Более десяти лет шоферил в симферопольской автоколонне №2002 Иван Третьяков. И мало кто знал, что за плечами его фронт, оборона Севастополя, плен, побег, командование отрядом «Котовский». Партизанской борьбой крымчан не удивишь — в годы Великой Отечественной полуостров стал центром движения народных мстителей, однако Ивану, родившемуся в Керчи, сражаться с врагом довелось во Франции, в отрядах движения Сопротивления.

Морпехи не сдаются

Иван Третьяков родился 18 апреля 1923 года в Керчи, потом семья перебралась в Желябовку Нижнегорского района, там и сейчас живут родные героя. Парень окончил семилетку, обучился шофёрскому делу и работал в колхозе. Когда началась Великая Отечественная, добровольцем ушёл на фронт, оказался в 8-й бригаде морской пехоты. Защищал Севастополь, в котором сражался до последних дней обороны. 72 года назад, 4 июля 1942-го, небольшая группа раненых и контуженых защитников города на мысе Херсонес попала в фашистское окружение — сопротивляться уже не было сил. Тех, кто был совсем плох, гитлеровцы расстреляли на месте, остальных погнали в Симферополь. Вначале направили в фильтрационный лагерь «Картофельный городок» (ныне район улицы Элеваторной), потом в Херсон. По дороге Иван Третьяков, собравшись с силами, бежал, ведь он был морпех, не мог просто так погибнуть. В родные места пробираться не стал, жил в деревне Бешуй-эли Биюконларского (Октябрьского) района. Однако 24 ноября 1942 года при облаве как местный житель был пойман, направлен вначале в концлагерь в бывшем совхозе «Красный», однако потом почти сразу отправлен на работы в город Шахтопьен (на границе с Францией). Находился в лагере военнопленных №326, работал на шахте.
- В январе 1944-го, собрав группу из шести пленённых красноармейцев, вновь бежал. Скрывались в лесах на востоке Франции, где встретили других бежавших, — рассказал нам брат партизана Леонид Иванович. — О войне, о своём партизанстве во Франции брат не любил рассказывать, лишь как-то упомянул, что в отряде его звали «Севастополь», потому как часто рассказывал друзьям об этом городе, о Крыме, по которому очень скучал. А ещё как-то сказал, что об их делах партизанских написано в книге «О чём не говорилось в сводках». Мы очень долго искали данную книгу, чтобы хоть что-то узнать о военной жизни брата, нашли совсем недавно, однако, увы, Ивана уже не было в живых – его не стало осенью 1996-го. Однако мы помним его и гордимся.

Советские патриоты

В книге воспоминаний участников движения Сопротивления (организованное противодействие фашистам во Франции. — Ред.) есть воспоминания Бориса Лайкевича, где он рассказывает и об Иване. «Нас, бежавших из гитлеровских лагерей, оказалось в лесу близ города Верден двадцать человек. Через местных жителей раздобыли две винтовки, четыре карабина, пятнадцать гранат и патроны. Посоветовавшись, мы решили организовать партизанский отряд. Командиром выбрали меня, заместителем старшего лейтенанта Фёдора Богачёва. Отряд разбили на три группы, старшим первой выбрали Николая Зайцева, второй — Ивана Третьякова, третьей — Петра Дворниченко. Вскоре нашему отряду представилась возможность открыть боевой счёт: две группы посланы в засаду на дорогах, обеим сопутствовал успех. Группа Ивана Третьякова уничтожила двух гитлеровских жандармов, захватив оружие и документы, группа Николая Зайцева — одного фашиста. Перед группой Петра Дворниченко поставили задачу обеспечить отряд продовольствием, они успешно справились, захватив продукты на немецкой ферме. Почти каждую ночь мы устраивали на дорогах засады, уничтожая гитлеровские патрули и жандармов. Постепенно отряд обзаводился оружием, однако его всё равно не хватало, так как каждый день к нам прибывали новые люди, бежавшие из гитлеровских лагерей. Однажды рано утром вместе с Иваном Рыжавиным и Иваном Третьяковым, проходя через одно из селений, мы заметили двух людей, спавших на сене — явно не местные жители». Оказалось, это французские партизаны — маки. Название партизанского движения происходило от слова «маквис», которым называли труднопроходимые заросли из жёстколистных вечнозелёных кустарников. Вскоре они помогли наладить связь с Центральным комитетом советских военнопленных, который руководил действиями советских патриотов во Франции. Ивана Третьякова и Бориса Лайкевича переправили в Париж на совещание командиров советских партизанских отрядов. «Там мы встретились с руководителем штаба Василием Таскиным, его заместителем Владимиром Постниковым, командирами отрядов «Железняк», «Парижская коммуна», «Донбасс», «Деде», «Катрин» и других. Там решили, что советские партизанские отряды будут действовать самостоятельно, а для проведения крупных операций объединять усилия. Вскоре, 4 апреля 1944-го, Иван Третьяков стал командиром советского партизанского отряда имени Котовского. Сохранилась характеристика, выданная нашему земляку Центральным комитетом советских военнопленных во Франции: «Товарищ Третьяков командовал отрядом, действовавшим в борьбе против немцев на востоке Франции в департаменте Мьюэ до прихода союзных войск. Лично принимал активное участие в боевых операциях. Отрядом проведена большая боевая работа по изгнанию немецких захватчиков с востока Франции. Сам товарищ Третьяков в боях был смелым, решительным, настойчивым и своими действиями служил примером для партизан, пользовался большим авторитетом, дисциплинированный, требовательный к себе и подчинённым, морально устойчивый и преданный делу Советской Родины».

