещё одна, пусть, а также другая, однако жизнь маяка.

Подготовил Андрей Пельт.