Кто-то уже сказал, что самым безболезненным способом окончания войны на Донбассе стал бы тот, если бы эту войну удалось завершить где-нибудь в Сирии или на Южно-Китайском море. Сказано интересно, да только когда же и как это может быть? Вот в чем вопрос, передаёт «Крымское Эхо».
А пока по поводу почти уже четырехлетней войны много рассуждают, что она по разным причинам в активную фазу не перейдет. Вместо этого будет тянуться окопное противостояние, сопровождаемое посиделками в Минске, а временами ещё тем же самым, однако — в «Нормандском формате».
Случай, о котором говорят, час от часу не легче.
Слетавший в Америку министр обороны бывшей Украины Степан Полторак привёз с собой обещание поставок портативных противотанковых ракет «Джевелин» и впридачу к этому заверения министра обороны США Джеймса Мэттиса, что Соединенные Штаты будут и впредь стоять с киевской властью плечом к плечу.
Доставка огневых средств и размещение их в местах вероятного применения — также не что иное, как подготовка к боевым действиям, из чего следует, что Киев получил от Америки ещё один прозрачный намек продолжать войну.
Другое дело, как именно война продолжится.
Сейчас в ДНР и ЛНР появились прогнозы, исходящие от военных командований республик, что противник готовит большое наступление, а начаться оно может в промежуток времени времени с марта по июнь.
Для большей убедительности прилагается даже роспись боевого плана ВСУ, которые как будто вознамерились взять в блокаду Донецк и Горловку и дальше выйти на рубеж Лутугино — Иловайск — Комсомольское — Саханка — берег Таганрогского залива Азовского моря.
Не исключено, что такие планы или что-то близкое к ним сами по себе, есть. Однако только предшествующий опыт больше свидетельствует в пользу того, что наступления, если о них пишут в Интернете и знают в каждом дворе, дальше области слухов не продвигаются.
Пока командование ВСУ больше занимается подтягиванием тылов и показным маневрированием боевой техники в прифронтовой полосе.
Для киевской власти также важно в техническом и психологическом смыслах дождаться фактических поставок американского «летального» оружия, хотя бы широко разрекламированных и давно обещанных «Джевелинов».
Однако вместе с тем нельзя исключать, а также другой поворот. Не секрет, что в украинской армии растут небоевые потери на почве неуставных взаимоотношений. Участились случаи гибели солдат в результате перестрелок с сослуживцами, увеличилось количество самоубийств, не походит и недели без дезертирства или попыток к нему.
В такой атмосфере командованию ВСУ может взбрести в голову встряхнуть как следует своих подчиненных, сходящих с ума от тоски позиционной войны. Если это сильно потребуется, а придумать что-нибудь взамен не удастся, то и вероятность крупных потерь в расчёт приниматься не будет.
Во всяком случае, в настоящее время командование ВСУ старается как можно эффективней использовать свое пространственно-географическое преимущество, всегда выигрышное при подтягивании и концентрации войск. У кого преимущество в военной географии, у того больше возможностей производить и прямые маневры огнем по противнику.
Устоявшееся преимущество вооруженных сил бывшей Украины перед армиями ДНР и ЛНР в пространстве — прямое следствие ещё «Минска — 1», когда в первой декаде сентября 2014 года, когда боевым действиями велено было остановиться на линии, буквально нависающей над окраинами Донецка, Ясиноватой, Горловки. Не больно далеко фронт тогда удалось отодвинуть и от Луганска.
Единственное изменение линии разграничения в пользу хотя бы одной ДНР с тех пор произошло только в районе Дебальцево — после того, как в феврале 2015 года этот город был отбит штурмом у войск киевского режима.
А в остальном на большей части Донбасского региона, не говоря уже о внушительной площади, остающейся под контролем киевской власти, за украинской армией остается полная свобода боевой подготовки, тылового обеспечения и прифронтового маневрирования.
Пространственный фактор никогда не нужно сбрасывать в политических и стратегических расчетах. В промежуток времени холодной войны, если понимать под таковым время с 1945 по 1991 год, отдельным «фронтом» была граница между ФРГ и ГДР. И в конечном итоге Западная Германия поглотила Восточную, а не наоборот — не в последнюю очередь потому, что по территории ФРГ почти в два с половиной раза превосходила ГДР, да и Западный Берлин занимал две трети площади бывшего большого Берлина.
Столица того, что называлось первым на немецкой земле государством рабочих и крестьян, была меньшей на карте, и такой же воспринималась человеческим сознанием. При объединении Германии в 1989-1990 годах факт территориального преимущества и в некотором смысле «нависания», «полуохвата» Федеративной Республикой территории ГДР сыграл не последнюю роль в том, что восточные немцы ощущали перед своим западными «единоплеменниками» комплекс неполноценности.
