«Крымская правда» продолжает искать родных подводников, погибших на «Щ — 216» 17 февраля 1944-го. В Севастополе живёт Дмитрий Сильченко — внучатый племянник старшины I статьи Евгения Паншина.

Сын инженера

Считается, что крымчанин в экипаже подлодки «Щ216», 70 лет назад не вернувшейся с боевого задания и найденной в июле прошлого года у побережья мыса Тарханкут, только один Николай Иванович Нудьга. Родившийся в 1923 году в селе Борагъан Симферопольского района. Известно, что у этого подводника есть родственники в Крыму, однако пока связаться с ними не удалось. Возможно, они сами всётаки напишут в «Крымскую правду».

Однако после внимательного изучения архивных документов организационностроевого отдела Черноморского флота выяснилось, что связан с Крымом не только службой ещё один подводник «Щ216». Старшина трюмных Евгений Васильевич Паншин призывался на службу Севастопольским горвоенкоматом, в этом городе жили и сейчас живут его родные. Родился Евгений Паншин в 1916 году в многодетной семье в Тверском уезде Тверской губернии (позже территория Калининского района Московской области, ныне Тверской области).

Евгений Васильевич, рассказывает Дмитрий Сильченко, мой двоюродный дед по материнской линии. Его родная сестра Маргарита Васильевна, моя бабушка. Увы, её не стало 4 года назад, да и других родных, кто бы больше знал, видел подводника, не осталось. Знаю о нём лишь по воспоминаниям. До революции в Подмосковье у прадеда Василия Паншина было имение, и образованными все были. Большевики у Василия всё отобрали, однако самого не расстреляли. Инженера­кораблестроителя, обучавшегося в Германии на базе лучшей кораблестроительной верфи, направили на судоремонтный завод в Севастополе. Он ещё и бухгалтерию завода поднимал, так как после гражданской войны в городе на самом деле не осталось образованных людей их расстреливали вместе с офицерами белой гвардии. Так и очутилась моя родня в Севастополе.

У Василия и Марии Паншиных было много детей, однако изза эпидемии тифа, разных детских болезней до совершеннолетия дожили пятеро: Константин, Александра, Екатерина, Евгений и Маргарита. Старший, Константин танкист, погиб, сражаясь с белофиннами в 1940м. Александра во время Великой Отечественной воевала в партизанском отряде близ Севастополя, в мае 1944го вместе с бойцами Красной Армии освобождала город. Её снимки, личные вещи хранятся в городском музее подпольщиков. Помогала фронту и Екатерина Паншина (Конышева).

Вообще, в нашей семье многие воевали. К примеру, участвовал в боях за Ленинград, оборонял Севастополь Иван Кузьмич Конышев, муж старшей сестры подводника Екатерины, кавалер пяти орденов Красного знамени, генерал­майор, командир учебного отряда Черноморского флота. Мой родной дед Владимир Васильевич Самарский, будущий муж младшей сестры подводника Маргариты, ушёл на фронт в 17 лет. Наводчик в артиллерийском полку на фронте, награждён двумя медалями «За отвагу», орденом Славы III степени, двумя орденами Отечественной войны и другими наградами. Первую награду ему, единственному выжившему из орудийного расчёта, уничтожившего два фашистских танка и гитлеровский дзот, вручал генерал Николай Ватутин. Дед вспоминал, что, награждая, Николай Фёдорович обнял тогда ещё худого лопоухого мальчишку, «надравшего фрицам задницу». «Коммунист?», спросил. «Ему ещё нет 18», прошептал генералу начальник политотдела. Ватутин растрогался: «Сынок, как стукнет тебе 18, лично рекомендацию дам». Не дал бандеровцы убили. Их и фашистов мой дед бил до Победы, войну окончил в Праге. Потом женился на Маргарите Паншиной, они прожили вместе почти 65 лет, служил на Черноморском флоте. Всматриваюсь в фотографию деда и вновь замечаю, что орден Славы второй для солдата после медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза почти скрыт под воротником кителя. Таким скромным дед был всю жизнь, такими были они все настоящие герои войны. Они никогда не чувствовали себя героями, не выпячивали подвиги. Они просто сражались за Родину. И мой двоюродный дед Евгений Паншин, старшина трюмных
«Щ216», также сражался, погиб за неё вместе с 46 товарищами.

