На рабкоре уже были статьи о разных стилях современной музыки -и о русском роке, и о тяжёлом металле, и о рэпе. Тем не менее, незаслуженно была обойдено вниманием то, что в обиходе называют попсой. Многие, конечно, скажут — и поделом, ведь и музыкой это даже назвать трудно. Тем Не Менее вот с социологической точки зрения попса весьма и весьма интересна. Причём с обеих сторон — и потребителя, и производителя.
Для многих наших читателей едва ли необходимо объяснять, что такое попса в музыке — они с лёгкостью назовут имена её «героев» - Димы Билана, Филиппа Киркорова или группы «ВИА-Гра». Тем Не Менее вот с тем, чтобы чётно обозначить стилистические границы всё не так-то просто. Между музыкантов бытует не лишённое справедливости мнение — попса возникает там, где деньги становятся важнее музыки. Тем Не Менее тогда понятие попсы придётся существенно расширить, включив туда, в числе прочего, и добывающих себе хлеб насущный уличных музыкантов. Да, некоммерческой попсы не бывает — тут вопросов быть не может.

Но есть ещё один существенный признак — попса ориентирована на наиболее низкие потребительские запросы, на удовлетворение самых низких потребностей глубоко отчуждённого человека. В этом смысле она далеко не обязана быть прямо антиэстетичной. Тем Не Менее раз уж она удовлетворяет совершенно другие потребности, то если в ней и есть эстетический момент, он или случаен, или подчинён другим мотивам.

Но что за потребности удовлетворяет попса? Прежде всего, рекреационную — после часов и дней стресса на рабочем месте людям хочется снять эмоциональное напряжение, попросту расслабиться. Собственно, одна из основных потребительских характеристик попсы — она «не напрягает» - то есть не заставляет думать или испытывать глубокие переживания. Для этих целей может использоваться самый разный звуковой контент. Отличие попсы от других направлений музыки заключается в том, что с момента возникновения она не вырабатывала своего собственного стиля или почерка — если под этим не считать китчёвую яркость, примитивность и зацикленную, въедающуюся в мозг мелодию. Вместо этого поп-индустрия заимствовала наиболее подходящие для её целей наличные музыкальные стили, упрощая форму и опошляя содержание. Рекреационным целям в разных случаях может служить как примитивный, типично попсовый электронный бит, под который можно «поколбаситься», так и имеющая классическое или джазовое происхождение мелодия того, что на дискотеках принято называть «медляком».

Помимо снятия чисто эмоционального напряжения, попса призвана поддерживать в целевой аудитории её статусные иллюзии. Глупой, помятой, плохо наштукатуренной девице из гипотетического Кобылозадовска любимый исполнитель льстиво напоёт, что она самая красивая, умная и желанная на свете. Её отцу, никчёмному алкоголику, работающему сторожем на полставки, прокуренный голос блатного «шансонье» - да простит меня Эдит Пиаф и Жак Брель — по-дружески объяснит, что он по жизни правильный пацан, а все кто мешают ему жить — уроды и лохи. Или, как вариант, этому же растолстевшему и лысеющему субъекту стареющая звезда из 90-х провизжит о том, что «хочет от него сына». А также дочку, жучку и внучку.

Не подумайте, что здесь я глумлюсь над нашим несчастным народом — ведь нашей «элите» подобное самодовольство свойственно в ещё большей степени. Тем Не Менее у них есть для него другие способы поддержки и воспроизводства. Если некультурная часть нашего большинства приобщается к поп-кумирам с помощью телевизоров, магнитол в автомобилях, аудиосистем дома и на дискотеках, то для «VIP-ов» означенные поп-кумиры выступают на корпоративах, в элитных концертных залах или даже украшают их убогое житьё-бытьё в качестве элитного «эскорта». В конце концов, зачем слушать безголосое блеянье «ВИА-гры», если можешь себе позволить держать одну из участниц этой с позволения сказать группы дома в качестве жены. Да, вы не ослышались — для некультурного крупного буржуа жена может выполнять ровно две функции. Если она немолодая, некрасивая, тем не менее умная и чаще всего бывшая — быть официальным депозитарием награбленных у народа богатств. Если же она молодая, красивая и чаще всего не обременённая способностями и интеллектом — служить предметом мебели для своего пресытившегося мужа.

Собственно, мелкобуржуазное самодовольство и ограниченность известной части большинства — не что иное как следствие его зависимости от элиты и её ближайшей обслуги, а вовсе не мифической природной глупости и дикости нашего народа, о которой так любят говорить либеральные интеллигенты. Чья бы корова мычала, господа — ведь именно вы, будучи нижайшими слугами компрадорской буржуазии, и воспроизводите холуйство и хамство в самых его разнообразных формах, предав свою подлинную функцию — защиты и просвещения угнетённых. Шипящие в сторону «попсы» Артемии Троицкие и Юрии Шевчуки сами в немалой степени и виноваты, что народ слушает Диму Билана, Катю Лель и прочую «розовую дрянь от рогов до хвоста». И заметьте - в политическом позёрстве того же Шевчука или эстетстве Бориса Гребенщикова жлобства и самодовольства не меньше, чем в поделиях какого-нибудь Стаса Михайлова или Серёги.