Советские партизаны не только самостоятельно громили фашистов, однако и помогали французским братьям. Так однажды отряды Фёдора Богачёва и Ивана Третьякова помогли окружённому врагом французскому партизанскому отряду, при этом группа нашего земляка уничтожила большую группу фашистов и около десятка грузовиков. В сборнике «О чём не говорилось в сводках» есть и воспоминания о том, как объединившись, отряды захватили огромный фашистский склад продуктов и боеприпасов. Шесть ящиков гранат пригодились для диверсий на железных дорогах. «Первая такая диверсия осуществлена 15 июня 1944-го. Штаб получил сведения, что в данный день на восток отправляется эшелон с самолётами и автомашинами. В диверсии принимали участие партизаны отрядов «Котовский», «За Родину» и «Чапаев». Место выбрали между городами Бар-ле-дюк и Верден в трёх километрах от селения Асмо. Здесь железная дорога проходила по высокой насыпи, с одной стороны которой тянулся лес. Третьяков, Александров и Аркадий Яровишин заминировали железнодорожное полотно: связали двадцать гранат, за кольцо одной привязали шнур и замаскировали его. Как только паровоз эшелона достиг заминированного места, Третьяков дёрнул шнур. Послышался сильный взрыв, заскрежетало железо. Вагоны налезли один на другой и свалились под откос. Из задних вагонов начали выскакивать гитлеровцы, однако тут же валились на насыпь, скошенные огнём партизанских автоматов».

С востока на север

Иван Третьяков руководил отрядом по 1 октября 1944-го, пока не пришли союзные войска и партизаны не соединились с американскими военными. Уже в наши дни родным Ивана Третьякова переслали из регионального управления ФСБ России по Архангельской области справку, написанную на основании хранящегося у них фильтрационного дела №6615. «25 октября 1944 года, — говорится в ней, — Французская миссия по репатриации направила весь отряд на сборный пункт города Сан-Мишель.

В январе 1945-го Третьяков вместе с другими русскими партизанами переведён в лагерь советских граждан во Франкфурте-на-Одере. На Родину вернулся в июне 1945-го. Фильтрационную проверку проходил в Ростовской области в Новочеркасске. По решению фильтрационной комиссии в феврале 1946-го направлен в постоянные кадры промышленности (место не указано)». Однако брат Ивана Третьякова рассказывал нашей газете, что бывший партизан долгое время работал на севере. Этим и объясняется наличие в архиве регионального управления ФСБ в Архангельске фильтрационного дела Ивана Третьякова. Обойтись без фильтрационных дел, проверок и новых лагерей тем, кто возвращался домой из фашистских концлагерей, с принудительных работ или, как Иван Третьяков, после партизанской борьбы, увы, было невозможно. Под видом жертв нацизма в СССР хлынули и иностранные агенты, в качестве легенды использующие лагерный номер, и приспешники гитлеровцев, перебежчики, решившие под шумок избежать наказания.

Крымчанин Иван Третьяков, не изменивший Родине и воинскому долгу, проверку прошёл. Однако на полуостров вернулся не сразу — работал на севере. Потом, когда всё же перебрался в Крым, решил поселиться в Столице Крыма, вернулся к привычной с юности профессии — работал шофёром.

А на все вопросы, как воевал, предпочитал отделываться шуткой: как все нормальные солдаты.

Иван Третьяков.

Фото из архива РУФСБ
России по Архангельской области.

Наталья ПУПКОВА.

По материалам информационного агентства Крымская правда