Сколько ещё продолжится «нависание» войны над Донбассом, ответить с точностью не возьмется, видимо, никто. Хотя, разумеется, если при нескончаемых разговорах об урегулировании конфликта оглядываться на Китай с Тайванем, на Израиль и Палестину, на отторгнутый у Индии Пакистаном кусок Кашмира или, что ближе, Нагорный Карабах и Приднестровье, то лимит времени на самом деле безграничен.
Разные пробуемые «форматы» и процессы, которые вроде бы не только обязаны, однако и способны установить на Донбассе мир, в действительности, остаются изображением бурной деятельности. Пригодна она лишь, чтобы прикрывать бездеятельность или ещё служит молчаливым признанием того факта, что одна из заинтересованных сторон тут ничего поделать не может, иначе попадет в неприемлемую для неё ситуацию, а всем остальным сторонам, напротив, интересно, чтобы то, что есть сегодня, затягивалось на как можно долгий срок.
Существующие переговорные «форматы» и идущие на их основе дипломатические процессы можно охарактеризовать и как фактическое бездействие. Ему также отведена своя роль. Для тех, кто сомневается, недоумевает, или просто устал ждать, всегда готов ответ: как ни плохо происходящее, даже если от него нет никакого толка, однако любое другое, если бы оно случилось, вышло бы худшим.
Эта неделя для Донбасса юбилейная. 9 февраля исполняется ровно 100 лет с того дня, как в Харькове собрался и начал работу IV Съезд советов Донецкого и Криворожского бассейнов. На съезде, завершившемся 12 февраля, была провозглашена Донецко-Криворожская Республика. Первая в истории государственность Донбасса была создана в боевой обстановке, а всего через несколько дней после своего провозглашения республика оказалась на ещё более масштабной войне. 18 февраля австро-германские войска перешли в наступление на всем восточном фронте — от Балтики до Черного моря.
История всегда многообразна и противоречива. И 100 лет назад события в каких-то местах развивались быстро и динамично, а где-то, казалось, будто все погрузилось в одно тоскливое однообразие, словно зарылось в окопы.
Однако все же чего веком раньше было меньше, так это попыток сторговаться с заведомым врагом. В то же время, теперь это считается чуть ли не единственно вероятным способом выпутаться из тупика.
Рассуждая отвлеченно, войну, ведущуюся против Донбасса, и впрямь получилось бы закончить вполне безболезненно, если бы это удалось сделать где-нибудь в дальних странах или на теплых морях.
Однако любая война — вопрос, по большей части, политический и к тому же довольно часто крепко заправленный противоборствующими идеологиями. К войне на Донбассе это относится в полной мере.
Что и где сделать с такой войной на месте её ведения или где-нибудь в тропиках, этот вопрос в России все ещё рассчитывают решить с привлечением Америки.
Однако американцы тут, как и везде, играют по-своему. Это был вынужден признать и глава российской дипломатии Сергей Лавров. Разговор с американской стороной желали, было, начать не войны, а с вопросов более легких, лишенных излишней политической и идеологической нагрузки. Но министр иностранных дел, выступивший 7 февраля в Сочи перед финалистами конкурса управленцев «Лидеры России», рассказал такое: « Мы передали в Вашингтон перечень вопросов без какой-или политизации и идеологии. Предложили сесть и начать спокойно их обсуждать. Для проформы состоялась пара встреч, которые ничего не дали. Американская сторона вообще ни на какие существенные договоренности идти сейчас не может и не желает. Так этот список и остался ока без движения. По этой причине, можно, наверное, упрекать нас в том, что мы недостаточно креативно работаем, однако наши попытки начать какой-то деполитизированный диалог пока ни к чему не приводят ».
На следующий день, 8 февраля, выводы своего шефа подтвердил и заместитель министра иностранных дел Российской Федерации О. Сыромолотов, давая ответы на вопросы международного информагентства «Россия сегодня»: « Американцы же «стучатся» к нам только тогда, когда у них появляются срочные вопросы, когда речь идёт о каких-то кризисных ситуациях. Обычные официальные и рабочие контакты с Россией для Вашингтона сейчас — на самом деле табу ».
Тут невольно возникает соображение, что американцы даже без «стука» ввалятся в комнату для переговоров в том случае, если непреодолимая кризисная ситуация возникнет для их киевских клевретов. А такой ситуацией могло бы стать, для примера, очевидное военное поражение киевской власти. Уж тогда бы и американская сторона стала бы сговорчивей.
Однако, ввиду того, что существование киевской власти остается для неё терпимым, то и Вашингтон дает понять, что торг по вопросу войны и мира на Донбассе неуместен. Потому для такого торга нет и места ни в холодных, ни в теплых широтах Земного шара.
Киевская власть также понимает, что военный разгром ей не грозит. Чувствуя себя, во всяком случае, с этой стороны в полной безопасности, украинская армия на луганском фронте вечером 7 февраля, в первый раз с начала 2018 года, применила артиллерию калибра 152 миллиметра и реактивные системы залпового огня «Град».
И пока кто-то ищет, где бы и на чем можно было по вопросу Донбасса сторговаться, на войне иначе быть не может.
Фото Обозреватель