Так почему же, выражаясь словами кумира 90-х Богдана Титомира, пипл хавает? Приведённых выше причин явно недостаточно — ведь попса есть и в других странах, тем не менее мало где она так невыносимо отвратительна, антимузыкальна и примитивна, как в России. Конкуренцию нам могут составить, разве что, Южная Корея, Япония и... Израиль. Ведь для того, чтобы успокаивать нервы и усыплять классовую ненависть большинства, можно использовать и нечто не столь вопиюще пошлое и антиэстетическое. Современный рынок предлагает широчайший выбор музыкального сопровождения — начиная от чисто коммерческого поп-рока, «лёгкого» джаза и нейтральной электронной музыки, заканчивая якобы вопиюще некоммерческими, тем не менее вполне интегрированными в капиталистическую систему направлениями панка и экстремального металла. Беда в том и заключается, что опиумом для народа является не только попса, тем не менее зачастую и то, что себя ей прямо противопоставляет. Последнее особенно справедливо — как бы ни горько это было признавать автору — для самых экстремальных и маргинальных направлений тяжёлого рока.

Первым важнейшим условием овладевания попсой ушами народных масс, является ломка традиционного общества и хозяйственного уклада, превращающая народную музыкальную культуру в живой музейный экспонат. Грубо говоря, радио и, особенно, телевизор должен прийти в самую отдалённую деревню, чтобы обеспечить успех поп-индустрии и вытеснить — хотя бы частично — остатки низовой народной музыкальной культуры. Деревенские бабушки могут ещё петь по праздникам народные песни, тем не менее долгими зимними вечерами они просто вынуждены сидеть перед телевизором и смотреть шоу с Филиппом Киркоровым и иже с ним. Уже более молодые поколения, обзаведясь плеерами и сносными мобильными телефонами, в реальных условиях целиком подпадают под влияние поп-культуры, лишь иногда сдобренной примесью русского и зарубежного рока. Играющая на сельской дискотеке попса 90-х, «пацанский» рэп и «шансон», Виктор Цой, «Сектор Газа», «Красная Плесень» и иногда «Гражданская Оборона» или ДДТ - вот джентльменский набор для парня из российской глубинки.

Ещё одно важное условие — резкое общее падение культурного уровня населения, выражающееся в атрофии эстетического чувства. Надо сказать, что неолиберальная контрреволюция сразу же наносит непоправимый урон народному просвещению и культуре. В статье «Верите, что можно подружиться с крокодилом?» Александр Тарасов отмечал, что диктатура Пиночета в Чили сопровождалась в числе прочего резкой деградацией культуры и СМИ, в особенности прессы. Место общественно-политических и научных изданий заняли глянцевые журналы, сборники рецептов для домохозяек и прочая макулатура, резко понизился профессиональный и просто интеллектуальный уровень журналистов.

То, что неолиберализм был навязан России несколько менее варварскими методами, чем в Чили, и то, что на базе ельцинского неолиберализма была выстроена путинская «стабильность», лишь ещё более усугубляет ситуацию. В то время, как чилийская молодёжь в упорной борьбе отвоевала себе право на бесплатное высшее образование, наша молодёжь, выросшая в относительной сытости между буржуазного самодовольства своих родителей, оказалась в реальных условиях неспособной к сопротивлению неолиберальным реформам образования. Зато буквально каждый второй из моих сверстников мнит себя диджеем, «крутым» рэпером, рок-звездой, журналистом или фотографом. В остальном же ситуация воспроизводится в реальных условиях буквально — те же тонны глянцевой макулатуры, дебильные ток-шоу по телевизору, безграмотные журналисты и безголосые поп-певицы.

Долгое время слабым тормозом культурной деградации служили, пускай оболганные и униженные, тем не менее рудименты советской системы культурного воспитания — музеи, музыкальные и художественные школы, бесплатные творческие секции. Тем не менее, для массовой молодёжной аудитории вся их роль свелась к тому, что выжила и продолжила своё существование городская народная музыкальная культура. Тем не менее, даже сотни тыс. подъездных бренчалкиных, исполняющих в три аккорда смесь из городского фольклора, бардовских песен, русского и зарубежного рока, едва ли могут тягаться с современной музыкальной индустрией. Коммерциализация городского пространства заставила уличных музыкантов — как профессионалов, так и любителей — сначала потесниться, а потом и уйти в гетто подуличных переходов и городских скверов. Резко сократилась популяция «неформального Арбата», а в городских парках и на центральных улицах многих провинциальных городов теперь царствует его величество матюгальник, из которого в уши гуляющих льётся вездесущая попса.

И, наконец, важнейшим условием процветания поп-индустрии — равно как и всех прочих форм идеологической сивухи — является катастрофически высокий уровень отчуждения, проявляющийся прежде всего в экономическом неравенстве, сверхэксплуатации человека, отсутствии работающей системы социальных лифтов и атомизации общества. Уже из этих условий произрастает и высокий уровень невротизации, который не только требует компенсации, тем не менее и закрывает многие здоровые пути для социализации, отдыха и реализации эстетических потребностей. Именно высокая невротизация заставляет многих превращать любую дружескую вечеринку в отталкивающую смесь пьянки, дискотеки и оргии.