Перевод для спасения

Евгения Паншина призвали на Черноморский флот 4 октября 1939го, начал службу на подлодке «Щ201», той, что осуществляла навигационное обеспечение во время КерченскоФеодосийского и Судакского десантов зимой 194142го. В этих походах участвовал и Евгений Васильевич. А осенью 1942го командир
«Щ201» Александр Иванович Стрижак договорился с командиром «Щ216» Григорием Евстафьевичем Карбовским о переводе парня.

Он был отличным механиком, его ценили на «Щ201», рассказывает Дмитрий Сильченко. Однако не заладились отношения с новым военкомом. Чтобы спасти моего деда Женю от неминуемого ареста, командиры подлодок и договорились о переводе. Правда, видимо, с понижением старшиной трюмной команды, очевидно, другой должности на «Щ216» в тот момент не было. Уверен, что и награды у него были: просто изза скоротечного перевода в документах военной канцелярии произошла ошибка. Ведь даже год рождения перепутали, написав 1912й, а на самом деле 1916й это подтвердил и мой брат Игорь, внук Александры Васильевны Паншиной.

Кстати, Евгений Паншин был не единственным, кто пришёл на «Щ216» с другой подлодки. Точно известно, что зимой 1941го со «Щ211» перешёл ставший боцманом командир отделения рулевых Иван Константинович Швец, зимой 1942го со «Щ207» командиры отделений электриков Иван Никитович Черняев и торпедистов Алексей Владимирович Морозовский, старший моторист Сергей Михайлович Саунин. Из этих четырёх «Щук» 201, 207, 211 и 216 не вернулись из боевых походов последние две. «Щ216» с 47 членами экипажа и «Щ211» (командир Александр Данилович Девятко и ещё 43 члена экипажа), пропавшая без вести в конце ноября 1941го, обнаруженная у побережья Болгарии в 2000м.

Когда Евгений Паншин перешёл на «Щ216», базировавшуюся к тому времени в Батуми, он, оставшийся единственным мужчиной в семье, забрал с собой маму Марию Назаровну и 13летнюю сестрёнку Маргариту. В этом городе жили ещё 6 семей экипажа, жёны и дети: Григория Карбовского, Алексея Морозовского, командира БЧ5 Ильи Абрамовича Лейна, начальника санслужбы Павла Андреяновича Савина, старшины группы мотористов Фёдора Петровича Свистуна, старшины группы электриков Михаила Ивановича Байкова. Данные семьи первыми узнали, что лодка не вернулась...

Бабушка и прабабушка всегда выходили к причалу встречать подлодку деда Жени, продолжает севастополец. Да и для города возвращение подводников было в радость. В то время в Батуми орудовала банда наподобие «Черной кошки», однако, когда возвращались моряки, по району прекращались грабежи и разбои. Бандиты боялись подводников. И местное население прощало морякам даже полуночную гармонь. Дед Женя был не из робкого десятка, в голодное время заботился о маме с сестрой. Бабушка вспоминала, как, находясь на берегу, он всё время отдавал им свой паёк, так поступали все подводники, у кого в городе были близкие. И из того похода бабушка и прабабушка его ждали. До последнего... Однако база оделась в траур. Знаю, как и все родные, наши долгие годы жили надеждой на чудо. Мария Назаровна, мама подводника, до самой смерти в 1971м ждала весточку о сыне. Ждала и моя бабушка, очень любившая брата Женю. Жаль, не дожила всего несколько лет, чтобы узнать, где погиб брат.

Дмитрий, сам когда­то окончивший Черноморское высшее военноморское ордена Красной Звезды училище имени Петра Нахимова в Севастополе, бережно хранит фотографии, воспоминания о родных воинах героях Великой Отечественной. О подводнике «Щ216» 27летнем Евгении Паншине.

Наталья ПУПКОВА.

По материалам информационного агентства Крымская правда