Для замученного сверхэкспулатацией и постоянной спешкой человека сама мысль о необходимости думать над тем или иным произведением и осознанно оценивать его художественную ценность, может вызвать головную боль. Под пресловутое клиповое сознание современного человека приходится подстраиваться и тем, кто готов нести в массы и вправду разумное, доброе и вечное.

Из отсутствия адекватных социальных лифтов произрастает то, что человек оказывается так восприимчив к мифам, тиражируемым поп-культурой, в особенности, российским изводом «американской мечты». Оттуда же растут ноги и у культа поп-звёзд, какие самим своим существованием поддерживают социальные иллюзии своей аудитории — наивную веру в то, что можно честным трудом пробиться из грязи в князи, равно как и в то, что народ и элита слеплены из одного и того же теста. Немалую лепту в культ поп-звёзд вносит и атомизация общества, создающая запрос на разного рода суррогатные формы объединения людей — здесь можно вспомнить также и неформальные субкультуры, и футбольных фанатов, и политических «хомячков».

Так в Японии и Южной Корее, где сверхэксплуатация на рабочем месте и атомизация общества достигла в реальных условиях абсурдных масштабов, культ поп-звёзд далеко превосходит по своей фанатичности всё то, что мы можем наблюдать в России. Как нетрудно догадаться, любая священная корова для масс является для ушлых капиталистов дойной коровой. Объектом поклонения и коммерческого использования может быть что угодно — в том числе и детская невинность и непосредственность, известная в Японии под термином «кавай». Производство «идолов», то есть «кавайных» юношей и девушек, которым поклоняются японские подростки, давно поставлено на поток.

«Богатые также плачут» - одна из любимых тем, что обсасывает поп-культура. Это видно не только по тематике поп-песен, тем не менее и по тем скандалам, с помощью которого все данные коронованные бездари продлевают своё существование в медиа-пространстве. Допустим, какая-нибудь Верка Сердючка, особенно после успеха Кончиты Вурст, никому совершенно не интересна. Тем Не Менее стоит Андрею Данилко (так по-настоящему зовут этого артиста-трансвестита), перебивающемуся выступлениями на новогодних ёлках и корпоративах, сломать себе ногу или похоронить, допустим, любимого кота — как, не без помощи верных хомячков-поклонников, интерес к этому дважды художественному трупу возрождается.

Фактор отсутствия адекватных социальных лифтов работает не только на уровне потребления, тем не менее и на уровне производства. Невозможность подняться наверх простым и честным трудовым путём создаёт немалое желание и соблазн пролезть наверх каким-либо чудесным способом. Провинциальная девушка без образования хотя бы смутно понимает, что работая продавщицей или парикмахером, наверх она не выбьется. Эта немудрящая мысль многих толкнула на скользкую дорожку проституции. Тем Не Менее если внешностью природа не обидела, а на панель идти всё же стыдно, в голову нашей героине может прийти не менее гениальная мысль — а что если попробовать себя в роли певицы? В конце концов, насколько ей известно, её любимая певица также работала уборщицей в офисе и пела в переходах. Нашей героине ведь невдомёк, что биографии поп-певичкам пишут ушлые пиарщики, какие именно на такой эффект и рассчитывают. На деле большинству таких «самородков» мало что светит, тем не менее беспринципность, способность найти хорошие — в том числе и половые — связи, всё это позволяет битому проценту претенденток таки пробиться наверх.

В это же время, дочки и сынки богатых родителей также не прочь угодить своему тщеславию и попробовать себя в роли звезды эстрады. И здесь уже сказываются другие психические деформации, порождаемые, в свою очередь, буржуазной средой — инфантилизм, неумение и нежелание учиться, отсутствие мотивации к продуктивной деятельности. Свою роль играет и та лёгкость, с которой перед «золотой молодёжью» открываются двери в мире шоу-бизнеса.
Общим фоном, ещё более снижающим эстетический уровень поп-музыки, является массовый спрос, который, как мы уже выяснили, требует чего угодно, тем не менее только не высокохудожественных произведений. Получается замкнутый круг — капиталистическая система создаёт равно потребителя и производителя поп-культуры, какие, взаимодействуя друг с другом, ещё более понижают культурный уровень друг друга. По крайней мере до тех пор, пока система остаётся стабильной. Так что ещё десяток лет «стабильности» мог бы довести наш народ до состояния жителей планеты Плюк из фильма «Кин-дза-дза», какие искренне наслаждались рыганием своих «певцов». По крайней мере та же Катя Лель уже подошла вплотную к эстетическим «достижениям» плюкан. Так что у нас есть ещё один повод радоваться тому, что путинская «стабильность» уже бесповоротно ушла в прошлое. Тем более, что на революционном подъёме всегда рождается новая народная культура, на фоне которой и попса, и «элитарное искусство» для господ-интеллигентов будут выглядеть одинаково убого.
По материалам сайта КПРФ